Ярослава Лазарева - Зов ночи

      Я развернула бумагу и увидела свою брошь. Погладив сапфировые крылышки бабочки, я улыбнулась и спросила:

      — Где ты ее взяла?

      — В кабинете следователя, вернее, в его сейфе, — ответила Рената.

      — Надеюсь, попутно ты никого не покусала?

      — Нет, кабинет был пуст, а сейф я даже пробивать не стала. Просто открыла замок, достала брошь, а потом все аккуратно закрыла. Пусть теперь разбираются, кто ее взял!

      И она злобно расхохоталась.

      Я обратила внимание, что на листке, в которую была завернута брошь, что-то написано, и торопливо расправила его на коленях.

      — Стою пред вами, раскрыты руки. Опушены глаза.

      Поставьте стрелы в тугие луки.

      Я чувствую — гроза!

      Все вместе — в сердце! Ну что же, цельтесь!

      Ваш приговор жесток.

      Прищурив взгляды, привычно смейтесь. Но спустит стрелы — рок.

      Удар! Как в розу, мне прямо в сердце! И кровью лепестки

      Скользят по ткани рубахи серой...

      И крик: «Куда же ты?!»

      Исчезло тело... И шепот нервный: «Мы взяли цель не ту?!

      И поразили ударом верным Не сердце! Пустоту?»

      Хочу — явлюсь вам, хочу — исчезну. Смотрите, не дыша.

      Готовьте стрелы и цельтесь в бездну. Пред вами вновь — душа...

      Прочитав, я оцепенела. Я хорошо помнила, что в первом письме Грега, которое он написал мне из прошлого, были отрывки именно этого стихотворения. Но сейчас тайный смысл этих строк поразил меня. Неужели Грег предвидел свой расстрел? Я знала, что поэты пишут по какому-то даже им не всегда понятному внутреннему наитию. Грег не раз говорил мне об этом. В памяти пронеслись материалы его дела, странная справка об исчезновении приговоренного с места расстрела. Кусочки мозаики начали складываться в понятную картину. И я мгновенно приободрилась, забрезжила надежда, что у нас все получится.

      — Хочу явлюсь вам, хочу — исчезну, — пробормотала я и впервые за этот долгий день улыбнулась.

      — Вижу, тебе легче, — заметила Рената и подошла к мольберту. — Но будет лучше, если ты оставишь меня наедине с картиной.

      — Конечно! — торопливо согласилась я.— Пойду в гостиную.

      Рената не ответила. Она взяла кисть и остановилась перед полотном. Я на цыпочках вышла из мастерской.

      Сама не понимаю, как я могла уснуть. Очнулась оттого, что ощутила, как затекла рука. Я с трудом пошевелила ею, окончательно проснулась и испугалась, так как не могла сразу сообразить, который теперь час. Я вскочила и бросилась из гостиной. И в коридоре столкнулась с Ренатой.

      — Отлично! — сказала она. — А я как раз за тобой! Все готово. Сейчас все зависит от тебя!

      Сердце начало бешено колотиться. Я взяла себя в руки и постаралась максимально собраться. Мы вошли в мастерскую. Я увидела две картины. На одной был все тот же серый забор с колючей проволокой поверху. Только сбоку я заметила маленькую калитку.

      — Это с другой стороны, — пояснила Рената, внимательно наблюдая за мной. — И там есть калитка. Узнаешь себя?

      Действительно, возле калитки находился полупрозрачный силуэт девушки, стоящей спиной к зрителю.

      — Ты сейчас окутаешь себя энергией крови Грега, — продолжила Рената — Советую использовать ее всю. Мало ли что может произойти. Мы ведь не хотим, чтобы ты исчезла в самый неподходящий момент! Затем ты, когда придет время, откроешь калитку. Твоя задача всего лишь показать Грегу, где выход из его реальности. Ваш последний с Дино вояж в монастырь через образовавшийся проход в картинах натолкнул меня на мысль. Видишь?

      И Рената показала на вторую картину, стоящую на стуле. На ней я увидела внутренний дворик и все ту же калитку в углу.

      — Ты сейчас находишься за ней, — пояснила

      Рената. — А Грега выведут именно сюда.

      — Но ведь ты его не нарисовала! — испуганно сказала я. — А Ганс ожил именно когда был нарисованной копией себя.

      — Во-первых, Ганс был вампиром, — ответила она, — а в этом случае действуют совсем

      другие законы, во-вторых, я заплатила хорошую цену, чтобы Грегу дали возможность просто пройти по этому коридору между реальностями и оказаться у нас! Надеюсь, все сработает, и проход там имеется. Ты это сразу поймешь! Доставай кулон!

      Трясущимися руками я вынула кулон и с трудом его открыла.

      — Успокойся! — строго произнесла Рената. — Сейчас все зависит лишь от тебя!

      Ее слова привели меня в чувство. Я использовала всю кровь и окружила себя энергетической спиралью.

      — Входи в картину! Не медли! Соединись с

      собой, нарисованной! — приказала Рената.

      Просить меня об этом было не нужно, я уже ощущала себя призраком и видела калитку.

      В этот момент услышала голоса. Я приблизилась к калитке и заметила, что замок снят. Рената предусмотрела и это. Но я была бесплотна и не могла сама себе открыть. Об этом Рената не подумала. Тогда я взлетела над калиткой и увидела Грега. Он стоял во дворике, его лицо выглядело серым и осунувшимся. И в то же время я заметила, как он постоянно что-то ищет глазами. Видимо, он надеялся до последнего.

      «Он должен меня увидеть и понять! — подумала я. — «Если сможешь, беги вслед за мной!» — вдруг зазвучала в голове строка из песни. И я начала плясать в воздухе над калиткой. Грег поднял голову. Я убыстрила движения. Представляю, как это выглядело со стороны. Наверняка я походила на безумное привидение. Но Грег узнал меня. Я поняла это по изменившемуся выражению его лица и тут же опустилась на калитку. Он еле заметно кивнул. Дальше все произошло мгновенно. Солдаты уже встали на изготовку и ждали лишь команду. Грег резко бросился к калитке, она распахнулась от его толчка, я даже услышала звуки выстрелов, но они были затихающими. Мы вылетели из туманного прохода и оказались в мастерской Ренаты. Грег упал от стремительного движения, но тут же вскочил на ноги. Он выглядел потрясенным и озирался по сторонам.

      — Любимый! — закричала я и бросилась ему на шею.

      Он вздрогнул, отстранился и глубоко заглянул мне в глаза, все еще не веря в происходящее.

      — Лада? Лада! — воскликнул он и прижался ко мне. Его тело тряслось. Я гладила его по спине, плечам, шептала, что все позади, что мы уже вместе и ничего больше не случится. Мы забыли в этот миг обо всем на свете и даже о Ренате.

      Но вдруг раздался какой-то треск и запахло дымом. Мы разжали объятия. Зрелище было устрашающим. Все картины Ренаты медленно выгорали. Рамы огонь не тронул, исчезали лишь сами холсты. Рената стояла в углу с расширившимися глазами и ничего не предпринимала.