Юлия Славачевская - Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо?

Не помню, говорила я или нет, но мои профессии: бухгалтер, аудитор и налоговик, — то есть имею высшее образование и дипломы по всем трем направлениям, причем обожаю свою работу. Для меня отчет — лучше чем мороженое, любимое фэнтези или любовный роман. Во всяком случае, таких интриг и внезапных поворотов сюжета, как в длинных столбцах сухих цифр, вы не найдете нигде.

Я погрузилась в расчеты, бурча себе под нос:

— Ага. А это что? Так-так… Странная система учета, надо модернизировать. Это кто ж такой умный? Черт, тут не сходится! Где у нас расшифровка? Интересненькое де-эло. Угу-у.

Внезапно листы исчезли из-под моего носа. Меня поставили на ноги. Ух ты, я не заметила, уже на пол сползла. Вот что значит — заработалась.

— Ты хотела со мной поговорить? — бархатным голосом спросил Дарниэль. Его глаза горели синим огнем.

Через секунду он с недоумением смотрел, как я тоскливо провожаю глазами дорогие сердцу листочки и жалобно тяну к ним руки. Пришлось возмутиться:

— Верни где взял! Я еще не закончила. Нас тут обкрадывают, а ты с вопросами!

— Ты в этом разбираешься?! — впал в прострацию ушастый Повелитель. Видимо, впервые увидел девушку, увлеченно оперирующую цифрами.

— Нет, аэробикой, едрена вошь, тут занимаюсь! От нечего делать по коврам ползаю и пылюку на платье собираю! — недовольно поведало мое сиятельство. Спохватившись, пояснила: — Вот смотри, здесь на пятнадцатой странице итоговая сумма одна, а в выкладках на шестьдесят третьей — совсем другая и гораздо меньше. Дебет с кредитом не сходятся.

Дар задумчиво посмотрел, куда я показала пальцем, и дальше мы разбирались уже вдвоем, яростно переругиваясь и дотошно пересчитывая. Выслушав мою подробную и едкую лекцию про их древнюю и несовершенную систему налогов, Повелитель пожал плечами и сообщил:

— Не возражаю. Возьми на себя финансовые проверки.

— Прекрасно! — искренне обрадовалась я. — Но учти! Твои советники меня на порог не пустят. Так что, будь добр, тисни официальный указ на сей счет.

— Согласен! — злорадно оскалился супруг, явно предвкушая реакцию казнокрадов. Потирая гладко выбритый подбородок, угрожающе добавил: — И если они посмеют тебе перечить… — Но по моему взгляду сразу понял, что у советников просто не останется шансов прекословить.

Мы улыбнулись, как два заговорщика. В общем, я чудесно провела время.

В полдень Маша с невинным вопросом сунула любопытный нос в кабинет:

— Обедать будете?

Мы уже почти закончили. Дар встал, протянув руку, помог мне подняться и посмотрел с нескрываемым уважением.

— Знаешь, я чувствовал какой-то подвох, но никак не мог понять, в чем загвоздка. А ты сразу увидела. Спасибо! — Немного помялся и попросил: — Ты не могла бы научить меня земной системе расчетов? — Признался: — Восхищен вашими математическими познаниями.

— Всегда пожалуйста, обращайся, — расцвела я улыбкой, и мы пошли обедать.

По дороге я с опозданием вспомнила о цели визита. К сожалению, рядом болталось много любопытных придворных. Давать новую тему для сплетен мне не хотелось. Много будут знать, плохо будут спать. Обед прошел в теплой и дружественной обстановке: все чавкали и жевали молча.

После обеда я уже собиралась вернуться к животрепещущему вопросу. Тут прибежал какой-то растрепанный хмырь в кожаной безрукавке и, размахивая руками, стал надсаживаться:

— Мне нужен Повелитель! Дело государственной важности!

— Без меня никак? — обреченно спросил Дарниэль.

«Эй, ребята! В очередь! У меня тоже дело государственной важности!» И присутствие супруга обязательно.

Выслушав паникера, Дар повернулся ко мне и виновато развел руками:

— Извини, придется ехать. Вернусь поздно. Ложись спать, не жди меня. — Он бережно поцеловал меня в щечку и свалил.

И как это называется? Новый вариант «Много шума из ничего»? То он за мной гонялся, как кот за валерьянкой, а теперь я его никак заловить не могу. «Остается мне сесть в уголок и кричать: «Дайте мне мужа!»[34]

Тут мне в голову пришла интересная мысль: «Если гора не идет к Магомеду, значит, Магомед пойдет к горе». Не удерет же он от меня из собственной постели? Идея мне не очень-то импонировала, я больше привыкла, когда мужчина проявляет инициативу, но, судя по всему, ждать активности от Дара мне придется о-очень долго. Такими темпами мы до старости будем держаться за ручки, по вечерам играть в карты и беседовать про погоду. В общем, мучилась я до вечера, нарезая по комнате километры, уже до печенок достала окружающих и… решилась:

— Айлонор, слышь!

— Рика, отстань! С тобой сегодня разговаривать невозможно. Только рычишь, кусаешься и по сторонам ядом брызжешь, — отмахнулся от меня друг.

— Айлонорчик, ну прости! Ну пожалуйста-а-а-а-а!

— Чего ты хочешь, язва? — сменил он гнев на милость.

— Ты знаешь, где апартаменты Дара? Отведи меня туда, а то я долго блуждать буду…

Айлонор долго смотрел на меня, а потом спросил:

— Ты уверена? Назад пути не будет, не отпустит ведь.

Вздохнув, я призналась:

— Сама не знаю, если честно. Просто мне кажется — хватит уже испытывать судьбу. Она может обидеться и повернуться задом. Думаю, это не самый шикарный вид.

И мы пошли. Я что-то такой трусихой стала! Шла и думала: как мой собственный муж на это отреагирует? Представляете? Деградировала! Полный маразм. У дверей попыталась было трусливо передумать, но отступать некуда, позади Айлонор.

Была не была! Я шагнула в комнату.

Вот скажите, что делают в таких случаях? Раздеваются и залезают в постель? Сидят на стуле и ждут? Я сейчас от волнения спячу, ей-богу!

В результате приняла соломоново решение: не раздеваясь, подожду его тут, на кровати. Полежу на царской перинке, тихонько поваляюсь, а ежели что — и отмазку придумала: скажу типа мимо проходила. Устала, отдохнуть решила.

Ну-ну, «дайте стакан воды, а то очень кушать хочется и переночевать негде!». Ждать пришлось долго, и передумала я о многом, несколько раз хватаясь за спасительную ручку двери и на неверных ногах возвращаясь обратно. Останавливало лишь понимание: если долго колебаться, можно всех заколебать.

Уже в полудреме я услышала, как вернулся Дарниэль. Пока он, злой как стая демонов, яростно шастал по спальне, приложила титанические усилия по выпутыванию из проклятого вязаного покрывала. Видимо, привлеченный шумом, муж замер и довольно резко сказал:

— Лаурелин, я тебя не звал! Убирайся отсюда немедленно!

Имя этой милашки подействовало на меня словно красная тряпка на быка. В глазах потемнело от ярости, и, вскочив на кровати в полный рост и уперев руки в бока, дражайшая супруга язвительно поинтересовалась на слегка повышенных тонах, переходя на рычание: