Академия Лэтвор или влюблённая (не) простушка (СИ) - Кармелевская Ирина
– Хамка, как и всегда! Владыка скоро посетит тебя, будь паинькой.
Я натянула злорадную улыбку и процедила:
– Не дождёшься!
Ламия рассмеялась и поспешила уйти, выглядела она под стать обстановке. Верх платья скорее напоминал перекинутый через шею шарф, юбка в пол состояла из полупрозрачных лент, на предплечье и запястьях золотые браслеты, волосы распущены, на талии золотой пояс с таким же узором, как и на руках. Перед тем как закрыть дверь, она обернулась и сказала:
– Он тебе обязательно понравится, недолго осталось быть такой строптивой.
Не знаю, что они со мной сделали, но сил для сопротивления не было, магия не подчинялась совсем. Я пыталась материализоваться в академии, но усилия были тщетными. Подозреваю, что знаки, обнаруженные по всему телу, имели к этому непосредственное отношение. Долго владыку ждать не пришлось, судя по появлению послевкусия знакомой тёмной энергии, он был где-то рядом. Вблизи эта энергия оказалась ещё неприятнее. Я, как мышь, бегущая от змеи, сиганула к окну, но оно не поддавалось, всё пространство комнаты было запечатано магией.
Дверь распахнулась, и зашёл он. Тот, из-за которого моя жизнь с самого детства полетела в тартарары. Норида можно было назвать очень красивым мужчиной, хотя каждая змея по-своему прекрасна, по нашим меркам ему было не больше тридцати пяти. Холодный, пожирающий, властный взгляд подавлял, хотелось отвернуться, но я старалась смотреть в ответ гордо и без страха, сделать это было непросто. Если раньше я его сравнивала со змеёй, то вблизи скорее это был василиск, правда, взгляд не убивал, а заставлял замереть как статуя, тело отказывалось слушаться. Он подошёл слишком близко и прошептал на самое ухо:
– Птичка в клетке, да возрадуется кот.
От звуков его голоса мороз пробирал. Норид прислонился к моему лбу своим, смотрел глаза в глаза, тяжело дышал, придерживая меня за голову, тёрся своим лицом о моё. Было очень мерзко и противно, равносильно, что лежать в ванне, полной насекомых. Я не могла пошевелиться, скорее всего, это было влияние его магии. Норид не унимался, остановился у моих губ, это нельзя было назвать поцелуем, скорее лёгкое касание. Тошнота подступила к горлу, я скривилась, как от лимона. Норид отстранился и рассмеялся.
– Забавная птичка, так похожа на свою мать… Храбрая, непредусмотрительная и пленительная. Она погубила своей красотой самого могущественного мага из всех виданных. Ты дитя большой любви, но такой скоротечной… Выбери она тогда меня, правили бы этим миром сейчас вместе, а так стоит теперь где-то бесполезным камнем. Долго Лайгора и её поселение не смогут прятаться… Я лично превращу в пепел застывшие тела предательницы Матильды и её любовника. Столько же лет я ждал этого дня, и наконец он настал, сегодня будет поставлена точка. Надеюсь, ты видишь, Элеонора, твои слова ничто! Тебе, птичка, я предлагаю то же, что и твоей матери. Раздели со мной этот мир, преклони его к своим ногам, живи вечно и направляй историю вместе со мной.
– Заманчивое предложение, но я, пожалуй, обойдусь.
Его слова пробуждали во мне вулкан эмоций, он так пренебрежительно говорил о моих родителях, что держать себя в руках было сложно, но нарываться лишний раз на неприятности не хотелось. Зато я почувствовала в себе силы, его подавление начало давать трещину, а самое главное, связь с хранителями никуда не делась, жаль, магия не слушалась. Норид так был занят разговорами, что не заметил слабое сияние кулона.
– О, ты ещё не знаешь, от чего отказываешься.
– Предлагаешь жизнь паразита? Питаться чужой жизнью? Жить за счёт других?
– Совесть мучает лишь на первом десятке. Не веришь? Спроси мою дочь Мэдис.
– У тебя есть ещё и дети, как трогательно, сейчас заплачу… А я всё голову ломала, в кого она такая зараза, а оказывается, в папочку.
– Язвишь? Точно мать… У неё тоже был слишком длинный язык. Учти, твой я могу укоротить!
Снова язык пролез перед мозгом, а в данном случае инстинктом самосохранения. Я решила попридержать коней, пока связываю своё сознание с хранителями. Можно передать через них послание Лайгоре, она мой шанс выбраться отсюда. Лайгора была первым и единственным владельцем лиса Грира. Нужно было лишь отвлечь внимание от кулона и усыпить бдительность врага.
– Прости, для меня всё это стало такой неожиданностью… Меня похитили, я больше не могу пользоваться магией… Можешь дать время подумать? – стала я в меру робкой, чтобы не вызвать подозрений.
– Конечно, птичка.
Меня от этого прозвища передёргивало, но нужно было играть, пока не будет закрыт занавес. Не одной же Ламии, в конце концов, быть высококлассной актрисой. Слабо улыбнулась и сказала: «Спасибо», в ответ Норид подошёл и поцеловал меня уже по-настоящему. Хотелось потереть губы наждачной бумагой после такой мерзости.
– Давай только без сюрпризов, птичка. Твоя магия под моим контролем, я управляю тобой, сломать твою шейку равносильно, что сломать спичку.
Может, моё тело и в какой-то степени не подчинялось мне, но не моё сознание. Брешь я всегда найду, лишь бы появилась возможность оставить маяк для друзей. После последнего похищения я научилась нескольким фишкам, осложнялось всё тем, что магия пока не подчинялась мне. Для того, чтобы установить маяк, она нужна была обязательно. К счастью, он ушёл, и я тут же попыталась связаться с Гриром. Выглянув из окон, я максимально всматривалась в местность, чтобы передать образы хранителю. Уповать на случай я не стала и старалась освободить магию, но только пыталась это сделать, знаки на теле беспощадно жгли. Время сейчас было не на моей стороне, усилия не приносили желанных результатов. Я уже успела немного отчаяться, как помощь пришла откуда не ждали. Когда в очередной раз открылась дверь, я напряглась, ожидала уже чего угодно, но не того, что в комнату войдёт Мишель, мастер красоты, собиравшая меня на бал.
– Мишель? Что ты здесь делаешь?
– Тщ-щщщ, – прислонила она палец к губам. – Я здесь по указке Мэтта.
– О боже, я так рада тебя видеть, но боюсь даже представить, что с тобой сделают, если поймают. Где Мэтт?
– Он нейтрализовал Ламию и подгоняет транспорт к чёрному входу.
– Вы просто волшебники. Как вы меня нашли?
– Мэтт тут подрабатывает и не мог не узнать тебя даже без сознания. Подбить Ламию заказать себе мастера не составило труда. Затем я её усыпила, остальное сделал Мэтт.
– Да ты, оказывается, страшная женщина. Теперь буду с опаской относиться к наведению красоты.
Мишель выглянула в коридор. Сейчас я полагалась полностью на неё. Когда мы вышли во двор, у меня только мысль успела промелькнуть, что прошло всё слишком легко. Норид тут же тучей материализовался рядом, отшвырнул меня с Мишель и начал душить Мэтта. Мэтт сопротивлялся и отбивался, но Норид его атаки отражал играясь. Мне помимо попыток освободить магию пришлось ещё и сдерживать Мишель, она рвалась в бой, словно могла чем-то помочь.
– Мишель, не дури, ты там только будешь помехой. Никогда не лезь в бой магов!
– Мэтт! – кричала она.
– Сиди и не шевелись, мы не можем следить ещё и за тобой.
– Хорошо, я буду сидеть тихо.
Решающая битва. Часть вторая
Я стояла, трясла запястьями, но магия никак не поддавалась, чары Норида были слишком сильны. Мэтт был больше не в состоянии сражаться, его явно покинули силы, и он значительно уступал сейчас противнику. Я плакала и продолжала предпринимать попытки освободиться. Внезапно Мэтт повеселел и сказал:
– А вот и помощь! Как говорится, подмоги много не бывает, я был готов к такому исходу.
Из ниоткуда выскочила Дени и с рёвом бросилась на Норида. Он отлетел и попытался их одновременно атаковать в ответ. Справа и сзади дополнительно атаковали Абель и Нора, а вот с ними ему было не так просто справиться. Пока Нора и Абель отвлекали внимание на себя, Дени взяла Мэтта за руку и объединила их магию. Волосы их словно наэлектризовались, магия пронизывала всё пространство, становилось тяжело дышать. По Нориду нельзя было сказать, что его напугало числовое преимущество, наоборот, он улыбался.
