Вероника Мелан - Уровень: Магия (СИ)

Палатку она собрала молча и быстро, вместо плотного завтрака выпила лишь чашку кофе и вышла из пещеры под плотное хмурое небо. Лить перестало, но по долинам гулял прохладный ветер: гнул кусты, завывал в камнях, тоскливо бушевал, заглядывая в каждый уголок, будто искал кого-то.

— Ну и погодка.

Марика втянула носом тяжелый пропитавшийся запахом дождя воздух.

— И это все ты, ты привел меня в пещеру. — Она укоризненно взглянула на сидящего рядом Арви. — Все из-за тебя.

Кот обиженно покосился в ответ.

Кольнула совесть. Она только что сделала то, чего призывал не делать Хранитель Грота: переложила ответственность за случившееся на кого-то другого.

— Ну, хорошо. Это все я. — Она опустилась на колени и осторожно погладила шерстяную макушку. — Это все из-за меня. Так лучше?

Ушастая голова кивнула.

— Вот противный! — По лицу против воли растеклась улыбка; невидимые тучи в голове исчезали быстрее, чем те, что висели в небе. Марика выпрямилась и позволила рюкзаку соскользнуть с плеча. Перед последним марш броском неплохо бы свериться с картой.

(Tunes of Fantasy — Life Goes On)

Она оказалась не готовой к этому дню.

Раньше думала, что будет браво шагать навстречу собственному счастью, распевать песни, держать в руке невидимые воздушные шарики и счастливо улыбаться, а теперь просто сидела на мокром валуне и смотрела на раскинувшийся с пригорка вид на чащу. Застыл позади, едва скрывшийся за поворотом, вход в пещеру, впереди лежала укутанная лоскутами тумана лощина. Слева — каменистые кряжи, справа — надвое расколовший лесок овражек, под ногами — шишка. Блестели от капель спины камней, в них отражалось серое небо.

Она думала, что все экзамены уже позади, что осталось только получить выпускной сертификат, а на деле чувствовала себя абитуриенткой, подходящей к внушительным дверям академии, не выучив ни единого билета.

Самое время приплясывать от радости — карта показала, что до пилона пара часов пути, — а ноги вдруг отяжелели. И не в том дело, что именно она попросит, а в том, что… неужели это… все?

Восемь (или девять?) дней — тут Марика неизменно путалась, — тысячи шагов по снежным и лесным тропкам, солнечные и хмурые утра, вечера у костра и в темноте, следующий по пятам Арви. Шишка, даже вот эта шишка, что упала с сосны и валяется здесь, будет лежать и после того, как случайно забредший путник уйдет. Ей-то, шишке, нет дела до чьей-то дороги. Ей некуда спешить, ей не нужно выбирать и ломать деревянные мозги вопросом: что же заказать? О чем попросить у пилона?

Потому что он всегда будет стоять здесь, в двух часах пути, и не о чем беспокоиться.

Марика вздохнула — тяжело, протяжно, так, наверное, вздыхает древнее морское чудище, уставшее от жизни в тысячу лет.

— Надо просто собраться и идти, да, Арви? — спросила она шепотом, глядя на далекий горизонт. — Просто делать, что должна, как делала до этого. Просто взять себя в руки еще раз и не раскисать? Да?

Сервал ткнулся мордой в колено.

Марика швыркнула носом.

(Tunes of Fantasy — Dream Once Again)

Она шла и любовалась хвоей под ногами, проплывающими мимо кустами с сотней капелек на листьях, застывшими по краям тропинки цветами, чувствуя, как каждый шаг теперь неумолимо приближает к концу дороги. Смотрела на растущие поодиночке и группами деревца, вдыхала запах травы и размышляла о том, придет ли попрощаться Майкл. Привычно шлепал сзади Арви.

Придет или нет?

С одной стороны, зачем ему? Она всего лишь очередной игрок, появившийся на карте, чтобы сделать несколько ходов, и она отыграла свою партию. Почти отыграла. С другой стороны, ведь не чужие? Хоть слово на прощание, хоть взгляд, хоть тень улыбки.

Зачем?..

Вот и не давят на плечи жесткие лямки рюкзака, и уже не мешает повязанная вокруг талии толстовка, не страшно просить котелок о каше и не жестко спать в палатке. Все придется оставить. Все. Странно, но этот день хотелось пропустить. Просто кликнуть пультом на перемотку и оказаться не просто дома, а даже без воспоминаний. Без боли и грусти. Чтобы не давило сердце.

Марика шла вперед и презирала себя за малодушие.

Она прошла снежные горы, преодолела морозные подъемы и ледяные спуски, сумела разгадать множество загадок и не ударить лицом в грязь, когда было сложно, по-настоящему сложно, а теперь все это казалось неважным — мелочным и никчемным. И настоящая тоска, как оказалось, навалилась именно теперь, когда впереди остались жалкие метры дороги.

Он оказался совсем не таким, как она представляла, хотя представляла она этот символ конца пути весьма размыто — светящимся потоком? Многогранным кристаллом? Великолепным сияющим монументом, внушающим благоговение и ужас?

Пилон оказался старым, бетонным и потрескавшимся. Просто столбом чуть выше человеческого роста, похожим на слегка заостренную кверху сваю, пятигранным и непривлекательно серым.

Обычным.

Он казался вбитым неизвестным строителем камнем — не то указателем пути, не то памятником, на котором кто-то позабыл написать слова.

Марика обошла его по кругу, нервно задержала дыхание, вглядываясь в трещинки, и отошла к краю круглой опушки. Забыв про сырость, опустилась прямо на траву и понурила голову.

Сквозь облака посветлело серое небо, будто невидимая рука прибавила яркости.

На ладони лежали семечки — четыре.

Что загадывать?

Денег?

Мысли плавали в голове тяжелыми осадками-хлопьями химических реактивов.

Сейчас на ее счету один миллион шестьсот тысяч долларов — внушительная сумма. Достаточная, чтобы жить и не тужить, достаточная, чтобы никогда не голодать и почти ни в чем себе не отказывать. Но что случится, попроси она хотя бы еще миллион?

Как ни странно, ответ Марика знала совершенно точно.

Она пожалеет.

Не через день или неделю, но пожалеет, что не попросила два — ведь шла, страдала, заслужила, в конце концов? А после пожалеет, что не попросила десять или сразу сто. А лучше миллиард, чтобы никогда не расстраиваться.

А дальше… Дальше случится именно так, как предсказывал Майкл: вентили сорвет. Нет, конечно, тоже не сразу. Какое-то время ей удастся прикидываться, что ничего особенного не происходит, просто один миллиард долларов на счету, делов-то? Сколько-то она продержится, притворяясь, что ничего не изменилось; потом, однажды, будто невзначай, возьмет оттуда доллар. Всего один доллар, ведь это не считается? Потом десять. Потом еще пару тысяч, и понесется.

Магазины, яхты, поездки, кутеж, возросшее до небес эго, свой канал, дама в красной шляпе и акульим взглядом, дым от сигареты, череда кафе, переполненных пепельниц и пустота на душе. А после — балкон собственной квартиры и единственное желание — лететь вниз. И все это если описывать вкратце, если пропустить детали постепенной моральной деградации и погружения на самое дно, которое обязательно произойдет. Потому что она не готова. Хотелось бы, но еще не готова, и врать себе дороже…