Поцелуй дракона. Сбывшиеся мечты (СИ) - Мэйз Евгения

Вэл не слушает их, а идет обратно, даже не замечая, как оказывается в огромных покоях императора. Ноги сами принесли ее сюда. Она бродит по ним, дотрагиваясь до мебели, вещей, до золотых предметов, шкатулок, лежащих в них украшений, черепаховых гребней, вытесанных из самоцветов безделушек. Она тянет к себе огромный для нее халат, облачаясь в него и все равно не находит покоя. Ей нужно поспать, иначе она испортит все окончательно. Решение близко. Она чувствует это.

– Что прикажете, моя госпожа?

Она сидит в кресле, подобрав под себя ноги и какое-то время молча. Слуга очень хорош.

“Был бы он таким и раньше!”

Он не задает свой вопрос дважды, а просто терпеливо ждет.

“Все было бы иначе!”

Вэлиан думает, как скоро ее слова и просьбы достигнут ушей дракона. Она уверена, что так и будет. Это мелко. Но как бы она поступила на его месте? Ей нетрудно представить это. За это тоже спасибо Тристану. В этой стране все неправильно. Драконы в том числе.

– Принеси мне мои вещи. Все. До последней заколки.

Мулик кланяется так низко, что, наверное, может поцеловать свои тапки.

– Абсолютно все. Иначе…

Она улыбается в недоброй усмешке. Пусть все идет “по плану”, даже если он давно провалился.

– Что делают в этой стране с теми, кого поймали на краже?

Слуга остается невозмутимым, хотя, Вэл кажется, что он оскорбился этому подозрению. Разве берут во дворцы отребье? Он не такой.

– Отрубают руку, а потом и голову.

– Чудесное место. Иди!

Мулик исчезает. Вэл не успевает подумать о том, что вновь промахнулась с едой, питьем и ванной, вплывшие с подносами и кувшинами слуги, говорят о том, то Мулик учел все свои прежние ошибки.

“Или кто-то пытается втереться в доверие, показывая, что заботится о тебе.”

***

– Это все, моя госпожа.

Вэл открывает глаза. Она все же уснула, свернувшись в огромном кресле. Так и не смогла заставить себя лечь в чужую постель.

– До последней булавки, шпильки и носового платка.

Вэл слышит не слишком тщательно скрываемое удовольствие в голосе ага. Он доволен тем, что нарушил ее покой тем, что выполнил ее же указание. Не придерешься. Хитер!

– Вместо того, чтобы злыдничать, Мулик, ты бы лучше выполнял свою работу как следует. Тогда бы твоя госпожа была бы жива.

– Не смей делать вид, что тебе есть дело до ее смерти!

На самом деле есть. Не так много невинных существ гибло по ее вине и к своему несчастью она помнит их имена и лица. Шаадию она точно запомнит, но не потому, что виновата перед ней, а потому что не отдала долг.

– Быстро ты.

Она разглядывает разложенные наряды. Какие-то из них только вынуты из сундуков, тогда как другие уже высятся на небольших деревянных манекенах и кованных бюстах. Впрочем, ей не нужно слишком пристально разглядывать все это шелковое, бархатное, сотворенное за одну ночь великолепие. Аса нет среди тряпок. Он бы уже душу из нее вынул своими криками. Саламандра недовольно ворочается в ней. Ее огню нужно время, чтобы запастись новыми искрами.

– Ты ничего не сделаешь мне!

Мудик вновь напоминает ей, прыгающей на веревке мячик. Он старается вести себя чинно, но все равно как-то мелко трясется.

– Император… Кстати, а кто занимается поиском слуг?

Вэл подтягивает к себе подушку, прячась под тонким покрывалом. Ночь закончилась и еще не разыгравшееся утро принесло прохладу садов. Где-то под крышей стал урчать голубь, предупреждая об очередном жарком дне. Из покоев Исфандияра не должно быть слышно ничего личного, но ее уши улавливают звуки и запахи кухни, далекую перебранку поваров, шум котлов, мяуканье голодных котов и… Она признает, что здесь хорошо.

– Я не знаю… Не знаю! Ты ничего не сделаешь мне!

Ее вопрос смутил выродившегося дракона.

– Я убью тебя, – просто говорит Вэлиан. – Не собираюсь устраивать чехарду с интригами, хитросплетениями и уж тем более жаловаться Исфандияру.

Она поднимается, ощущая каждую мышцу толком не отдохнувшего тела.

– Я найду нового слугу, – она обходит его по кругу. – Если понадобится, то сам Антве будет прислуживать мне.

Мулик фыркает.

– Он брат императора.

– Он задумывал убить его, вместе с твоей госпожой, которую ты так любил и боготворил.

Вэл не долго размышляет над тем вопросом: за что конкретно любил Шаадию это заносчивый прыщ. Она была красива, умна и делилась с ним своими мыслями, что, несомненно, льстило ему. А еще, она обладала даром гипнотического воздействия и скорее всего держала порядок в бабском коллективе.

– Я бы не стала разбираться в том, что ты знал, а что нет, хотя, я знаю, что обычно государи придерживаются иного мнения.

– Знаешь ли ты, как скоро окажешься…

Вэл приподнимает брови, приближая свое лицо к нему.

– Где? Ну, где?! Ты еще скажи, что рядом с тобой?!

– Знаешь ли ты сколько там женщин?! А сколько уже мечтает убить тебя?!

Вэл пожимает плечами. Ей все равно. Пусть идут. Да, хоть табунами! Она и свечи зажжет, и дверь откроет, вручит бокал с вином и скажет несколько слов благодарности.

– А ты знаешь…

Она замирает, улыбаясь самой себе. Однако, саламандра сердится на нее и шипит.

“Теперь тебе придется постараться затащить его в постель!”

Это не самое трудное дело. Куда больше ее беспокоят планы Исфандияра на этот день. Она должна избежать всего и встречи со Сфайратом в том числе.

“Ни за что в жизни я не стану позорить его!”

– …сколько способов убийства знаю я? Сколько точек на твоем теле отнимут твои руки и ноги? Остановят сердце или отнимут голос. Знаешь ли ты что такое боль, без возможности выплеснуть страдание?

Мулик бледнее, когда она кладет руку ему на шею. Он вне всяких сомнений понимает, о чем она толкует ему. Он совсем ничего не знает о ней, кроме того, что темная эльфийка, чужачка и гостья на его земле добилась желаемого в максимально короткие сроки – она без пяти минут жена императора, страшно произнести это слово – императрица.

– Здесь не хватает моей броши. Она похожа на шпильку и чем-то напоминает крохотную шпагу. Найди мне ее.

Мулик бледнеет, но вряд ли от того, что представляет какой кропотливый труд ему предстоит: перетрясти все вещи в ее бывшей комнате, а если понадобится и залезть в мусор только бы найти такую крохотную вещь. Его трясет от злости. Ведь спросят с него.

– Госпожа, у вас будут новые украшения. Куда лучше этой.

– Я сказала: найди мне ее и срочно.

Мулик вынужден удалиться. Хотя, он, наверное, надеялся на другое. Он ведь душечка-подушечка и наверняка пташки Исфандияра ждут новостей, сплетен о той, что обошла их в этой едва начавшейся гонке

– Я должен…

Вэл закрывает за ним огромную дверь, а там и прикрывает металлические створки.

– Мне нужно снотворное!

Ей не приготовить ничего подобного из того, что осталось на столе. Остается только одно средство, которое поможет ей уснуть и забыть невероятно долгим сном – алкоголь. Вэл заставляет себя пить легкое вино, игнорируя вскоре появившуюся горечь. Ее мутит. Она пьянеет, но недостаточно быстро, чтобы вырубиться и избежать позорной для нее встречи.

– Я хочу принять ванну! – выкрикивает она в коридор, заплетающимся языком. – Горячую! Пекло вас всех подери!

О, да! Не о такой владычице грезили эти покои. Впрочем, она и сама не мечтала обо всем этом.

Глава 37

Фэйт собирается, то расстегивая, то застегивая пуговицу в верхней петлице камзола. Настроение у него не просто отвратительное, а такое что хуже некуда. Постоянное напряжение, беспокойство дракона и изматывающие ночи дают знать о себе темными кругами под глазами.

– Ты вообще понимаешь, что происходит?

Рэндалл влетает к нему в комнату, озирается по сторонам, находит у зеркала и спешит к нему, сваливаясь по пути в широкое кресло.

– У меня такое ощущение, что ничего не происходит.

Антве только создает видимость того, что его беспокоит исчезновение Вэлиан. Он все находит отговорки, чем конечно же злит Фэйта. Он пытается занять его другими заботами. У Фэйта хватило сил на несколько предприятий, но он не задерживается в песках надолго, в тот же вечер, день, ночь возвращаясь обратно. Уверенность в том, что у Вэл все под контролем исчезла в тот же день, как он потерял ее из виду. Он пытается искать ее везде, но чувствует, что все это выглядит как безумные метания и попытки догнать свой собственный хвост.