Монстры в Академии - Екатерина Бунькова
До тюрьмы они не дошли, застав городской патруль еще на подходах к ней. Причина, по которой доблестные гвардейцы так долго шли до места назначения, сразу стала ясна: демона неудачно перевязали веревкой, и у него были свободны обе ноги и одна рука.
Естественно, Крис этим вовсю пользовался, цепляясь за все подряд и всячески затрудняя транспортировку. При этом перевязать его стражники не могли: веревка у них, похоже, была только одна, и Крис затянул неудачный узел так, что теперь его можно было только отрезать. Так что стражникам оставалось только периодически грозить ему физической расправой. Но это помогало ненадолго: Крис шел метров десять, а потом опять принимался всячески препятствовать транспортировке. Судя по здоровенной шишке на лбу и распухшему уху, физическая расправа не охлаждала его пыл.
— Эй, уважаемые! — окликнула стражников Марина, подхватив слишком длинный подол учительской мантии и торопливо догоняя отряд. — Куда это вы тащите моего… моего магика?
— Простите, леди, но он заключен под стражу, — мельком козырнул ей командир.
— По какому обвинению? — спросила Марина, периферическим зрением оценивая состояние ученика: Крис признаков серьезных повреждений не показывал и явно обрадовался ее прибытию.
— Оскорбление высокопоставленного лица и нанесение этому уважаемому господину физических повреждений, — непреклонно постановил мужчина.
— Но мне сказали, что ваше «высокопоставленное лицо» начало первым! — деланно возмутилась Марина и с небольшим волнением покосилась на Криса. Тот активно и вполне серьезно закивал, подтверждая истинность ее предположений, а потом показал на небольшой синяк под глазом, который Марина не заметила при первом беглом осмотре.
«Наговорили гадостей друг другу и подрались, — восстановил картину действий внутренний голос. — Типичные подростки. Хорошо хоть, без доступа к интернету. А то еще и видео бы выложили…»
— Вы меня извините, леди…
— Марина Игоревна Калинина, преподаватель Академии, — строго представилась она, держа марку.
— Эм… — командир явно растерялся, не зная, как правильно укоротить эту фразу, чтобы не оскорбить леди, но и не проговаривать непонятную абракадабру ее имени. — Уважаемая госпожа, этот мальчишка посмел оскорбить сына господина Мейгрина. Обозвал его, простите за подробности, «сучонком» и «подлым выродком». А также сказал еще несколько слов, которые я в присутствии дамы повторить не могу.
— Мало ли, что мог сказать этот несчастный юноша, — тут же повернула разговор в другое русло Марина, поняв, что как минимум по статье «оскорбления» обвинения реальны, хотя наверняка и Крис вполне мог обвинить противника в том же, но его бы, увы, никто слушать не стал.
— Он умалишенный, — принялась врать Марина. — Много лет просидел в тюрьме и был выпущен оттуда по запросу Академии — для отработки на нем новых лекарских методик. А вы знаете, какими словами заключенные в тюрьме общаются друг с другом? Думаю, знаете. Что же удивительного в том, что других слов он попросту не знает?
— Простите, но если он умалишенный и передан под Ваш контроль, зачем же вы отпустили его в город? — нахмурился командир. — Он опасен для общества.
— Я взяла его в город, чтобы сводить к цирюльнику и постричь, — Марина ткнула пальцем в неряшливую прическу Криса. — И он убежал. А вы, стражи порядка, вместо того, чтобы помочь попавшей в сложное положение леди, отбираете у нее подотчетных магиков! Вы себе не представляете, как сложно найти настоящего демона для опытов!
— Хм, — командир переглянулся со своими ребятами. — Почему вы не обратились за помощью в поимке сбежавшего магика сразу? Мы бы, разумеется, оказали поддержку в поисках.
— Я обратилась! — нагло соврала Марина. — Сразу подошла к одному молодому человеку из ваших, но он лишь махнул на меня рукой и сказал что-то вроде: «Еще я на магиков свое время не тратил».
— Кхм, — командир смутился: видимо, его сослуживцы вполне могли именно так и ответить.
— И теперь я нахожу своего подопечного избитым, измученным, и его тащат в тюрьму! — продолжила наседать Марина, не давая опомниться и начать соображать. — А у меня завтра важный урок, на котором он нужен в качестве дидактического материала!
— Но он действительно подрался с сыном господина Мейгрина, — напомнил командир. — И даже разбил ему нос.
— Во-первых, сын господина Мейгрина — не сам господин Мейгрин, а всего лишь один из учеников Академии, — напомнила Марина. — А во-вторых, если б сын господина Мейгрина удумал бодаться с козлом за то, что тот оскорбительно на него намемекал, вы бы и козла арестовали?
— Но магик все же не козел, — уже не так уверенно возразил мужчина, покосившись на рога Криса.
— И тем не менее, Финеус первым полез в драку с потенциально опасным существом, — осветила Марина проблему с другой стороны. — И я еще напишу господину Мейгрину о том, как неосторожно его сын себя ведет. Тем более, что именно этот экземпляр магика был намеренно заражен мною одной из редких болезней — в научных целях.
Доблестные стражи закона, как по команде отодвинулись от демона в разные стороны.
— Думаю, в тюрьме ему нечего делать, — продолжила Марина окучивать удачную идею. — Преступников мне не жалко: заразятся — их проблемы. Но заразиться также могут и работники самой тюрьмы.
— Зачем же вы тогда потащили такое опасное существо к цирюльнику?! — искренне возмутился командир отряда.
— Что вы на меня кричите? — также возмутилась в ответ Марина. — Я хорошо знаю свою работу и все прекрасно рассчитала: он станет заразным завтра к обеду. Так что либо верните его под опеку Академии, либо обеспечьте индивидуальную камеру, удаленную от любого контакта с человеком на двести шагов в любом направлении, в том числе вверх и вниз.
На некоторое время командир «подвис», пытаясь сообразить, есть ли у них такое место. В итоге, к огромной радости Марины, склонился ко второму варианту:
— Держите, — со вздохом сказал он, подавая ей веревку. — Не знаю, правда, как вы с ним справитесь: его невозможно контролировать!
— У Вас просто нет достаточного педагогического опыта, — хмыкнула Марина, внутренне торжествуя. — Крис! Рядом!
Она показала на брусчатку подле себя. Демон одним прыжком оказался на указанном месте и замер, с восторгом глядя на учительницу.
— Кхм,
