Ольга Митюгина - Посланница преисподней
По волнам бежали тени облаков. Ветер вздымал рябь.
Лич покачал головой. Что за вина грызёт этого мальчика? Что он скрывает от Господина?
Между тем, повинуясь воле Эета, портал полыхнул и увеличился — и оттуда, один за другим, сжимая в руках алебарды, начали выходить крылатые мускулистые воины, и головы их украшали окованные металлом рога.
Таривил обернулся и вздрогнул.
— Демоны! — ахнул юноша.
Арит нахмурился, глядя на эту картину — и на сосредоточенного Эета.
— Надеюсь, он знает, что делает, — пробормотал под нос старый лич.
Эльф рванулся вперёд, но Арит удержал его, положив руку на плечо.
Тар застонал.
— Если вы подождёте несколько минут и спросите у Эета, полагаю, он вам объяснит свои действия, — нейтрально заметил старик.
Юноша резко обернулся к нему.
— Вы что, не понимаете? — голос дрожал от гнева. — Да, вы не понимаете… И Эет не понимает. Демоны — это… Это исчадия Ада. Чего бы они ни хотели на Атариде, они не должны этого получить. Я знаю, у немёртвых очень тонкий слух. Так пусть Господин слышит, пусть подумает! Демоны — воплощённое зло.
— Воплощённое зло? — грустно покачал головой Арит. — Так же, как нежить?
Таривил осёкся, только прерывисто, тяжело дышал.
— Не надо, — наконец упрямо прошептал он. — Я признаю, что ошибался в неумерших, но демоны пока не давали мне ни малейшего повода пересмотреть своё мнение.
— Значит, Эет составил своё, и, очевидно, иное.
— Значит, они обманули его, — не сдавался эльф.
— Когда вы, наконец, научитесь доверять? — мягко спросил старый маг. — Если ваш Господин счёл возможным пригласить демонов в Храм, значит…
— Значит, они обманули его! — сжав кулаки, повторил юноша. — Вы правы. Я не должен плохо думать об Эете. Я очень виноват перед ним. Он благороден и великодушен, я понял это… хотя и не сразу поверил… И они воспользовались его неведением. Они… вы не представляете всю глубину подлости творений Вельзерена… Я боюсь за Господина.
— Ваш Господин, поверьте мне, далеко не дурак, — суховато отрезал Арит. — Подумайте об этом, юноша.
Таривил гневно фыркнул и отошёл к балкону, скрестив руки на груди. За колоннами гудел весенний ветер, и до самого горизонта простиралось холодное синее море, на котором блестели солнечные блики.
Лич покачал головой и перенёс внимание на прибывающих. Как бы там ни было, но слова эльфа несколько встревожили его.
Демоны выходили из портала в две колонны, десятками, сжимая в руках алебарды. Ими распоряжался мускулистый воин с чёрными огромными крыльями. На мощном бицепсе правой руки блестел тонкий металлический обруч — впрочем, лишённый какой бы то ни было магии: Арит не чувствовал ауры силы.
Отдавая короткие приказы на непонятном языке, воин соединял десятки в двадцатки, которые чётким строевым шагом покидали святилище через портик. Сорок… шестьдесят…
Арит с неожиданной тревогой подумал о Пончике, дремлющем на посадочной площадке возле лестницы Храма, по которой сейчас маршируют солдаты Ада. Впрочем, если на дракона нападут, тот дорого продаст свою жизнь.
Маг, затаив дыхание, ждал — чтоб при малейшем шуме, при малейшем всплеске магии прийти Пончику на помощь.
Но десятки перестраивались в двадцатки, спускались вниз, и шаги их стихали в вое ветра, что всегда кружил у вершины Храма.
Видимо, дракон демонов не заинтересовал.
Арит незаметно перевёл дух.
Воины Преисподней шагали через портал.
Восемьдесят… девяносто…
Сто.
Эет сделал неуловимый жест — и портал уменьшился до первоначальных размеров.
Но не закрылся.
— Я так понимаю, мы ждём друга вашего Господина? — Арит вопросительно глянул на Таривила. Эльф коротко кивнул:
— Он, наверное, поддерживал портал с той стороны.
— Любопытно взглянуть на настоящее божественное суще… — с лёгкой иронией начал маг — и не договорил.
Из огненной воронки шагнул…
Арит схватил ртом воздух — и упал на стул.
— Что с вами? Вам плохо? — Таривил встревоженно склонился над ним.
Арит слабо махнул ладонью, прося Таривила отойти в сторону. Юноша, решив, что старику не хватает воздуха, отстранился.
Лич, не моргая, смотрел на вышедшего из портала вампира с серебристыми волосами.
Не может быть…
Парень, что летел с ним на драконе!
С которым разговаривал неведомый бог.
Этот бог называл спутницу парня своей сестрой. Конечно, с кем же ещё общаться богиням, как не с божественными созданиями… и в этом случае все события выстраиваются в логическую цепь. Но тогда…
Вся натура учёного восставала против предположения, что боги напрямую вмешиваются в земные дела!
Да, Мортис сотворила нежить. Ну, сотворила — и сотворила. И оставьте в покое богиню! Всё остальное зависит только от вас самих. В мире нет места чудесам…
Мортис, почему, ну почему ты ниспослала мне на голову чудо?!
Если бы было время перевести дух… Просто перевести дух.
Но хозяева Храма, обменявшись парой реплик, уже направлялись к ним. Арит попробовал подняться навстречу, но ноги не слушались.
— Господин профессор, — юноша, некогда летевший с ним на драконе, подходил, протягивая руку.
И лучи солнца, падая меж колонн, ложились на его голову, вспыхивая искрами… странными искрами… были ли они тогда, сто лет назад?…
Точно, над головой парня странное свечение… или это уже бред? Богиня, как же его зовут, это… божественное существо?
Память впервые подводила Арита. Мысли скакали и путались.
Чёрт… значит, когда говорили о воле Мортис… это всё же была не выдумка? За всем происходящим действительно стояла богиня? Сама богиня?
— Господин профессор, что с вами? — испуганно вскрикнул тариллин, бросаясь вперёд.
— Ну, Иккон… ну, зараза… — только и успел пробормотать учёный — и провалился в холодную черноту.
Вирлисс
— Богиня! Тар, что с ним? — Вир подхватил тело Арита почти у самого пола. — Ну-ка, помоги мне его усадить.
Общими стараниями Вирлисс, Таривил и подоспевший Эет поместили бессознательного старика на стул.
— Наверное, это из-за… — эльф запнулся. — Из-за слишком сильного потрясения. Вы тоже были с ним знакомы? — спросил он у тариллина.
Вирлисс, не отрывая встревоженного взгляда от лица Арита, молча кивнул. Он водил ладонью над телом, пытаясь уловить пульсацию некроэнергии.
— Просто обморок, — наконец с облегчением объявил вампир. — Странно, почему господин Арит отреагировал настолько остро?
Таривил вздохнул.
