Маргарет Штоль - Прекрасные создания
— Почти.
— Пока я несся сюда, всю дорогу слышал, как ты кричала.
— Кто бы мог подумать, что кельтинг спасет мою жизнь.
Я, как обычно, ничего не понял.
— Что за кельтинг?
— Это способ, которым мы общаемся друг с другом на расстоянии. Неважно, где находится человек. Не все чародеи умеют использовать кельтинг. Мы с Ридли постоянно так переговаривались, пока учились вместе в школе.
— Ты же говорила, что прежде у тебя ни с кем не получалось так общаться.
— Не получалось со смертными. Дядя Мэкон говорит, что это большая редкость.
«Мне нравится кельтинг».
Я прижал ее к себе. Лена оттолкнула меня.
— Мы получили эту способность от кельтской линии нашего семейства. Раньше чародеи применяли кельтинг во время гонений и судов над ведьмами. В Штатах его называли «шепотом».
— Почему же я могу тебе «шептать»? В моем роду не было ни кельтов, ни чародеев.
— Не знаю. Это действительно какая-то аномалия. Кельтинг не предназначен для общения со смертными.
Естественно, не предназначен.
— А ты не находишь это странным? Мы разговариваем с помощью кельтинга. Я провел Ридли через магический барьер Равенвуда. Вчера твоя бабушка сказала, что я могу защищать тебя от многих бед. Разве такое возможно? Я же не чародей. Мои родители отличаются от большинства людей, но не до такой степени.
Она склонилась к моему плечу.
— Возможно, необязательно быть чародеем, чтобы обладать магической силой.
Я заправил локон за ее красивое ушко.
— Возможно, нужно лишь влюбиться в кого-то.
Я просто сказал то, что думал. Никаких глупых шуток, никакого перехода на другую тему. Меня нисколько не смутило мое признание, потому что оно было искренним. Я влюбился. Точнее, я всегда был влюблен в нее. Наверное, Лена догадывалась о моих чувствах. Или узнала о них сейчас. Неважно. Обратной дороги уже не было. Во всяком случае, для меня. Она взглянула мне в глаза, и целый мир исчез. Остались только мы. Словно мир и состоял лишь из нас. Никакой магии для этого не требовалось. Просто счастье смешалось с печалью. Так случалось всегда, когда я находился рядом с ней.
«О чем ты подумала?»
Она улыбнулась.
«А ты не догадываешься? Тогда прочитай мой ответ».
Внезапно на стене появилась надпись. Не сразу, а слово за словом:
Ты здесь
не единственный
влюбленный.
Надпись возникла сама по себе — тот же почерк, те же черные завитушки, как и на всех других стенах. Щеки Лены зарумянились, и она прикрыла лицо ладонями.
— Меня всегда смущало, что все мои мысли в конечном счете превращались в надписи на стенах.
— Тебе не хотелось бы этого?
— Нет.
«Не нужно смущаться».
Я отвел ее руки от лица.
«Потому что я испытываю к тебе такие же чувства».
Глаза Лены были закрыты. Я склонился, чтобы поцеловать ее в губы. Этот легкий поцелуй напоминал дуновение. Но мое сердце забилось в бешеном темпе. Она открыла глаза и улыбнулась.
— Расскажи мне о прошлой ночи. Я хочу услышать, как ты спас мою жизнь.
— Я даже не помню, как попал в твою комнату. Сначала мне не удавалось найти тебя. По вашему дому бродили толпы странных людей. Я даже подумал, что вы устроили костюмированный бал.
— На самом деле их не было.
— Я догадался.
— И как ты нашел меня?
Она опустила голову мне на колени и с улыбкой посмотрела на меня снизу вверх.
— Ты прискакал на белом коне и спас меня от верной смерти? Ты вырвал мое тело из рук злой темной чародейки?
— Не шути. Я чуть не умер от страха. Скакуна, конечно, не было. Меня привела к тебе твоя собака.
— Последнее, что я запомнила, — это слова дяди Мэкона о ритуале.
Лена задумчиво взъерошила волосы.
— А что за круг они создавали? — спросил я.
— Круг Sanguinis. Круг крови.
Я с трудом сдержался, чтобы не поморщиться. Мне вспомнилось гадание Эммы на куриных костях. Вряд ли я вынес бы вид настоящей куриной крови. Хотя откуда мне было знать, что они использовали куриную кровь?
— Я не видел там никакой крови.
— Не настоящей, дурачок! Под «кровью» понимается родство. Если помнишь, на празднике присутствовала вся моя семья.
— Да, верно. Извини.
— Я уже говорила тебе, что в ночь на Хеллоуин творится самое мощное колдовство.
— И чем вы занимались в этом круге?
— Мэкон хотел сплести для Равенвуда новые защитные чары. Наш дом всегда находится под их защитой, но на каждый Хеллоуин эти чары обновляются.
— И что-то пошло не так?
— Думаю, да. Мы создали круг. Затем я услышала, как дядя Мэкон сказал что-то тете Дель. Все начали кричать. Они называли имя какой-то женщины. Кажется, ее звали Сарой…
— Сэрафиной. Они говорили о ней и при мне.
— Сэрафина. Это ее имя? Я никогда не слышала о ней прежде.
— Она темная чародейка. Твои родственники выглядели очень… напуганными. Я никогда не слышал, чтобы твой дядя говорил таким дрожащим голосом. Тебе известно, что случилось? Неужели она действительно пыталась убить тебя?
На самом деле я боялся услышать конкретный ответ.
— Не знаю. Я помню только голос. Мне казалось, что кто-то говорил со мной издалека. Но у меня в голове не осталось ни слова.
Она поерзала на моих коленях и неуклюже прижалась ко мне. Я почувствовал стук ее сердца. Как будто маленькая птица порхала в тесной клетке. Мы не смотрели друг на друга, но наслаждались нашей близостью — невероятным ощущением, в котором оба так нуждались в это утро.
— Итан, мы теряем время понапрасну. Она может быть кем угодно. Мне кажется, она пришла за мной, потому что я должна уйти во Тьму. Через четыре месяца…
— Нет.
— Что нет? Это все, что ты можешь сказать о самой худшей ночи в моей жизни? Я, между прочим, чуть не умерла.
Она отодвинулась от меня.
— Подумай сама, — возмутился я. — Разве эта Сэрафина охотилась бы за тобой, если бы ты была на стороне плохих? Нет. И будь ты плохой, хорошие не подали бы тебе руки. Посмотри на Ридли. Никто в твоей семье не постелил бы для нее коврик с надписью «Добро пожаловать, милочка!».
— Никто, кроме тебя, недотепа, — согласилась Лена.
Она игриво ткнула кулаком мне в ребра.
— Точно. Просто я не чародей. Я ничтожный смертный. И ты сама говорила, что если бы Ридли велела мне спрыгнуть с обрыва, я сделал бы это.
Лена откинула голову назад и встряхнула волосы.
— Обычно матери учат своих сыновей не поддаваться стадному инстинкту. Наверное, твоя мама тоже когда- то спрашивала тебя: «Итан Уот, а если бы твои друзья решили спрыгнуть с обрыва, ты тоже прыгнул бы вместе с ними?»
