Квест «Другой мир». Турнир - Ная Геярова

– Ашка, – тот стал едва видный.

Я, поддерживая слабую тамплину, направилась следом, стараясь не упускать тусклый холодный свет из вида.

Сирея шла, продолжая чуть слышно возмущаться.

– Снова подписалась. Ну и кто после этого дура? Я! Причем полная. Вот совсем мозги растеряла. Во что лезу? Я же королевской крови. Да меня казнят как предательницу рода! С ума сойти! Нечистые, вы куда меня тянете? Ладно, эта сумасшедшая. Но я вроде нормальной была, пока ее не встретила. Или это заразно? Точно. Подхватила дурости! С этим нужно что-то делать…

– Льярра, – донесся до меня тихий голос мадам Блейвес.

– Да.

Бывшая смотрительница крепче сжала мою руку.

Сирея еще что-то бормотала, но я уже ее не слушала, внимая тому, что начала очень тихо говорить Блейвес.

– Льярра, я виновата перед вами. И те девушки, которые пострадали, перед ними тоже. Но я не могла поступить по-другому. Я сопротивленка и принесла присягу лидеру. И сделала это еще до того, как стала тамплиной.

– Это вы запустили лича?

– В сопротивлении строгие правила. Из него нельзя выйти. Только в мир иной, и никак иначе. А если ты призрак, то на тебе тягчайшие оковы темных сил. Их не скинуть, не отказаться. Я не могла ослушаться приказа.

– Это имеет какое-то отношение к девушкам?

– Да. Одна из них, как и я, состояла в сопротивлении.

Мне стало не по себе.

– Кто? – одними губами спросила я. Но тамплина услышала.

– Эвелина. Она должна была следить за вами. С недавних пор лидер перестал вас ощущать и не мог знать, о чем вы думаете и что планируете. Был направлен приказ о том, чтобы Эвелина следила за вами. Но в институте в последнее время слишком много стражи, еще и искатель слишком близко к вам. Девушка испугалась и отказалась. На настойчивость совета сопротивления пригрозила рассказать обо всем, что знает, вам и декану. Наивно понадеявшись увидеть в вашем лице поддержку, а у Кхедса защиту. Я была осведомлена о приходе карателя. Лича направили стереть ей память о сопротивлении, а в качестве наказания лишить магии.

Я нахмурилась, пытаясь сопоставить истории.

– Но она рассказывала, что шла за Ирраем, просто я ее смущала.

Тамплина усмехнулась.

– Девушка ожидала вас. Она и правда желала личной встречи с вами. Не думаю, что Эвелина знала многое. Она ждала не Иррая, а когда вы останетесь одна. Но теперь Эвелина уже не вспомнит об этом. Она может рассказать лишь то, что запустил в ее сознание каратель.

Я вздохнула.

– А та девушка, которая на лестнице? В чем она провинилась?

Тамплина вяло пожала плечами.

– О ней я ничего не знаю. Могу лишь предположить, что лич направлялся обратно, собираясь уйти, и столкнулся с ней. Девушке просто не повезло. Она оказалась не в том месте не в то время.

– А первый лич? Тот, которого вы прогнали из моей комнаты.

– Мне пришлось это сделать. Я была рядом и по вашему виду поняла, что вы не узнаете Инто Верита. Что вы не та. Лич слишком близко подобрался к вашим мыслям. Именно тогда у меня появились сомнения. И не только у меня. С вами на контакт я пошла по приказу лидера. Он хотел узнать, вы все та же Льярра, его главная помощница, или в вас совершенно другая суть.

– Узнал? – напряженно спросила я.

– Нет. Я сказала ему, что вы Вейнора.

У меня руки похолодели.

– Вы и это знаете?

Она слабо улыбнулась.

– Как и то, что вы дважды не та.

– Вы можете мне сказать, кто лидер?

Блейвес уныло усмехнулась.

– Нет. И никто не сможет. На каждом члене сопротивления лежит печать. Мы не можем сказать, кто наш лидер и в ком он сейчас.

Я даже споткнулась.

– В ком он сейчас? Это же… – я замолчала.

– Да. Запрещенный ритуал. Но лидер в силах его использовать.

– Значит, он в институте?

– Да. Все, что я могу сказать, он рядом с вами, Льярра.

Мне очень хотелось спросить, насколько рядом, но наш разговор был прерван. Сирея остановилась, повернулась, подождала, когда мы подойдем. Серьезно посмотрела на меня.

– Льярра, ты все еще уверена? – она покосилась на Блейвес.

Я кивнула.

Девушка вздохнула и отступила в сторону, пропуская нас.

Мы вышли из подземного бестиария.

Поднимались дольше, чем спускались, тамплина еле поднимала ноги. Сирее пришлось подхватить смотрительницу с другой стороны. И вместе мы ее практически дотянули до выхода.

У двери остановились. Папирус прислушалась.

– Тихо, – сказала облегченно. – Глотатели, хоть и выглядят глупыми, на самом деле очень умные создания.

Открыла дверь.

До нас тут же долетели крики.

– Да что за твари?! Второго в сеть…

– Может, ребят позвать?

– Чтобы нас обсмеяли? Двух глотателей загнать не можем… Ату… Ох, ты ж скотина! Куда несешься?! Бей его между рогов!

– Какие к нечистым рога! Он сеть порвал и дверь в клетку шумрахов снес. Теперь еще и этих загонять!

Папирус оглянулась на нас и жестом указала на ближайшие кусты.

Так тяжело нам еще не было. На карачках тамплина двигалась еще медленнее, чем на ногах. Дорога до выхода из бестиария показалась нам бесконечной. Уже и крики стражей смолкли. Видимо, глотателей все же загнали. Зато послышались слова заклинаний. По всему, восстанавливали дверь в клетку шумрахов. К этому моменту мы наконец достигли коридора. Пересекли его. Ми помог нам спуститься в окно. К этому времени на улице начал моросить холодный дождь.

Тамплина с упоением вдохнула воздух, протянула руки, ловя капли.

– Как же давно я не была за пределами здания. Я уже забыла, как пахнет осень вне моей комнаты. Льярра, помогите мне снять обувь.

Мы с Сиреей переглянулись.

Я опустилась на колени и сняла сапожки бывшей смотрительницы. Она сделала несколько слабых шагов по жухлой траве. Подняла лицо вверх.

– Как же хорошо! Я забыла, как это прекрасно! Я могла только мечтать еще хоть раз ощутить настоящую свободу.

Повернулась ко мне. Но посмотрела она мимо, и брови удивленно приподнялись.

Мы все проследили за ее взглядом. Я удивленно охнула.

Радостные за тамплину, мы забыли о Папирус.

Девушка стояла в паре шагов от нас и… вся светилась. Внутренним звездным светом.

– Папирус! – позвала я.

– Ми? – элькат ощерился.

– Что это значит? – удивленно спросила Сирея.

– Моя свобода! Настоящая свобода! – Произнесла Блейвес и протянула руки к Папирус. Девушка улыбнулась и пошла к ней, свет переметнулся к смотрительнице. Теперь и она вся светилась. А чем ближе подходила Папирус, тем отчетливее