Месть демонов - Дж. Р. Уайт
Тен ткнулся носом мне в спину, и я шагнула вперед. Сердце заколотилось, когда я выхватила маленький кинжал, который Райкер прикрепил к поясу моей туники. Не давая себе времени на раздумья, я провела лезвием по ладони. Рана запульсировала, и из нее хлынула кровь, но это было ничто по сравнению с тем, с чем я сталкивалась раньше. Стиснув зубы, я представила себе символ жизни и, выпрямив дрожащую руку, прижала ее ко лбу голема, завершая символ.
Рука Райкера легла мне на плечо, и мы уставились на голема, но он не шевелился и не двигался.
— Почему это не работает?
«Работает», — сказал Тен.
Я сосредоточилась на существе, которое могло либо спасти нас, либо обречь на гибель. Оно по-прежнему не двигалось, но, закрыв глаза, я убедилась, что слова Тена правдивы. Сущность внутри голема была уже не мерцающим пламенем, а бушующим огнем, который проникал в гигантское существо, заполняя его целиком… но не только его. Жизненные сущности шести других големов вторили Уриэлю, как будто пробуждаясь по цепочке.
Черт! Громкий треск, похожий на звук ломающихся камней, разнесся по руинам, и я зажала уши руками, с трудом открывая глаза. Райкер обхватил меня руками и оттащил назад, когда каменные веки голема приподнялись, открыв светящиеся белые глаза.
По телу существа пробежала дрожь, и оно начало медленно подниматься. Растения вырвались из земли, грязь, камни и обломки посыпались вниз. Земля содрогнулась, и среди окружающих руин выросли еще гигантские фигуры.
Я споткнулась, и Райкер удержал меня на ногах, поддерживая нас обоих.
Уриэль выпрямился и поднялся на ноги. Его голова возвышалась над верхушками деревьев, а светящийся взгляд был прикован ко мне. Остальные големы приближались, камни рассыпались вокруг них, как песок. Каждый из них был уникален в своем каменном обличье, с разными чертами лица, прическами и одеждой; я не могла не задаться вопросом, не создал ли Утир каменные тела по подобию душ ангелов.
Остальные големы встали полукругом вокруг своего брата, их сузившиеся светящиеся глаза устремились на меня. Каменная рука Уриэля взметнулась, и каждый инстинкт в моем теле подсказывал мне бежать, но я сжала ноги и подняла подбородок. «Они не убьют меня». Я повторяла эти слова в голове, надеясь, что это сделает их более правдоподобными, но этого не произошло, и я напряглась. Одна рука, более широкая, чем мой рост, обхватила меня, а другая схватила Райкера, отрывая его от меня. Я ахнула, имя Райкера замерло в моих легких, так как камень прижимал мои руки к бокам и оставлял мало места в груди для воздуха.
— Калеа! — Райкер боролся с хваткой голема, но был так же беспомощен, как и я.
Уриэль поднял меня, его брови изогнулись вниз, а рот сжался в жесткую линию, и он поднял меня на уровень глаз.
— Ты смеешь будить небесных стражей, дочь тьмы? — его голос отдался в моем теле, заставив сердце забиться в паническом бешенстве.
— Я не… — я с трудом переводила дыхание, чтобы сформулировать свои слова, — я не демон.
Остальные зарычали, а хватка Уриэля только усилилась. Мои кости запротестовали, готовые сломаться под давлением.
— Ты несешь в себе тьму, адское отродье, независимо от ее количества.
Я уже знала об этом, но это не имело значения.
— Пожалуйста, я тоже дочь Утира, — задыхалась я. — Нам снова нужна ваша помощь.
Гневные вопли разнеслись в воздухе, и все семь пар светящихся белых глаз окрасились в красный цвет. Хватка Уриэля стала еще сильнее. В моей руке что-то хрустнуло, и я закричала. Мир закружился в тумане боли, а крики Райкера вторили моим собственным.
— Утир был лжецом и тем, кто заманил нас сюда. Если дети людей страдают сейчас, то лишь для того, чтобы расплатиться за грехи своих отцов, — прорычал голем справа от меня.
— Убей ее сейчас же, и покончим с этим, брат, — сказал другой, и остальные согласно зашептались.
— Пожалуйста! — я всхлипнула, едва сумев отрешиться от усиливающейся боли от хватки голема, когда все больше костей хрустнуло в моей грудной клетке. — Если ты поможешь нам, я освобожу тебя. — прошептала я, и моя голова упала вперед и ударилась о край каменного пальца Уриэля, из нее потекла кровь.
Споры прекратились, и Уриэль переместился, его хватка стала неумолимой. Я была уверена, что на этот раз он раздавит меня полностью, прежде чем напряжение немного ослабло и я снова смогла дышать, хотя каждое движение было мучительным.
— И почему я должен верить твоей лжи больше, чем той, что исходила из уст твоего праотца?
Я заставила себя поднять голову и поморщилась, когда кровь потекла по моему лбу, затуманивая зрение в левом глазу.
— Потому что, если ты нам поможешь, я сейчас же освобожу одного из вас в качестве доказательства своих намерений.
Глаза Уриэля сузились, как и у остальных, и он отвел взгляд в сторону, когда заговорил другой.
— И в чем именно тебе нужна наша помощь?
Изнеможение и боль пронзили меня, и я изо всех сил старалась оставаться в сознании.
— Лилит, истинная дочь тьмы, жаждет уничтожить Чужеземцев. Мы не настолько сильны, чтобы в одиночку победить ее армии.
— Мы? Ты не Чужеземец, — огрызнулся один из них.
— Нет, но тот, кого я люблю — да.
Взгляд Уриэля переместился на Райкера, и я взглянула поверх его каменной ладони. Райкер боролся с хваткой голема, выплевывая грубые слова на языке Чужеземцев, и на его испуганном лице отразился ужас.
— Калеа…
— Мой сын. — Уриэль ослабил хватку, и Райкер вырвался из его рук. Взмахнув черными крыльями, он приземлился рядом со мной на большой палец голема, его грудь тяжело вздымалась, а взгляд искал мой. — Эта дочь ада принадлежит тебе?
Похоже, поняв, что в данный момент я не умираю, Райкер поклонился существу, на чью руку он опирался.
— Да, Калеа — моя жена, но она не дочь ада. Вместе мы надеемся раз и навсегда победить королеву демонов Лилит, но без твоей помощи нам не обойтись.
Голем долго рассматривал его, прежде чем его глаза снова потускнели и стали белыми, и он покачал своей огромной головой.
— Даже если бы я и мои братья помогли тебе, мы не сможем победить неприкосновенную тьму.
— Но это не так. — Райкер обнажил меч, висевший у него на бедре, и, подняв лезвие, зажег золотым пламенем.
Глаза големов расширились, и все семь каменных существ уставились на Райкера.
— Я боялся, что божественный огонь потух много поколений
