Подвиг без героя (СИ) - Ольга Александровна Валентеева
— Что с тобой творится? — спросил прямо.
— Что ты имеешь в виду? — Кейлин угрюмо посмотрел на меня.
— Ты сам не свой. И не надо говорить, будто мне почудилось — это не так.
— Но это не твое дело, — резко ответил Кей.
— Мое или нет, разберемся в другой раз. Просто объясни, какая муха тебя укусила.
— А ты и правда не понимаешь?
— Хочу услышать лично.
— Ты убийца! — выпалил Кейлин. — Ты убил моего отца, разрушил мою жизнь, еще и спрашиваешь, почему я не желаю с тобой общаться? Да я бы с удовольствием увидел тебя в гробу!
— Удовольствие сомнительное, — усмехнулся я. — От моей смерти твоя судьба не станет лучше. Судьба Ленси тоже.
— Но я буду знать, что человек, уничтоживший мою семью, покаран.
— Я не желал зла твоему отцу.
— Еще скажи, ты не знал, что меч отравлен!
— Не знал, — ответил правду. — Да, должен был сражаться Бертран, но его тяжело ранили, и он бы проиграл раньше, чем начал бой. Мы решили, что под доспехами лица не видно. Я взял королевский меч. Солдаты знали: на поле не король. Понимали, что иначе победы не видать. А нам надо было победить! И я согласился — ради друга и страны. А друг не предупредил о маленьком нюансе. Одна царапина его меча могла отправить на тот свет. Так как предстоял бой королей, мы договорились сражаться до первой крови. Рана твоего отца была незначительной — он был мастером меча, как и я, и мы сражались на равных, просто удача повернулась ко мне лицом. И когда он упал, я сам не понял, что произошло. Отказывался признавать, что Бертран мог допустить такую подлость. Помчался к нему, а он и не думал отрицать. Мол, подумаешь, яд на мече. Теперь Эффорт обескровлен, победа наша. Я плюнул ему в лицо и уехал. Уже в столице узнал, что ползут слухи о моей смерти, и только этому обрадовался. Сообщил родителям: я жив и здоров. Всем остальным необязательно было знать правду. Эридан ушел в небытие, остался Денни.
— Думаешь, мне нужна была твоя исповедь? — спокойно спросил Кей.
— Нет. Но я обещал Ленси раскрыть тебе правду и сдержал слово.
— Подлое убийство в любом случае остается убийством.
— Согласен с тобой, — кивнул в ответ. — Поэтому я и принял решение оставить себя самого в прошлом. Но от памяти нельзя убежать. Мне жаль, что так все вышло. Можешь мне верить или нет, однако я не хотел убивать твоего отца. Не желал ему смерти, хоть мы и были врагами. Хороших врагов тоже сложно найти, знаешь ли.
— Я устал от твоей болтовни.
Кейлин избегал смотреть на меня. Я понимал, насколько ему сложно, и ничем сейчас не мог помочь. Только позаботиться об их безопасности на пути в Эффорт.
— Не кисни, — сказал я принцу. — Скоро ты будешь дома. На родной земле и дышится легче, потерпи.
— Я уже три года терплю, терплю, терплю. — Кейлин покачал головой. — А злоключениям конца и края нет.
— Такова судьба. Трудности — не повод сложить руки и пойти ко дну. Наоборот, это хороший стимул, чтобы расти над собой, становиться сильнее. И в какой-то момент понять, что победил.
Кей бледно усмехнулся. Видимо, моя речь была не настолько убедительной. Но я сказал все, что хотел. Теперь ему нужно подумать и решить для себя самого, стоит ли оставить прошлое в прошлом. А этот шаг надо сделать, иначе дорога в будущее так и останется закрытой.
На пороге комнатушки появилась Ленси. Она отчаянно зевала и почти сразу легла, завернувшись в одеяло, а Кей направился в ванную.
— Устала? — Я сел на пол рядом с ее кроватью, потому что стулья сюда не поместились бы.
— Да, — вздохнула Валенсия. — Такое чувство, будто болит каждая косточка. Как вы тут?
— Твой брат не желает со мной разговаривать, — сообщил ей.
— Как видишь, и со мной тоже. Не обижайся на него, Денни. Кейлину просто надо домой.
— Не поверишь, но я сказал ему то же самое.
А затем не удержался и коснулся губами приоткрытых губ. Ленси потянулась ко мне, горячо ответила на поцелуй. Я ничего не мог поделать — меня тянуло к ней неудержимо, и все доводы разума оказались бессильны перед желанием быть с ней, касаться, целовать. И если бы в коридоре не раздались шаги Кейлина, кто знает, что было бы дальше? Я отпрянул, перебрался на свою кровать, такую узкую и короткую, что свисали ноги. Но это лучше, чем ночевать под открытым небом. Пришлось смириться. Кей вошел в комнату, тоже лег. Тогда я направился в ванную комнату, ополоснулся, вернулся и лег спать.
Утром мы продолжили путь. Я ждал атаки врага, но враг медлил. Почему? Не смог нас выследить? Хотелось бы в это верить, только почему-то не верилось, и я все время держался настороже. Нет, никаких признаков чужого присутствия. Только раз из леска донесся вой. Кей встрепенулся, прислушался и снова погрузился в свои безрадостные мысли. Видимо, чувствовал внутреннее родство с тем зверем, которого мы отпустили. А может, просто жалел его. Все-таки понятно, что вряд ли волкособ изначально был диким. Наверняка, жил в чьем-то доме, а потом из-за неясных обстоятельств очутился в клетке на ярмарочной площади. Жаль зверюгу… А вот парня, который поглядывал на лес, я не собирался унижать своей жалостью. Справится, куда деваться?
А дни шли. Мы все еще придерживались прошлого плана — ночевали в городах, где никто не спрашивал, кто мы и откуда. Ютились в душных гостиницах и крохотных постоялых дворах, продумывали каждый отрезок пути. Риббонса не было. Что он задумал? Будет ждать нас на границе? Готов поставить на это свой меч!
— Хватит петлять, — сказал я через неделю. — Понятно, что наш враг потерял нас из виду и, значит, будет поджидать на границе. Дальше едем быстро, погода с каждым днем все хуже. Пересечем границу у реки Харнс, там заросли, почти нет дороги, и вряд ли там нас будут ждать.
— А после таких дождей как мы переберемся через реку? — спросил Кей, глядя на отблески пламени — мы как раз остановились на привал.
— Там есть мостик, о нем знают только местные. Если его не смыло дождями, переберемся. Не получится — попросим перевезти нас через переправу. Но тогда придется оставить лошадей, паром там маленький, если ничего не изменилось. Так что надеемся все-таки на мост.
— Хлипкий план. — Кей пожал плечами.
— Лучше, чем никакого, — ответил
