Керрелин Спаркс - Вампиры в большом городе

Кровь приливала к определенным частям его тела. И то, что она смотрела на его трусы, только заставляло ее приливать быстрее. Пять лет?

— Что происходит с тобой днем?

Она вздохнула:

— Когда солнце всходит, мое сердце останавливается. Когда солнце заходит, это как дефибрилляция. Все резко приходит в движение.

— Похоже, что это больно.

Она медленно улыбнулась и развязала пояс халата:

— Да, но эта боль так приятна.

О, искушение. Он смотрел, как ее халат медленно сполз на пол и остался лежать рядом с его полотенцем. Поднимая глаза на ее лицо, он задержал взгляд на ее майке. Она обтягивала ее грудь, ткань была почти прозрачной. Ее соски выделялись темными пятнами. Ему надо было только протянуть руку, чтобы они напряглись. Поправочка. Ему было достаточно только посмотреть на них. Прямо на его глазах они затвердели, его пах повел себя таким же образом — выпуклость в его трусах увеличилась.

Она шагнула ему навстречу:

— Ты говорил, что любишь меня. Это правда?

Он прикрыл глаза. Его член ныл, его сердце болело:

— Дарси, тебе нужен кто-то, такой как ты. Кто-то, кто сможет любить тебя и жить с тобой всегда. Я не могу дать тебе того, что тебе нужно.

— Я мне нужен ты.

— Проклятье, — он прошел к двери, — Ты знаешь, я работаю на ЦРУ. Если я начну убивать вампиров, наши отношения станут несколько напряженными, не думаешь?

— Ты можешь уволиться.

И нырнуть в мир вампиров с головой, жить только по ночам. Окружить себя существами, которые считают его закуской:

— Ты просишь меня бросить все.

— Тогда забудь, — она прижалась к двери, чтобы он не смог ее открыть. — Забудь все это «вместе и навсегда». Это редко бывает и в мире смертных.

— Не говори так, Дарси. Ты заслуживаешь того, чтобы быть любимой.

Ее глаза заблестели влагой:

— Мы не всегда получаем то, чего заслуживаем, правда? Я получила это знание слишком большой ценой. Так что теперь я беру то, что могу. Даже, если это всего одна ночь.

Его тело кричало «Да», но он все еще противился. Потому что, черт возьми, одной ночи будет недостаточно.

Она закрыла дверь на замок:

— Одна ночь.

Он прижался спиной к стене. Он сдастся, он понимал это. Как он мог сопротивляться, если хотел ее так сильно? Но, если она думала, что после этого они просто пожмут друг другу руки и пойдут каждый своей дорогой — она просто не понимала, на сколько глубоки его чувства.

В ее глазах промелькнула неуверенность:

— Ты брезгуешь мной?

— Боже, нет, — Нет, раз уж он решил бросить все ради нее. Какая ирония. Сколько раз он был тем, кого устраивали отношения на одну ночь? Может это была расплата? Мысль, что ее устроит одна чертова ночь, ела его изнутри. Это опошляло их чувства, их привязанность друг к другу. Это выводило его из себя.

— Ты боишься меня? — она приподняла подбородок, — Я никогда никого не кусала, и никогда не буду. Я лучше умру.

— Ты не кусаешься? — он прорычал слова.

— Нет.

— Какая жалость. А я кусаюсь.

Она отступила, глаза увеличились от удивления:

— Ты… хочешь меня укусить?

— Определенно, — он скрестил руки, делая вид, что ему безразлично, хотя злость его все росла, — Я люблю кусаться.

Она неуверенно на него посмотрела:

— Ты имеешь в виду по-настоящему сильно?

— Не так сильно, чтобы причинять боль. Скорее, прикусывать зубами наиболее чувствительные участки твоей кожи. Потом проводить по ним языком. И давай не забудем, как приятно их посасывать.

Она открыла рот. Потом справилась с собой и облизала губы:

— Куда именно ты бы хотел меня укусить?

Он медленно окинул ее взглядом:

— Основание шеи, где она переходит в плечо. И местечко, которое немного ниже твоего пупка.

— Сюда? — она засунула руку за резинку пояса своих бледно-голубых шорт.

— Да, — его голос охрип, ему пришлось прокашляться. Он указал на ее шлепки, — И твои пальцы на ногах.

— О, — она скинула обувь и погрузила пальцы ног в ворс ковра, — Куда-нибудь еще?

— Твои икры. Внутреннюю поверхность бедер. Сзади, там, где твои бедра переходят в восхитительную задницу.

Она повернулась и приподняла край шорт, чтобы показать изгиб ее попы:

— Сюда? — она погладила свою кожу и прикрыла глаза. — Куда-нибудь еще?

Его эрекция натянула шелк его боксеров:

— Бедро, чуть ниже талии.

Она приопустила шорты на пару дюймов, потом провела рукой по обнаженной коже:

— Куда-нибудь еще?

— Под грудью.

— А, — она закатала майку так, чтобы обнажить нижнюю часть своей груди. Потом ладонями приподняла свои груди. Когда она посмотрела на него, ее глаза потемнели и заблестели ярче.

Чертовщина. Он напрягся:

— Твои глаза светятся красным.

— Это значит, что я возбуждена. Что я готова.

— Так само происходит? — Черт. Если она не может контролировать свои вампирские штучки, что еще она может сделать? Увеличатся ли ее клыки? И правда ли она сильнее его?

Дарси подошла к Остину:

— Скажи, куда еще ты хочешь меня укусить?

Он не мог ей позволить переиграть его. У него были свои козыри. Он сконцентрировал свою силу и направил ее в сознание Дарси. Она дернулась со вскриком. Глаза ее закрылись, а лицо залилось краской.

«Сними майку».

Ее глаза открылись, она улыбнулась:

— Как пожелаешь, — она стянула майку через голову и бросила ее на пол.

Она наслаждался видом ее груди, когда холодное дуновение психологической атаки настигло его и обернулось вокруг его головы. Он автоматически отбил эту атаку и облачко рассеялось.

— Ты очень сильный, — прошептала Дарси.

— А ты нет.

Она пожала плечами:

— Я никогда раньше не пробовала это делать. Мне не хотелось вторгаться в личное пространство других людей.

— Тогда тебе не должно нравится, что я вторгаюсь в твою голову.

— Мне не нравится, когда вампиры делают это. Они такие холодные. Но ты… Ты такой восхитительно теплый, — она покраснела, — Мне нечего скрывать от тебя, и мне становится так тепло. Я слишком долго была холодной.

Холодной, потому что она была мертвой половину времени. Во что он впутывается? Каждое утро он будет просыпаться рядом с мертвой женщиной. Но он не мог отмахнуться от боли и желания в ее глазах. Ее боль стала его болью. Ее мир станет его миром.

Она стояла перед ним, обнаженная, если не считать шорты. Ее глаза опять приобрели голубой цвет и наполнились смесью желания и страха. Она боялась, что он ее оттолкнет.

— Ты мне рассказывал, куда хочешь меня укусить, — тихо напомнила ему Дарси.

— Да, есть еще одно местечко. Но я не хочу там тебя кусать. Я хочу любить. — он наклонился к ней и ощутил запах ее шампуня. Нежно он отвел назад ее волосы. Там, на шее, были два шрама от укуса вампира. Бедная Дарси. Не удивительно, что она всегда носила свои волосы распущенными. Он погладил шрамы.