Вышедший из ночи (СИ) - Элари Елена

Кольцо, подаренное ветром, каждый день напоминало девушке о её договоре с Рьяном, о путешествии с Ароном и о том, что он до сих пор болен.

Арон… Что он мог теперь? Анна всё чаще думала, что этот мужчина, который недавно, сам того не ведая, пленил её сердце, больше не снится ей, не занимает все её мысли, он стал ей почти безразличным. Разве что колкая вина время от времени мучила Анну, но и вину эту она чувствовала больше перед Онар, а не перед ним.

– Глупая, какая же я глупая! – Анна закусила губу.

Выжимая половую тряпку, она вновь посмотрела на колечко, и на её лице отразилась мука.

– Боль моя утихни. Вечер, подожди. Солнце, не спеши, день мне ты продли! Ночь тисками сердце, мне сожмёт опять. Темноте дано, тайны все узнать. Тьма увидеть может, всё, что днём спало. Разбудит, растревожит и уйдёт тепло. Солнце, не спеши ты, оставлять меня. В дар тебе отдам, язычок огня.

Сказано – сделано, Анна ушла в свою небольшую комнатку, и на тяжёлом, тёмном подсвечнике, что стоял на круглом столике у кровати, зажгла свечу. Потом Анна отрезала тонкую прядь своих светлых волос и сожгла их. Анне показалось, что вокруг стало светлей. Девушка даже улыбнулась. Её узкая комната, окно, занавешенное выцветшими синими занавесками, кружевное старое покрывало на кровати, посеревшее и немного подранное по краям, деревянный сундук с вещами, всё словно заиграло новыми красками. Анна оставила свечу догорать, только отодвинула занавеску, чтобы солнечный луч касался пламени свечи, и ушла заниматься своими делами.

Нужно было пойти на рынок, купить овощей для ужина и трав. Анна любила выполнять такие поручения, ей нравилось не просто гулять по городу, а ходить по его мощёным камнем улочкам с какой-то определённой целью. Вот и сейчас Анна, накинув на плечи красный платок с бахромой по краям, завязав лентой волосы, с удовольствием отправилась по делам.

Блуждая по извилистым улицам с уже наполненной продуктами корзиной, Анна искала нужные ей свежие травы: шалфей, мяту, розмарин. Вон уже и виднеется лавка, где их можно купить. Она ускорила шаг и случайно толкнула локтем сгорбленную старуху в чёрном балахоне.

– Извините! – бросила Анна и уже оставила бы её позади, но это сморщенное лицо с острым выдвинутым вперёд подбородком, с маленьким носом и выцветшими серыми глазами под тяжёлыми веками, заставило Анну остановиться, а точнее споткнуться и выронить из рук корзину.

В старухе, которой на вид было не меньше ста лет, Анна признала знахарку. За спиной её звали ведьмой, при встрече с ней старались не смотреть на неё и помалкивать, а случится кому серьёзно заболеть, бежали к ней за помощью. Смелые бежали или отчаявшиеся, остальные предпочитали найти лекаря себе по средствам. Знахарку же боялись, но обвинить в колдовстве не могли, доказательств не было, как и явных жертв её магии, а понапрасну ссориться с этой старухой никому не хотелось.

– Ты аккуратнее будь, – проскрипел голос знахарки. – Тебе беречь себя надо бы, – она подняла подкатившуюся к её ногам свеклу и подала оробевшей Анне.

У Анны задрожали руки, под колючим взглядом знахарки ей было не по себе.

– Да, беречь, – повторила старуха. – Беда над тобой нависла, – скрученным, пятнистым от старости пальцем, указала она на Анну, – но и радость тебя ожидает, коль осторожнее будешь, – палец опустился и остановился на уровне её живота.

– О чём вы говорите? – отступила она назад, непроизвольно закрывая ладошкой то место на животе, на которое указывала старуха.

– Тьфу ты, – сплюнула знахарка, – столько лет живу, а ошиблась так! Не знаю, радость ли это тебе, ведь обещан он был.

– Я не понимаю… – сказала и осеклась.

– Что, не понимаешь? – зло спросила знахарка. – Обещала ты первенца Ветру, а слово, ему данное, назад не воротишь. Надо же, и не думала я, что ещё на своём веку такое чудо увижу, – губы её растянулись в улыбке, обнажив беззубый рот. – Наречённая Ветра... И дорого ты ему ребёнка своего продала?

Анна широко распахнула глаза, рука вновь выпустила корзину с продуктами.

«По глупости за мелочь я продала первенца, за бесценок», – осознала она.

– Постой-ка, – выдохнула знахарка, схватила Анну за запястье, с неожиданной силой притянула к себе, заставив немного наклониться, и вгляделась в её глаза, а потом и в колечко на мизинце, – так ребёнок же… дитя-то Ветра! Самого Ветра! – с трепетом, даже с благоговением воскликнула старуха.

Анна вырвалась и, не подобрав корзину, бросилась бежать. Её так напугала знахарка, что остановилась Анна только тогда, когда убедилась, что ушла довольно далеко от старой ведьмы.

«Дитя? От Рьяна? О боги!», – её ладонь вновь скользнула по животу, а в глазах застыла растерянность.

«Что же мне делать? Что обо мне скажут люди, ведь мужа у меня нет! А где Рьян, ну где же он? О боги, мне придётся отдать своего ребёнка?!», – мысли сменяли друг друга с невероятной скоростью и наконец, свились в такую паутину, что Анна запуталась в ней и почувствовала себя в липком коконе из волнений, страхов и вопросов, на которые у неё не было ответов.

Она посмотрела на колечко, поцеловала его, закрыла глаза, прислушалась к себе. Сердце у неё тревожно забилось.

– Где ты, Рьян?

Анна пошла к себе. Мимо проходили люди, но всё, что окружало её, казалось ей сплошным размытым пятном.

«Точно беда с тобой приключилась, – подумала Анна, вспоминая Рьяна, – верно, с Карнэ ты тогда поспорил, меня спасая, и разгневал богиню. Но разве способна она победить воплощение Ветра? О нет, а если она мстить будет? Если на мне злость сорвать захочет? – Анна вспомнила, что прошлой ночью её посетили три кошмара. – Не об этой ли беде знахарка говорила? Вдруг Карнэ решила меня со свету извести? Наглый, злой Рьян, – внезапно страх сменился злостью, – где ты, когда нужен мне?! А ведь я ещё должна буду как-то объяснить, почему вернулась во дворец без продуктов и корзины, а всё ты виноват!» – на этот раз злость сменилась уколом совести за эти мысли и Анна, пристыдив саму себя, вошла во дворец.

Что со всем этим делать, девушка не знала, но точно решила, что сидеть, сложа руки, и просто ждать дальнейших событий она не станет.

В её комнате догорела свеча. Сизая ленточка дыма поднялась к потолку и растворилась в воздухе. Солнечный луч давно уже не освещал потемневший от старости столик и тяжёлый подсвечник. Ворожба Анны прекратила своё действие, к девушке вернулись прежние беспокойные мысли, вот только на этот раз усиленные новыми переживаниями.

Глава сорок третья

Как-то уж слишком тихо было, даже птицы умолкли. Ветер не завывал в кронах деревьев, как это было в ночь грозы, или просто Скери, погрузившись в себя, не слышала ничего вокруг?

Она сидела на большом камне, у которого росли дикие розы. Над головой у предвестника смерти покачивались большие белые цветы, хотя Скери сомневалась, были они белыми или какого-то другого цвета. Мир она стала видеть чёрно-белым. Но это её не волновало, она впала в апатию, даже мысли о семье больше не вызывали у неё боль, разве что тихую тоску. Ей казалось, что она застыла, выпала из времени и жизни. Её поглотило бездействие. Скери даже не знала, что должна чувствовать теперь и делать, страх и тот пропал. И неизвестно, сколько ещё девушка просидела бы, не шевелясь, если б не услышала:

«Зачем унывать, если тебя и меня подтолкнули к выходу из проблемы?»

– Что? – недвижимый серебристый взгляд Скери стал искать говорящего, но рядом никого не было.

«Говорю, не зря Смерть свела нас вместе. Если бы твои друзья не привели тебя к ней прежде, чем ты обратилась в Предвестника, то ничего бы не вышло, а так, радуйся».

Голос был немного сонный и обволакивающий, но Скери так и не смогла понять, с какой стороны он звучит.

– Радоваться, чему? – ей уже казалось, что она сошла с ума и говорит сама с собой.

«Ты хотела вернуть себе обычную жизнь, и ты можешь это сделать. Тебе Смерть указала выход, сказала, что ты поймёшь. Ну, точнее, я тебе всё объясню, и тогда ты поймёшь. Видишь ли, когда в руки того, кого прокляли, – а на тебе, можно сказать, проклятие, – попадает что-то, что сильнее или равносильно того проклятия, то с его помощью можно освободиться».