100 свиданий с ведьмаком (СИ) - Гусина Дарья

Дух с самого утра был в хорошем настроении: одолел бабушку в споре. Спор был какой-то ерундовый, но заключенному в артефакт магу даже эта небольшая победа грела душу. Дух и Ярила с первых же минут общения организовали «клуб противоречий» и не могли сойтись ни в одном вопросе. Оба были магами и… интриганами, считающими, что их мнение самое веское. Подозреваю, эти словесные схватки приносили обоим немалое удовольствие. А вопросов для обсуждения было много. Например, ситуация с останками Кощея. Есе здорово попало за то, что он не выведал у Марьи их местонахождение. Я встала на его сторону. Елисеюшке и так много притворяться пришлось, а учитывая ситуацию, можно сказать, он по лезвию бритвы ходил.

Я подбежала к Зеркалу и заглянула в его глубину.

— Еся!

— Привет, милая!

— Есенька! Как же странно вот так с тобой говорить! Я тебя вижу!

— Это работает! То устройство, что дала мне Зоря, помнишь, с презентации. Я тоже тебя вижу, — Елисей держал свое «живое зеркало» в вытянутой руке. Я видела коридор и снующих туда-сюда людей за его спиной.

— Ты такое уставший! Вы еще на допросе? Когда вернетесь?

— Да, мы с Зорей ждем, когда нас вызовут перед ясные драконьи очи, — Елисей понизил голос, с опаской оглянувшись. — Все сложно. После моего заявления Сакральная Дюжина собрала Совет. Надеюсь, нас поймут и дальше Двенадцати Родов это не пойдет. К нам применят магию правды, а это не очень приятно.

— Держись, — умоляюще прошептала я. — Все будет хорошо.

— Получил твой самолетик. Очень мило. Он меня укусил, зато это стало чудесной моральной поддержкой.

Я смущенно засмеялась.

… Есю всю ночь продержали в Ратуше, бабушка занималась возвращением своей личности с заранее отработанной легендой («упала в воду, очнулась — ничего не помню, добрые люди в домике вниз по реке приютили, как память возвращаться стала — сразу к вам»), а я сходила с ума от тревоги за обоих. Вот и попробовала слепить почтовый самолетик с посланием Есе, полным любви и нежности. Сидя на кровати, сложила большой лист бумаги, как положено, с крыльями и клювом для устойчивости, занесла над ним щепоть, попыталась капнуть магией. Магия не капалась. Тогда я воровато покосилась на дверь, достала из кармана фартука две скляночки, смешала на ладошке воду Живую и Мертвую и брызнула на самолетик.

Да, я прекрасно помнила случай с колобком. Но самолетик — это лишь бумага, а не мясная выпечка. Ладно, ладно, был еще один эксперимент, лента от волос — ожив, она змеей проползла через комнату и ускользнула в окошко, к моему великому облегчению. Я решила, что это был удачный опыт, и если самолетик оживет…

Он и ожил, спорхнул с ладони на прикроватный столик, завозился, раздулся в одних местах и сжался в других. Послышался треск бумаги. Поля листка, свободные от строк, порвались на полоски, толстые и тонкие. Из них закрутились хрупкие лапки и перышки на грудке. Птичка прошлась клювиком по перышкам, заскакала по столу, чирикнула и вылетела в окно.

— Он тебя укусил?

— Это всего лишь бумага. Меня больше удивило, что он дождался, когда я его прочитаю, стер твое послание, сложился и выпорхнул в окно. На моей памяти бумажные самолетики никогда так не поступали. Сгорали, превращались в пыль, но не вели такую независимую магическую жизнь. Белка, если Ярила узнает о твоих манипуляциях с водой, она…

— Не говори ей, — пробормотала я. — Я и так боюсь, что она оставит Источник на меня, а сама опять исчезнет. Она прям не нарадуется, что у меня дар обнаружился. Отправится куда-нибудь в Тридевятое мир спасать, а весь долг Вещей Девы достанется мне.

Еся вздохнул. Подобрался, глядя куда-то вбок, и проговорил:

— Идут. Будь со мной мыслями, любимая.

Зеркало потухло. Дух помолчал и мягко произнес:

— На Совет мое Око проникнуть не сможет. Там драконья магия, защита. Не переживай, Дева. Это драконы. Они проведут допрос с артефактами правды, а когда все подтвердится, снимут с Еси и Зори все обвинения и сами займутся поисками Кощея. Сакральной дюжине не выгодно предавать эту историю огласке, вас оставят в покое. Прости, что не смог свидетельствовать: меня бы вам уже не отдали, я уникален.

— Меня беспокоит этот мерзкий Арман, — призналась я. — Уверена, он будет вставлять палки в колеса.

— Этот красавчик? — Дух фыркнул. — Он надолго нейтрализован. По крайней мере на пару лет.

— Как так? — удивилась я. — Ну подумаешь, не смог ведьмакам насолить!

— Я подглядывал: после поединка у Армана кровь брали на анализ, уж больно неадекватно он себя вел, обнаружили транс-дурь. Мэр отослал племяша в какой-то провинциальный мир, заставляет жениться на тамошней девице, дочери барона. Но я все равно буду за ним присматривать.

— Спасибо, Дух! Ой, в дверь стучат. Пойду открою.

Колокольчик над дверью посылал мне отчаянные знаки: чужие! Однако я не могла не открыть. Вдруг это нуждающиеся в помощи пришли за водой. Только вот пусть бабушка сама решает, кому давать воду, а кому не…

За дверью стояло мое семейство: маменька, папенька и сестрица любимая.

— Сюрприз, — ласково пропели все трое почти хором. Такой слаженности я за ними никогда прежде не наблюдала.

Мама, поморщившись при взгляде на мое ошеломленное лицо, попыталась войти первой. Уткнулась в защиту, оскорбленно процедила:

— Меня не пускают. Это какая-то особенная магия? Слышала о таких городских штучках. Вот на что ты тут деньги тратишь!

— Да, защита, — медленно проговорила я, приходя в себя. — Извините. Проходите.

Папа стянул с головы кепку, Розочка изобразила милейшую улыбочку. Я оглянулось на Зеркало. Оно стояло на самом видном месте, но старательно отражало стены и обстановку. Тем не менее Розочка тут же им заинтересовалась, склонилась и ткнула в экран:

— Мам, гляди, еще одна модная и дорогущая штучка. Я такое в рекламе видела. А Беляна-то явно не бедствует.

Родственнички кружили по лавке, жадно оглядываясь.

— Вы бы предупредили, что ли, — выдавила я.

— Тогда сюрприз не получился бы, — фыркнула Роза.

— Мы видели тебя в передаче, — объяснил папа. — Я был в баре, а там шло шоу о драконьих традициях. А в нем — ты. Вроде как за тебя ведьмаки воевали. Я всегда говорил: моя девочка непременно успеха добьется. Я же всегда знал…

— А где мне спать? — громко спросила Розочка, перебив папу. — Наверху? Там же вторая спальня есть, да? Давно я тут не была, все забыла.

— В смысле… спать? — опешила я.

— Розочку исключили из Академии, — скорбно поджав губы, сообщила мама.

— Но… почему?

— А по кочану, — сестрица состроила гримасу, — почаще домой звонить нужно было. Тогда бы знала, что у меня дар пропал. Небось ты и сглазила. Ты всегда мне завидовала.

— Я?!

— Девочки, тише, — сказала мама и обратилась ко мне: — Мы всей семьей подумали и решили: раз ты тут так хорошо устроилась и отхватила себе аж троих женихов, поделишься с сестрой. Розочке нужно выйти замуж, и чем быстрее, тем лучше.

… Напрасно я старалась переубедить семью. Меня никто не слушал. Мама твердила, что я просто обязана предоставить Розочке богатого жениха, желательно аристократа, раз лавка бабушке досталась только мне. Кроме того, по ее словам, я должна была в самое ближайшее время выделить сестре часть наследства.

Розочка со скучающим видом уселась у стойки и ковырялась в вазочке с леденцами, которые мы бесплатно раскладывали по тарелкам посетителей к кофе. Сестра просто ждала, когда меня одолеют, шантажом, нытьем, слезами или имитацией сердечного приступа. Меня всегда побеждали. Но так было раньше.

Мы так громко «общались», что сверху спустился Пуся. Лис старался отоспаться впрок, зная, что вскоре мы опять привлечем его к работе. Он не был против труда. Ему нравилась работа официанта, и судя по тому, что кицуне пока никого не убил, общий язык с посетителями он находил. Пуся замер на середине лестницы. Внизу замерла моя родня. Парень, эффектно спустившийся со второго этажа, где были спальни, отвлек внимание на себя. Розочка оживилась, мама ошеломленно проговорила: