Хозяйка Священной Колыбели - Настя Любимка
Да только не я шла в тот храм! Не я клятву давала! Вон, даже Шева только про тело говорила. Интересно, а что по этому поводу думают сами боги? Они же не тела, а души соединяют! Развод, милый мой, ау! Светишь ли ты мне?
Я пролетела коридор, особо не обращая внимания на недовольство сына. И вот ведь парадокс… Илюшка – мой. Я ощущаю его и своим телом, и душой – всецело. А от всего остального, оставленного мне Стейзи, открещиваюсь всеми лапами. Получается, брак с Раданом – как ложка дегтя в бочке меда…
– Стейзи… – Интена вскочила с софы, завидев нас.
– Сиди. Вот тебе мелкое недоразумение, которое успело отхлестать папашку по сонным щекам, а мне еще разговор предстоит, – я погладила Интену по голове, прежде чем передать Илиаса. Переживала же, бедная… Вон, видно же, новостей ждет… – Пойду, Амадео обрадую новой задачкой, а то, боюсь, не сдержусь и натворю дел. Радан заявил, что за Илиасом приехал. Видите ли, наследник на своей земле жить и воспитываться должен. А кто сказал, что герцогство Моррисон – не его земля?
Я подмигнула подруге, желая ее успокоить и приободрить своим видом. Мол, все в порядке, все хорошо.
– Радия уже бежит к тебе на помощь. Его светлость с утра очень энергичен.
В этот момент в детскую юркнул Рудик в обличие морфа, а за ним и девушка. Я улыбнулась, потрепала по холке белоснежного волчонка, который добровольно стал лошадкой Илюшки, и выскочила за дверь.
Нет, все-таки хорошо, что я остыла! Репрессии и сила – это прекрасно, но только трезвая голова, свободная от всех эмоций, способна придумать самое изощренное наказание. Вот ею и будем пользоваться.
***
Знаете, бывает такое чувство, когда ты вроде бы четко ощущаешь реальность, но при этом тебе очень хочется протереть глаза и ущипнуть себя побольнее, чтобы удостовериться, что происходящее не является сном.
Вот и мне сейчас очень хотелось проснуться. Но я не спала…
– Ах, какой же ты красивый! Ах, какой же ты славный! – громогласно пел Радан, выкидывая коленца вокруг Илюшки, сидящего на высоком стуле с бортиком (по типу земных стульчиков для кормления, сделанного местными умельцами специально для этого дня). – Ах, какой же румяный! И сердцем справный!
Нет, я, конечно, была полностью согласна, что мелкий выглядел великолепно. В одном из подаренных на вырост костюмчиков, щедро инкрустированном драгоценностями, с золотой вышивкой, что вилась окантовкой по воротнику и рукавам и змейкой уходила в причудливый узор на спине.
Честно, я особо не вникала, что это за узор, и что он означал. Илюшка в этом темно-синем шедевре мастерства швей выглядел настоящим принцем. Впрочем, в сочетании со стульчиком он тянул и на короля.
Его губы не сходились. Илиас широко улыбался, демонстрируя несколько зубов так, будто давно имел все тридцать два ровных белоснежных зуба. Ему очень нравилось происходящее. Детеныш не только радостно на каждое обращение к себе хлопал в ладоши, но и пулялся во все стороны магией и даже издавал звуки, чем-то похожие на улюлюканье…
– Ах, как здорово, что на свет ты появился! – вторили Радану детские голоса, желая перекричать муженька.
Хотя герцог отчетливо дал понять, что сменить себя в танце вокруг ребенка не даст. Впрочем, и детям присоединиться не помешал. Но уходить явно не имел ни малейшего желания, с удовольствием исполняя традиционное поздравление.
Вот именно это меня и добило. И заставило задуматься о том, не спятила ли я.
Радан, можно сказать, «тащился» от происходящего. Его распирало от гордости и радости. Совершенно неподдельной. Сердце Колыбели врать не могло.
Радан любил Илюшку. Может, не так, как я себе представляла родительскую любовь, но совершенно точно сын ему был нужен далеко не для галки.
Забавно… Как при таком желании понравиться Илиасу он вообще отпустил меня с сыном из герцогства? И как умудрился строить планы по отстранению первенца в пользу детей любовницы?
А я знала на сто процентов, что они с Сарвендой именно этого и хотели. Мой сын им двоим нужен был лишь для того, чтобы рыжуха получила разрешение родить от Радана.
Неужели отсутствие влияния менталиста настолько сильно изменило герцога? Но если герцог искренне желал продолжения собственного рода, то почему отказался от дочери? Или пол ребенка являлся для него принципиальным? В смысле – герцоги Дарремские способны любить только сыновей?
Удивительно было и то, что настроение муженька после нашего разговора не испортилось. Нет, в итоге с ним общалась не я, а аргерцог, но я точно знала, что Радану было четко указано и его место, и то, что он может забыть о планах забрать Илиаса с собой. Устрой он скандал, я бы действительно заперла его в покоях, не позволив участвовать во всеобщем веселье. Но Радан не стал скандалить, истерить или сопротивляться… Более того, взял на себя роль чуть ли не ведущего… Мое место занял, будем до конца откровенны. И я даже не знала, что в этом меня больше всего бесило: то, что я это позволила, или то, что злиться на его поведение сейчас не выходило.
Я вздрогнула, когда рука Амадео сжала мою ладонь, но быстро опомнилась. Как раз вовремя, когда ладонь Его высочества Асима сжала мою вторую руку…
Точно! Наш выход.
– Миру радостью пролился…
На этих словах мы (считай, все взрослые, что до этого момента наблюдали за плясками детей и герцога) устремились к мелкому и закружили хоровод вокруг него.
– Да будет твоя тропа священной! – хором и практически в унисон пели мы. – Да будут мысли верны́, да будут деяния благословлены́! Да будешь вечно счастлив ты! Приди же, Священная Пара, осени́ милостью и благодатью!
– Приди же, приди! – громче всех горланил герцог. – Наследника нашего благослови!
Я прекрасно знала, что произойдет дальше. Сама когда-то была на месте Илиаса, светилась праздничной елкой на радость всем поздравляющим. Теперь такой елочкой был мой сынок и светился радужным светом. Хотя на самом деле все это выглядело так, будто на него мощный поток обрушился, в котором он, заливисто хохоча, купался.
Свет не уходил… И если я молча наблюдала, то у большинства взрослых от восхищения, изумления и накатившей эйфории эмоции зашкаливали, выливаясь в крики. Радан и вовсе на ультразвук перешел. Хорошо
