Кэтлин Морган - Кристалл огня
– Нет! – воскликнул Брейс. – Это ложь! Я бы знал об этом! Кто-нибудь рассказал бы мне!
– Как? – тихо спросил Фирокс. – Сообщить тебе о том, что твой отец опозорил себя связью со служанкой? Что у тебя есть незаконнорожденный брат? Что он первым появился на свет и должен был стать наследником? – Он захохотал. – Да ты просто дурак! Во всей этой истории никто не помышлял ни о любви, ни о порядочности! Дому Ардейнов нужна была женщина благородного происхождения, поэтому нашего отца случили с одной из его двоюродных сестер. При этом почему-то способности Владыки кристалла усилились в тебе и Тирене, я же получил лишь жалкие остатки. – Лицо Фирокса дышало ненавистью. – Итак, теперь ты все понял? Догадался о причинах моей ненависти – особенно к Тирену? Он отнял у меня все – наследство, способности Владыки кристалла, уважение в Академии, любовь матери… Да, даже любовь матери… – прошептал Фирокс. – Но скоро я отомщу Тирену! – крикнул он. – И ты, дорогой братец, поможешь мне – или умрешь!
– Будь ты проклят! – бросил Брейс, ошеломленный новым поворотом событий. – Течет в нас общая кровь или нет, но ты перестал быть мне родственником с тех пор, как начал преследовать нас. Я не стану помогать тебе!
– Ну-ну, дорогой братец, – с издевкой укорил его Фирокс. – Не позволяй ревности ослепить себя. Пока жив Тирен, твое положение не многим лучше моего. Помоги мне справиться с кристаллом, и, клянусь, для тебя найдется достойное место в моем королевстве.
– Да ты глупец, если думаешь, что кристалл позволит кому бы то ни было управлять собой. Пока ты пытался использовать его, чтобы манипулировать мною, он подчинял тебя своим целям. Как по-твоему, кто управляет событиями – ты или кристалл?
– Лжец! Сумасшедший! – выкрикнул Фирокс. – Это я управляю кристаллом. Не смей сомневаться в этом! Иначе и быть не может! Это… это моя судьба!
– Так ли, Фирокс? – возразил Брейс. – Тогда зачем тебе нужен я?
Фирокса била дрожь, но он овладел собой.
– Твои способности сильнее, чем ты думаешь, – проговорил он. – Именно поэтому камень жаждет убить тебя; ты представляешь для него серьезную опасность. Но если мы с тобой поладим, наши объединенные усилия позволят нам справиться с ним. Так что выбирай, дорогой братец. Либо ты начнешь управлять камнем в соответствии с моими приказами, либо станешь безумцем, как и твой отец.
– Таким же, как ты?
На лице Фирокса отразилось сомнение, тут же сменившееся решимостью.
– Итак, ты сделал свой выбор? – Он положил руку на футляр. – Предположим, я схожу с ума, – мрачно проговорил Фирокс, – но с тобой это произойдет скорее. А когда ты станешь безумцем, я начну управлять твоим сознанием и сделаю тебя своим рабом. Ну как, дорогой братец?
Брейс едва слышал его. Он не отрывал взгляда от футляра и трепетал, зная, что мучения вот-вот вернутся. Дважды за эту ночь Фирокс позволял кристаллу обрушиться на него. И каждый раз нестерпимая боль едва не сводила Брейса с ума. Он почти не сомневался, что больше не выдержит.
Крышка футляра открылась, и ослепительный свет залил пещеру. Брейс вскрикнул и запрокинул голову, чувствуя, как кристалл пытается подчинить себе его сознание. Напрягая силы, он все еще противостоял ему, но камень уничтожал преграды и неудержимо проникал в его мозг.
Брейс и до этого был в полном изнеможении, а теперь на него обрушилась новая, самая страшная беда. Он узнал, что его единокровный брат – самый гнусный преступник во всей Империи! О боги, неужели несчастья, преследующие его семью, никогда не кончатся? Это уже слишком! Силы почти покинули его, но все же Брейс бросил вызов камню, отказался сдаться, не сразившись с ним в последний раз. Пусть кристаллу суждено победить, повергнуть его в безумие, но он будет бороться до конца.
Холодные щупальца между тем проникли в мозг Брейса, затопили его черной кипящей жидкостью, которая проникала в каждую клеточку его тела. Брейс беспомощно бился, одолеваемый кошмаром. Он кричал от боли, корчился от полной беспомощности. Рот Брейса открылся, лицо исказила мука.
Фирокс, улыбаясь, смотрел на него.
– Не довольно ли с тебя, братец? Ведь это твой последний шанс.
Боги, боль разрывала его тело на куски! Брейс согнулся, когда кипящая жидкость проникла в живот. Его вырвало, судороги свели мышцы груди, спазм в горле не давал ему дышать, по лицу катились слезы.
Фирокс пнул его ногой в больное плечо. Брейс упал к его ногам. Его грубо схватили за волосы, рывком запрокинув голову назад.
– Глупец!
Налитыми кровью глазами Брейс взглянул в безжалостное лицо, черты которого так напоминали его собственные. Боги, это же его брат!
Фирокс смеялся ему в лицо, держа в руке сияющий камень:
– Безмозглый упрямый глупец!
Брейсу показалось, что все это уже было с ним. Он слышал раньше эти слова и испытывал такие же муки, когда тюремщик Мардок в последний раз пытал его.
Боги, неужели он бежал из темницы лишь затем, чтобы снова очутиться в руках врагов, на грани безумия? Уж не кристалл ли заманил его тогда в тюремную камеру?
Впрочем, все потеряло смысл, ибо сил для борьбы не осталось.
Прежде борьба была для него средством сохранить честь, гордость и выжить. Но ни о чем таком и речи не было в этом страшном, безнадежном, невыполнимом предприятии. Его честь и гордость сломлены, растоптаны, уничтожены болью и унижениями. А жизнь? О нет, он хотел только умереть и избавиться наконец от этой ужасной боли!
Безумие манило его… нежное, успокаивающее. Брейс двинулся к нему с решимостью отчаяния. Но что-то остановило его. Воспоминание… слабое, но приятное, о женщине… о его любви. Марисса…
Сознания Мариссы достиг обращенный к ней зов. Радость охватила ее.
«Брейс, я иду к тебе на помощь! Я здесь, любовь моя!»
Всеми силами души Марисса старалась слиться с Брейсом, желая передать ему энергию своего тела, жар своей любви. Девушка почувствовала, что он дрогнул, заколебался, но потом решимость его окрепла.
– Пора, – прошептала она Родаку. – Надо спасать Брейса, иначе мы потеряем его навсегда.
Симианин кивнул, снял с плеча бластер и знаком велел Мариссе сделать то же самое.
«Постарайся уложить одним выстрелом побольше бандитов. Это наш единственный шанс застать их врасплох. Потом, когда я займусь остальными, доберись поскорее до Брейса. Другого способа спасти его нет. И прикончи Фирокса».
Эти слова прозвучали для нее как музыка. Марисса кивнула и положила палец на спусковой крючок бластера. Они ждали, чтобы люди Фирокса заняли самое благоприятное для них положение. Время для Мариссы словно остановилось. Она не видела никого, кроме двух мужчин в центре круга.
