Печать Индиго. Владыко Миров (3 книга) - Арина Теплова
— Конечно. Послушайте. Сегодня на рассвете надобно вам бежать. Народ-то дворовый еще спать будет. Лишь дед Семен на телеге в Трусово с первыми петухами поедет. Так вот, я попросила его бабку нашу Анисью в это сельцо к родным доставить. Он и согласился.
— Ну и дальше, — кивнула Слава.
— А что дальше? А бабкой-то вы и оденетесь, Светослава Романовна. Бабка-то Анисья худая, да и росту почти вашего. Дед Семен слеповат, так и не различит, а потом, как за город выйдете, так и убежите.
— Как ты все складно придумала, Марфуша! — воскликнула, ошалев от радости, девушка. — Благодарю тебя. Вовек за тебя Богам молиться буду. Ты спасительница моя…
— Полно вам, Светослава Романова, что же я, добра вашего не помню? Если бы не вы не видать бы мне детушек своих, а за них, кровинушек, я на любой грех пойду, только бы рядом с ними быть…
— Федор Тихонович! Федор Тихонович! — раздался над Артемьевым тревожный голос. Тот открыл затуманенные спиртным глаза и прохрипел:
— Ты чё ополоумел, Тимошка? Еще ночь на дворе! Будить меня вздумал!
— Светославы Романовы в горнице нет! — выпалил слуга.
— Чего? — опешил Федор и вмиг открыл глаза.
— Ее нигде нет! Всю усадьбу обыскали ужо!
— Бестолочи! Как же она убегла? У нее же цепь на ноге! — ничего не понимая, процедил Федор, медленно садясь на лавке.
— Открыта цепь, а ее нет.
— Запорю всех! — пророкотал Артемьев, резко вскочил на ноги, но вмиг схватился за гудящую от выпитого вина голову. — А что охранник у ее двери?!
— Так он до сих пор спит беспробудным сном, добудиться не можем.
— Опоила его, ведьма! — смекнул Федор, проворно выходя из комнаты, и, увидев в коридоре бегающих слуг, тотчас схватил первого попавшегося за грудки.
— Ворота на запоре?
— Да, барин, — кивнул мужик.
— Тогда где-то в усадьбе прячется, зараза. Найти немедля!
— Дозвольте мне сказать, Федор Тихонович, — сказала тихо одна из сенных девушек, которая стояла поблизости и опасливо смотрела на разгневанного хозяина.
— Че, Иринка? — процедил Артемьев.
— Сегодня на рассвете видела, как дед Семен на телеге выезжал. Они с бабкой Анисьей в сельцо соседнее поехали.
— И к чему ты это приплела, дура? — ощетинился Федор и, оттолкнув одного из слуг, уже направился к лестнице, собираясь сам проследить за поимкой наглой девки.
— А к тому, что бабка Анисья до сих пор в своей каморке спит, — сказала глухо девица.
Лишь несколько мгновений понадобилось Артемьеву, чтобы понять, что к чему. Уже через миг он оскалился, словно зверь, и лицо его стало невменяемым.
— Вот гадина изворотливая! — процедил сквозь зубы он, понимая, что Слава как-то умудрилась обрядиться в бабку Анисью и улизнуть из усадьбы. И тут же он прохрипел приказ: — Немедля собирай мужиков! В погоню поедем! Не могла она далече уехать на телеге!
— Вот и я говорю, что не могла, — закивал угодливо Тимофей.
Дед Семен медленно погонял кобылу, а Слава, нервно озираясь по сторонам, инстинктивно ощущала, что ее побег уже обнаружили. Однако не могла нащупать в пространстве ответ на вопрос, преследуют ее или еще нет. Ибо браслет на ее ноге подавлял дар ясновидения. Потому, когда послышался нарастающий топот коней, она затравленно обернулась и вскрикнула:
— Дед Семен, останови!
Тот испуганно обернулся и увидел, что на него смотрят не старые глаза Анисьи, а яркие золотые очи девушки.
— Ты как тут очутилась? — испуганно вымолвил старик.
— Останови немедля! — выпалила неистово Слава и сама, стремительно наклонившись вперед, дернула вожжи, чтобы осадить кобылу. Лошадь заржала и остановилась. Но всадники уже были близко. Слава мгновенно выпрыгнула из телеги и побежала во дворы. Она не могла быстро передвигаться, поскольку шел уже восьмой месяц сроку, и ее живот был довольно большим. Оттого не успела она даже выбежать на соседнюю улицу, как перед ней выпрыгнул конь Артемьева. Сидя верхом на вздыбленном жеребце, Федор загородил ей путь, и Слава невольно вскрикнула. Уже через секунду мужчина стремительно спешился и надвинулся на нее, грубо схватив за плечо.
— Ах ты, гадина неугомонная! — прошипел он, ударив ее по щеке со всей силы. Она не упала только потому, что второй рукой он жестко держал ее за плечо. — Никак не уймешься?! Опять бежать задумала?! Так не бывать этому! Скорее я придушу тебя собственными руками, чем отпущу!
В это время мужики Артемьева уже окружили их на своих конях, и все молчаливо смотрели за этой жутковатой сценой.
— Ненавижу! Черт поганый! — прохрипела Слава, пытаясь вывернуться из его беспощадной хватки. — Я все равно убегу, хоть убей, не буду при тебе!
Красивое лицо Федора вмиг побледнело, а затем покраснело от ярости. Он жутко оскалился и вновь со всего размаху дал ей пощечину. Слава инстинктивно закрыла лицо руками, отшатнувшись от озверевшего Артемьева. Он ударил ее в грудь, и она упала на землю. Он наклонился над нею и, схватив за длинную косу, начал трясти девушку.
— Где кольцо, дрянь?! — цедил он над ней. — Немедля отдавай кольцо!
Слава отрицательно мотала головой, непокорно глядя в его разъяренные глаза. Федор начал нагло шарить по ее лифу и карманам и уже через минуту нашел перстень Темных. Злорадно оскалившись, он надел его на свою левую руку.
— Говори, кто помог тебе бежать?! — прохрипел он зло. — Не могла ты одна такое вымудрить! Говори, ну!
— Одна я все, — прошептала Слава тихо, отчетливо понимая, что даже на смертном одре не выдала бы теперь Марфу, свою единственную заступницу в усадьбе Федора.
— Не скажешь? Ну, пеняй на себя! Мое терпение лопнуло! Сидеть тебе в холоднике! — выпалил он и, схватив брыкающуюся Славу в охапку, потащил ее к своему жеребцу.
Посадив ее впереди себя, Артемьев, проворно вскочил в седло и, словно железным кольцом, обхватил рукой девушку под грудью. Пришпорив коня, он направил его в нужную сторону, невольно отмечая, как его люди поскакали за ним. Поджимая от досады и злости губы, Федор отвернулся от Славы, от обуявшего его гнева не силах даже смотреть на эту своевольную девку, которая явно заслуживала хороших тумаков и наказания.
Наконец они вернулись в усадьбу,
