Анастасия Славина - Танцы в ночи. Магия любви

Сквозь облако пыли Стефан увидел, как Мария первой вскочила на ноги. Она была готова драться насмерть, в клочья разорвать нападающего, но, увидев монстра так близко, – застыла. Следующая секунда могла стать для Марии последней: чудовище сбило ее с ног – за мгновение до того, как его свалил Стефан, а Карл нанес сокрушительный удар камнем по голове.

На несколько минут воцарилась тишина.

Мария медленно поднялась, ее губы мелко дрожали.

Ожившее нечто издало глухой рык – Стефан прижал существо ногой.

– Этого не может быть… – нарушил молчание Карл.

Но это было. Чудовище напоминало человека, но из его окровавленного рта торчали собачьи клыки. А вместо рук по сухим иглам били белые, в коричневые пятна, крылья.

– Это что, и есть Красный Дьявол? Наш прародитель? – Карл сглотнул ком в горле.

– Как же! Дал бы мне прародитель семарглов прижимать его сапогом к земле, – ответил Стефан, надавив на чудище посильнее.

– Но крылья…

– Крылья – да. Это странно. Здесь, я, пожалуй, соглашусь. – Стефан провел по перьям кончиками пальцев. Жесткие и гладкие. Если закрыть глаза, можно было подумать, что это перья голубя. Очень большего голубя. – Никогда даже не слышал о таком. Интересно, почему у него получилось, а у всех остальных – нет…

Карл сел на корточки и тоже провел рукой по крылу. Монстр забил им по земле, поднимая облако еловых игл и песка.

– Как у настоящей птицы. Невероятно…

Невероятно – да. Но Стефана тревожило другое. Марию преследовал семаргл – который гнался за другим семарглом. Этот урод получил приказ, и желание повиноваться оказалось сильнее жажды человеческого тепла, сильнее страха уничтожения. Стефан никогда не видел ничего подобного – даже не представлял, что такое возможно. И предпочел бы дальше оставаться в неведении. Появление этой твари, сейчас, вблизи охотничьего лагеря, не сулило ничего хорошего.

– У него есть крылья, но за Марией он бежал, а не летел. Могу предположить, что эти крылья не подходят для полета. – Стефан задумался, наблюдая на трепыхающимся чудовищем. – Пока что не подходят… Либо он перевоплощается очень медленно. Либо, называя Марка семарглом-недоделкой, мне надо было выражаться аккуратнее…

Семаргл – до перевоплощения – был мужчиной лет сорока. Не местный. В человеческой жизни наверняка имел существенные физические изъяны, потому кровь семаргла не улучшила его, а словно поиздевалась над ним. Части тела, которых не коснулось превращение в пса, выглядели непропорциональными: слишком длинные ноги, слишком узкий таз, слишком широкие плечи – урод уродом. Но от других его отличала в первую очередь агрессивность – слишком явная даже для молодого семаргла.

– Кто же ты?.. – спросил Стефан, пытаясь рассмотреть на измятом лице монстра черты человека.

– Гора тухлого мяса, – ответила Мария и одним рывком оторвала полупсу голову.

Стефан брезгливо поморщился.

– Нам пора, – раздался позади голос Марка.

Стефан оторвал взгляд от крыльев. На время погони он напрочь забыл об ученике. Который, как оказалось, только этого и ждал: рукав его рубашки был разодран, от одежды исходил свежий запах пепла.

– Где ты был?

– Нам пора, – невозмутимо повторил Марк.

Охотники действительно подобрались слишком близко, еще сотня метров – и пули достигнут цели. А пули охотников оставляют в семарглах очень большие дыры… Стефан взвалил на плечи обезглавленное тело и повел семарглов в Огневку.

На главной площади поселка, возле дома-ракушки, их уже ждали. Шепот над толпой то угасал, то разгорался. Каждый чувствовал приближение грозы.

Стефан бросил тело монстра на ступеньки и встал на площадку между лестничными пролетами – ту самую, где на вечеринке Рыбак приветствовал Владу. Тогда журналист был жив, Влада не знала о своем даре, а Стефан считал, что Невестина ночь излечит его боль. Тогда Огневка казалась самым безопасным местом для семарглов. Не изменилась с той ночи только большая праздничная луна.

Стефан оттягивал момент, когда произнесет первые слова, потому что знал: после них мир его друзей, всех, кто доверился ему, изменится. С этого Стефан и начал свою речь.

Он рассказал о Коте, самом свирепом из всех нынешних охотников, об армии, собранной на подступах к Юзефинам, о семаргле-монстре, который охотится на себе подобных. Он сказал, что война неизбежна, но каждый сам волен решать, участвовать в ней или нет. Когда он закончил, над площадью повисла гробовая тишина.

Мария положила в вазон с цветами голову убитого семаргла и встала возле Стефана, не дойдя до него пару ступенек.

– Даже мыши мечтают о свободе, а нас, семарглов, устроила жизнь в маленьких клетках, – Мария выждала паузу. Толпа внимательно ждала продолжения. – Мы называем охотников охотниками, закрывая глаза на то, что это делает нас добычей. Но разве семарглы – добыча? Мир создал охотниками нас! Мы – охотники, мы – хищники! И теперь у нас появился шанс уничтожить тех, кто убил наших близких, кто когда-нибудь убьет нас самих. Если при мысли об этом у вас не зажигаются глаза, значит, вы не достойны своего имени. Так выйдите из своих клеток!

Толпа всколыхнулась, раздался шепот, выкрики, призывающие к войне. Мария посмотрела на Стефана – и отвела взгляд. Робкая Мария – которая только что вдохновила семарглов на смерть.

– Это произойдет не сегодня, – сказал Стефан и спустился к Марии. – У вас еще есть время принять решение. Сейчас мне нужны лишь добровольцы, чтобы отслеживать перемещения охотников.

Он насчитал двадцать поднятых рук – больше, чем ожидал, и распустил толпу. Семарглы схлынули с площади в считаные секунды. Стефан едва успел остановить Марию, которая проскользнула к одному из подземных тоннелей.

– Это был безумный поступок – бросаться в логово Кота, – сказал Стефан, преградив Марии путь.

– Зато вы поняли, с чем имеете дело.

Марии явно не терпелось покинуть Огневку, особенно сейчас, когда от тоннеля ее отделяла лишь несколько метров. Это желание, очевидное и непонятное, поставило Стефана в тупик.

– Чудовище едва не убило тебя, – сказал он, пытаясь затянуть разговор, чтобы выведать причину странного ведения Марии. А еще, потому что больше он не хотел ее отпускать.

– А ты бы расстроился? – спросила Мария, без улыбки, без укора.

Стефан взял ее за руку. Он долго смотрел Марии в глаза, прозрачно-бездонные, словно наполненные колодезной водой, и она не опускала взгляд, почти как раньше. Но все-таки что-то было не так.

– Я не имел права так поступать с тобой, – Стефан прижал ее ладонь к своим губам. – Ты сможешь меня простить?

Мария не выдержала и опустила глаза.