Елена Малиновская - Не было бы счастья
Вот, значит, как. Я с невольным облегчением перевела дыхание. Выходит, у Гровера нет покровителей в высшем свете. Можно сказать, он попал сюда почти случайно и решил воспользоваться удобной возможностью, чтобы очернить мое имя и имя моего отца.
— Так как, вы поговорите с королем? — с надеждой повторил свою просьбу мой неудавшийся жених.
«Соглашайся, — мысленно посоветовал Дариан. — Иначе этот хмырь от тебя все равно не отстанет или, что еще хуже, отправится искать, кому бы еще пожаловаться на жестокосердную бывшую возлюбленную».
— Хорошо, — процедила я. — Я подумаю над вашими словами.
— Отлично! — Гровер воссиял самой счастливой из всех возможных улыбок и склонился, явно желая припасть к моей руке в знак благодарности.
Стиснув зубы, я перетерпела омерзительное прикосновение слюнявых губ к запястью и даже не позволила себе после этого вытереть руку о платье, хотя очень хотелось.
— Вы замечательная, виерисса Лоренсия! — выпрямившись, заверил меня Гровер. — Буду надеяться, что в скором времени все ваши противоречия с королевой разрешатся.
Я нахмурилась. Получается, он в курсе того, почему при дворе так не любят Лоренсию. Эх, расспросить бы его, но нет, слишком странно будет выглядеть, если вдруг я начну интересоваться тем, о чем, по определению, должна знать.
«Лоренсия беременна от короля», — вдруг пришел мне на помощь Дариан.
Я замерла от этой новости. Ого! В принципе теперь понятно, почему королева ее настолько невзлюбила. Одно дело — спать с королем, но совершенно другое — носить под сердцем отпрыска королевской крови. А если учесть то печальное обстоятельство, что сама Санния не в состоянии подарить венценосному супругу наследника…
О-о-о, на этой мысли я споткнулась. Кажется, я начала догадываться, какую роль я играю на этом празднике. Если все так и Лоренсия действительно носит под сердцем ребенка королевской крови, то наверняка имеется огромное количество народа, желающего избавить ее от этого внебрачного плода. Вполне возможно, ей уже угрожали, а скорее всего, была сделана попытка устранить получившую слишком много власти фаворитку. Тогда выходит, что я имею несчастье присутствовать на так называемой охоте на живца, причем играю роль приманки для неведомого злодея. И опять-таки понятно, почему Норберг и Фелан так равнодушно отнеслись к нашей разнице в весе. Все верно, Лоренсия должна располнеть и раздаться в бедрах.
Ага, ситуация немного проясняется! И я довольно кивнула, порадовавшись тому, как сложилась мозаика. Что же, уже легче. Правда, невесело осознавать, что на кон в буквальном смысле слова поставлена моя жизнь. Что же, выходит, надо держать ухо востро, ведь все предупреждения Норберга — не пустой звук.
— Всего наилучшего, — продолжал рассыпаться в благодарностях Гровер, пятясь задом и не замечая, что мешает окружающим. — Счастья и удачи вам, виерисса!
«Фелан возвращается, — вдруг раздался задумчивый голос Дариана, по-прежнему слышный только мне. — Пожалуй, мне пора. Он выглядит раздраженным, не хочу попадаться ему под горячую руку. Ведь наверняка он думает, что это я натравил на него Тимиан».
«А это не так?»
Но Дариан или не услышал меня, или предпочел не отвечать. Он украдкой подмигнул и отправился вслед за Гровером. Я увидела, как он догнал моего жениха, положил ему руку на плечо, и Гровер удивленно обернулся. А затем их скрыла толпа.
Вот ведь нехороший человек мой супруг! Я от обиды аж подпрыгнула на месте. Гадай теперь, что задумал Дариан.
Я даже сделала несколько шагов вперед, желая догнать эту парочку и посмотреть, что между ними происходит, но около меня уже материализовался непривычно раскрасневшийся Фелан.
— Фух, ну и начало вечера! — пожаловался он. Отобрал у меня бокал, к которому я так и не притронулась, опасаясь быть отравленной, и осушил его одним глотком. Не глядя, всучил пробегающему мимо слуге и подхватил с подноса новый, который тут же постигла та же участь.
Я с интересом огляделась по сторонам. А где же Тимиан?
— Думал, что никогда от нее не отделаюсь! — Фелан выразительно передернул плечами. — Женщины, как же вы любите все усложнять! По-моему, должно быть совершенно ясно: если жених не явился на свадебную церемонию и прислал записку, то это означает окончательный разрыв отношений. Ан нет, надо еще что-то уточнять, требовать огласить причины поступка.
— А по-моему, ты поступил с Тимиан очень жестоко, — заступилась я за почти незнакомую девушку. — Любовь не может пройти внезапно…
На этом месте я осеклась, вспомнив свои чувства в момент, когда увидела Гровера и лучшую подругу в одной постели.
— Неправда. — Фелан покачал головой. — Это ненависть не может исчезнуть за минуту, какой бы причиной она ни была вызвана. А вот любовь — вполне. Особенно если узнаешь какую-нибудь неприятную вещь про своего избранника или избранницу.
— Но все равно, ты бы мог сначала объясниться, — заупрямилась я, не желая признавать его правоту. — Согласись, это очень жестоко: оставлять невесту прямо перед алтарем.
— Поверь, у моей жестокости были свои резоны. — Фелан на удивление грустно усмехнулся. — Не забывай, я все-таки один из «ворон». А это очень тяжело — знать все мысли и потаенные желания человека, который находится рядом. Какое-то время я пытался держать рядом с Тимиан ментальный блок, по собственной воле не заглядывал в ее сны и мысли… Но если бы ты знала, как тяжело мне было! Так и тянуло посмотреть хотя бы одним глазком, услышать хотя бы краем уха… Однажды я поддался искушению. И правда оказалась слишком горька на вкус. Нет, я не могу обвинить Тимиан в измене или лжи. Но… Понимаешь, в глазах любимой женщины мечтаешь выглядеть безупречно. А она видела все мои недостатки, подмечала каждую мелочь. И я понял, что не в силах мириться с этим. Я хотел быть для нее идеалом мужчины. А оказался одним из многих, хоть и лучшим, но все-таки подлежащим сравнению с другими.
Последняя фраза оказалась слишком сложна для моего понимания. Но я чувствовала, что Фелан в чем-то прав. Быть может, прав не для Тимиан и не для меня, но для себя он точно нашел убедительное оправдание поступка.
— С тех пор я решил, что долгие отношения не для меня, — сухо завершил Фелан. — И достаточно на этом.
Я открыла было рот, желая спросить его еще о чем-то, но Фелан глянул на меня так свирепо, что слова сами застряли в горле. Ладно, демоны с ним. Однако я лишний раз убедилась, что была права, отказавшись обучаться на факультете ментальной магии.
— А твой муженек — тот еще проныра, — недовольно произнес Фелан. — Это же надо было — просочиться на королевский маскарад! Надо признать, сопровождающую для этого он выбрал практически идеальную. Тимиан так хотела меня увидеть, так желала высказать в глаза, насколько сильно меня ненавидит, что без проблем раздобыла приглашение. О чем вы тут разговаривали, пока меня не было?
