Судьба начертанная кровью - Даниэлль Л. Дженсен
От страха у меня свело желудок, а в голове крутились ответы, каждый из которых был хуже другого.
Наши враги хотели убить не только меня. Конунг Харальд недвусмысленно дал понять, что снова попытается взять Бьорна в плен. Что, если он и его солдаты ждали снаружи? Что, если бы они дождались, пока он выйдет помочиться, а затем ударили его по голове, пока он поливал дерево? Что, если они поняли, что им не прорваться через руны Илвы, и решили ограничиться одним пленником? Что, если прямо сейчас они тащат его вниз по южному склону горы?
Ты должна оставаться в зале, сказала я себе. Он защищен. Бегать по Фьяллтиндру в одиночку ― идиотское занятие. Жди возвращения Снорри.
Вот только я понятия не имела, когда это произойдет. А что, если я просижу здесь до утра, и Бьорна уже увезут в Северные земли?
Мне нужно было позвать на помощь, пока не стало слишком поздно.
Мой плащ лежал на скамье, и я быстро надела его, а также одну из оленьих масок, висевших на стене, молясь, чтобы другие участники праздника все еще носили свои, и я могла слиться с толпой. Затем я вышла в ночь.
Пробираясь между деревьями, я вглядывалась в тени, желая позвать Бьорна, но понимала, что это привлечет ненужное внимание. Поэтому я тихо шептала:
― Бьорн? Бьорн? ― а затем, в отчаянии, ― Илва?
Ничего.
Мне нужно было найти Снорри и остальных воинов. Нужно было рассказать им о случившемся, чтобы они могли помочь с поисками. Но, зная о намерении Снорри встретиться с другими ярлами, я понятия не имела, где его искать.
Подойдя ближе к веселящимся вокруг костров, я стала высматривать знакомые лица, понимая теперь, почему родители никогда не привозили меня в Фьяллтиндр. Куда бы я ни посмотрела, повсюду шатались мужчины и женщины, либо пьяные, либо одурманенные другими веществами, а те, кто не двигался, совокуплялись на виду у всех. Не только парами, но и группами по трое, четверо и больше, и, если бы я не была в полной панике, я бы разинула рот и пялилась.
Такие вещи приветствовались богами, которые наслаждались плотскими удовольствиями. Однако я сомневалась, что пирующими управляли боги, они были полностью поглощены собственными удовольствиями. Это было хорошо, потому что означало, что они не обращают на меня никакого внимания.
― Где ты, черт возьми, Снорри? ― прошептала я, хотя сердце кричало: ― Где ты, Бьорн?
Ритмичный стук барабанов эхом разносился в воздухе, пока я шла, но он не мог заглушить стоны удовольствия веселящихся, которые искали разрядки на земле или у деревьев, некоторые в масках, некоторые нет, и все они были незнакомцами. Возможно, среди них был и Бьорн. Возможно, он покинул зал в поисках более приятных занятий, полагая, что у меня хватит мудрости остаться под защитой рун. У меня скрутило желудок, но логика тут же прогнала эту мысль. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы он мог пойти на такой риск.
За исключением того, что он покинул зал по собственной воле. Возникал вопрос: почему?
Вопрос повторялся в такт барабанам, мой желудок скручивало, а грудь сжималась, каждый вдох давался с трудом.
Я пробиралась по узким тропинкам, искала, но ни одного знакомого лица так и не появилось. Меня била дрожь, руки и ноги подкашивались, когда я осматривала другие спальные залы, но по периметру их стояли стражники, присматривая за ярлами и их семьями.
Что, если они все мертвы? ― Это не так, ― шептала я в ужасе. ― Никто не посмеет убить их в пределах Фьяллтиндра. Это запрещено.
Я сделала еще один шаг по тропинке, и тут мой взгляд привлек свет из Зала Богов. Десятки ярких факелов окружали строение, и пока я наблюдала, перед ними прошла тень.
Подойдя ближе, я в конце концов разглядел лицо Торы. Если она была здесь, то и Харальд, несомненно, тоже, и если он схватил Бьорна, то именно здесь он его и держит. Тора с непримиримым выражением лица стояла со скрещенными руками перед входом. Хотя она была безоружна, а ее магия, как и моя, была ограничена силой этого места, она все же была вдвое больше меня, а это означало, что я не смогу пройти мимо нее, не оповестив о своем присутствии тех, кто внутри.
Черт.
Я обошла здание вокруг, желая, чтобы пирующие перестали смеяться, кричать и бить в барабаны, чтобы я могла, черт возьми, что-то услышать, но, зная свой народ, я понимала, что они будут веселиться до рассвета.
Единственная дверь охранялась Торой, а окон не было. Перешагнув через ручей, я остановилась ― если вода, струящаяся между статуями внутри, откуда-то вытекала, значит, в стене было отверстие. Пробираясь вверх по течению, я добрался до скалы, на которой стоял зал. Вода стекала по камню, издавая тихие журчащие звуки.
Нащупывая опору для рук, я полезла наверх, тихо ругаясь, когда рога на моей маске царапались о деревянную стену зала. От ледяной воды у меня онемели руки, но я едва замечала это, вглядываясь в узкое отверстие, через которое лилась вода. Мой взгляд сразу же устремился туда, где стоял Харальд.
Он что-то говорил, но я не могла разобрать слов из-за журчания воды и шума пирующих. Как и не видела лица того, к кому он обращался, ибо тот или те были скрыты от глаз статуей Локи. Я вглядывался в тени в поисках каких-либо признаков Бьорна, Илвы, Снорри или остальных наших спутников, но ничего не нашла. Тогда мой взгляд снова обратился к конунгу.
Он был разгневан, жестикулировал и указывал куда-то пальцем.
К кому он обращался?
― Неужели ты думал, что за это не придется заплатить? ― Я уловила некоторые из его слов в момент временного затишья и наклонилась вперед. ― …он уничтожит все, что тебе дорого, если… только так ты можешь быть уверен, что Снорри не…
При имени Снорри мое сердце пустилось в галоп, и я беззвучно прикрикнула на пирующих, чтобы они замолчали, когда они разразились песней.
― Хорошая мать защищает своего сына… делает все, что нужно, чтобы…
Громкие голоса пирующих заглушили остальное, но Харальд перестал жестикулировать, сосредоточившись на своем невидимом собеседнике.
Пение прекратилось.
― Значит, таков наш план, ― сказал Харальд. ― Он доверяет тебе. Иди… ― Громкий взрыв смеха заглушил все остальные слова Харальда, после чего он повернулся и вышел из здания, оставив того, с кем он говорил в
