Сердце степи - Ася Иолич
58. Кам.Случайность
Простыни слабо пахли мылом. Камайя лежала, свернувшись в комок, и плакала.
- Почему… Почему ты плачешь? - спросил Аслэг, гладя её по голове. - Повернись ко мне.
Он поцеловал её, вытер слёзы и пропустил пальцы сквозь волосы на её затылке.
- Не плачь… Всё пройдёт. Всё пройдёт.
Она помотала головой. Эта боль ничтожна по сравнению с той, которая была в её душе. Она гордилась тем, как безупречно тело слушалось её, оттачивала хладнокровие, выдержку, училась сдерживать бесполезные порывы, но оно предало её, предало, одурманенное этим запахом от него, от его кожи и волос, от его губ. Она лежала в постели незнакомого степняка, одного из тех, кто жирными пальцами закидывал в рот куски баранины, на грязной теперь простыне, и душа надсадно ныла от осознания собственной никчемности.
- Ты лучший подарок в моей жизни, - тихо сказал Аслэг, опуская руку на её бедро. - Коснись меня.
Кончиками пальцев она провела по его виску, заправляя пряди волос за ухо, спустилась к шее и поднялась на плечо, стискивая его, пугаясь того, как пальцы, опережая её мысли или желания, двигаются по его коже, ногтями прочертила путь по предплечью к кисти, к выпуклым венам. Он перехватил её руку и целовал ладонь, глядя в глаза, обхватил ладонями её лицо и прижался лбом к её лбу, щекоча дыханием губы.
- Я не хочу, чтобы ты плакала со мной, - сказал он, плавно скользя ладонью по её коже, потом закрыл глаза и глубоко вдыхал запах земляники от её волос. - Я люблю ягоды.
Его запах заполнял ноздри, заставляя сердце биться чаще, а его пальцы не останавливались ни на миг, не давая ни малейшей возможности сосредоточиться, собраться с мыслями. Тело вдруг снова свело, сжало, обожгло накатившей глухой волной, и Камайя отпустила себя. Бесполезно. Какой смысл сейчас бороться с этим? Всего пара таких ночей, и свобода. А завтра будет новый день, светлый, не опьянённый этим безумным дурманом благовоний и терпкого, чувственного запаха, пропитавшего её собственную кожу, день, не скрытый за пеленой его волос и не заглушённый этим низким бархатным голосом в ушах, перебивающим её мысли на середине, напрочь стирающим их окончания.
Она подняла руки и провела пальцем по его губам, щеке, скользнула в волосы и подалась к нему, чувствуя его напряжение и яростно сдерживаемое желание.
- Я не буду плакать с тобой, - прошептала она, сжимая его плечо. - Не сдерживай себя, Аслэг. С тобой я не буду плакать.
Холодное дуновение октября падало с широкого подоконника на пол и ползло к двери по узорчатым коврам. Широкая ладонь легла на живот Камайи, и она дёрнулась, вырванная из сна, в котором плыла на маленькой лодочке между крошечными островками, которых никогда раньше не видела, по прозрачной, как стекло, воде озера, окружённого соснами.
- Я хочу снова увидеть огонь, что рождает этот дым, - сказал Аслэг, скользя ладонью по её животу и обхватывая пальцами второй руки её шею. - Хочу снова зажечь его.
Под его взглядом щёки вспыхнули. Он не отводил глаза от её губ, и Камайя зажмурилась, выгибаясь со стоном. Нет, нет. Что же это такое?! Её била дрожь, опять, пальцы ног поджались, и она вцепилась в простыню, стискивая плотную ткань.
- Аслэг…
- М? - спросил он, наклоняясь над ней. - Мне убрать руку?
- Нет! Нет!
Пелена чёрных волос погасила осеннее утро за окном, возвращая ушедшую ночь, накрывая Камайю вязким, терпким мускусом, прижимая к постели, развеивая по подушке серый дым того пламени, что горело в ней, снова выжигая мысли. Она запрокинула голову, подставляя шею под его поцелуи, и стиснула его плечи, погружая кончики пальцев в упругие мышцы под гладкой кожей.
- Ты останешься со мной сегодня, - сказал он, распутывая пальцами серые перепутанные волны её волос. - Я не отпущу тебя. Камайя. Что значит твоё имя?
- «Случайность».
Она прикрылась покрывалом, косясь на пятно на простыне, и отвела глаза.
- Ты не похожа на арнайку. У тебя слишком белая кожа и другой разрез глаз.
Камайя посмотрела в его тёмные раскосые глаза, широкие, внимательные, и улыбнулась.
- Ты похож на чёрногривого льва из Телара. Ты видел много арнайских девушек?
- Я много где бывал. Бывал и в Арнае. Мы с братьями ездили в Фадо. К орту Атэ. Побывали и в Димае. Моя мать из Телара. Твоё сравнение мне лестно. Так я лев?
Камайя кивнула, опуская глаза. Неловкость возвращалась. Она лежала в постели хасэга, в которой оказалась по нелепой случайности, и он бесцеремонно разглядывал её, дотрагиваясь до волос и лица.
- Почему тебе вдруг стали неприятны мои руки? - удивился он, вглядываясь в её лицо. - Они радовали тебя всю ночь.
- Мне неловко. - Руан много раз говорил, что в некоторых случаях правда - лучший выбор. - Мне неловко от того, как ты смотришь на меня.
- Ты мой подарок. Ты принадлежишь мне. Я хочу рассматривать тебя. Мне нравится то, что я вижу. Этот дым вокруг твоей головы опьяняет меня и кружит мою.
Его слова больно царапали рассудок, но сладко обволакивали изнутри, и Камайя мучительно собирала мысли, как рассыпанные по подушке волосы, но они выбивались, спутанные, смятые.
- Почему ты краснеешь? Камайя, сколько тебе
