Медвежья кровь - Елена Синякова
Он сделал несколько шагов по направлению к медведю, включив еще какую-то запись, и добавил уже сам так же отрывисто и четко, на манер того, чей голос был записан и, очевидно, задавал нужные команды:
— Убить. Человека. Этого.
Мужчина повернул экран телефона, показывая медведю какую-то фотографию, когда я поняла: этот тип не знает о слепоте медведя! Вероятнее всего, не знает и о частичной потере памяти!
— Исполнять, солдат!
Он снова включил этот голос, который проговорил одно короткое непонятное слово.
Возможно, какую-то команду к действию, и медведь повиновался сразу же, не обращая внимания на самого типа.
И разве это не было странным?
Только подумать об этом я не успела, когда медведь развернулся ко мне, глядя своими красивыми пустыми глазами, где зрачок расползался, а его ноздри затрепетали, улавливая все необходимые запахи. Включая меня.
И лишь в эту секунду я поняла, что косвенно команда психа может коснуться и меня, ведь я была человеком!
Тело медведя напряглось и собралось в какой-то жуткой позе, словно он готовился напасть на меня, когда неожиданно он снова потянул носом куда-то в сторону леса и…просто исчез из поля зрения!
Настолько невероятно быстро, что я только дернулась, судорожно хватаясь за ружье, которое меня совсем не спасет, а псих, довольный произведенным эффектом, рассмеялся.
— Кажется, такого ты не ожидала от своего мужчины, верно, синьорина?
А ведь он прекрасно слышал, как колотилось мое сердце. И все эмоции, как ощущал мой медведь, раз уж был такой же, как он. Медвежьей крови.
— Зачем вы делаете это? Поступая так с себе подобными, разве вы не предаете свой род?
Мужчина фыркнул, а я действительно искренне пыталась понять, что шло за этой страшной безжалостной игрой, в которой он сделала своей пешкой Берсерка.
— Это долгая и грустная история, синьорина. Скажу только одно: я жил среди людей и до конца останусь на их стороне.
— Вы говорите как герой, но, по сути, им совсем не являетесь.
— Я зло в чистом виде, — он улыбнулся так, что больше в этом сомневаться не приходилось, несмотря на красоту, от которой теперь подступали тошнота и омерзение. — А твой Берсерк всего лишь марионетка. Один из сотен, кто шел против меня, но кто в конечном итоге приведет меня к победе над такими, как он.
— Вы хотите истребить свой род?
— Дай-ка подумаю…мечтаю об этом! Уже много десятков лет! И знаешь, у меня это почти получилось!
Псих снова улыбнулся, явно заранее празднуя победу и совершенно не обращая внимания на мое жгучее желание попробовать выстрелить еще раз. Жаль, я знала, что у меня ничего не получится и в итоге ничем хорошим мой поход не закончится.
Если в своем медведе я не сомневалась, то этот тип убьет меня без вопросов и сожалений.
— Я ведь понимаю, что для тебя он герой, — вдруг произнес мужчина, возвращаясь на свое место и снова усаживаясь на корягу, только в этот раз, кажется, был серьезен и не пытался больше делать вид безмятежности и надменности. — Берсерки идеальны для тех, кого они любят, к кому по-настоящему привязаны своей медвежьей душой. Но для всего человечества они опаснее ядерной войны, потому что способны истреблять сотни и тысячи людей, не зная отдыха и покоя. Война и секс — это их самая большая страсть. Знаешь, сколько потребовалось твоему Беру, чтобы убить сотню подготовленных солдат с оружием? Одиннадцать минут! Одиннадцать минут, чтобы от сотни живых и не самых слабых людей остались только части тел! Как думаешь, сколько ему потребуется времени, чтобы в одиночку перебить весь ваш поселок? Полчаса? Немного больше? И поверь мне, он даже не устанет! А теперь представь, что будет, если твой Берсерк будет не один, а с парочкой таких же чистокровных друзей?
Я тяжело проглотила колючий ком в горле, а мужчина понятливо хмыкнул и кивнул не то моей реакции, не то собственным словам.
— ...Но разве вы не такой же?
— Во мне та же страсть и жажда войны, но я обратил ее вспять, чтобы выступить против них! — он ткнул пальцем в темноту леса, откуда появилась темная фигура медведя, который все так же спокойно и размеренно вышагивал к нам, неся в руках что-то…
Сначала я подумала о пне, из которого волочились по земле какие-то ветки или, может, водоросли, пока не поняла, что это голова.
Человеческая голова и часть внутренностей, что тянулись по земле.
— Не засекала время? — весело обернулся ко мне псих, снова улыбаясь и показывая свои белоснежные ровные зубы без клыков, пока мой бедный желудок скрутило в рвотном позыве, потому что увиденное было просто до невозможности жутким! — Все так же сильно любишь своего зверя? Впрочем, это ненадолго. Говорят, что умирать от рук любимого не так страшно, верно? Жаль, что ты об этом уже не сможешь рассказать, синьорина.
У меня на спине выступил холодный пот, когда псих снова потянулся к своему телефону, явно пытаясь отыскать нужную запись, которая отправит моего медведя на новое задание — убить меня.
Сделал он это быстро и уже привычным движением руки, что не дрогнула, и снова на поляне раздался этот странный мужской голос, говорящий так четко и уверенно на языке, от звука которого у меня выступали мурашки по телу, а псих добавил:
— Убить. Девушку. Выполняй, солдат!
Медведь тут же повернулся ко мне и сделал один спокойный шаг, снова как-то собираясь и напрягаясь для решающего броска, а я смотрела в его глаза и молилась о том, чтобы увидеть в них хоть какой-то проблеск сознания. Одну-единственную эмоцию, за которую я смогла бы уцепиться, как за тонкую волосинку своего хрупкого спасения.
Нет,
