Его Луна, или Переговоры с последствиями - Янина Наперсток
Ходжес был зол, но в руках себя держал. Он не привык, чтобы его читали как раскрытую книгу. Да здесь бы никто и не осмелился. Джарэд не даст согласия, если он сейчас соврет. Ну что ж, попробуем для разнообразия открыть правду.
— Я вам сказал все как есть. Мы даем полные гарантии, что не станем использовать любую информацию, полученную таким способом, кроме касаемой прототипа. И вы сразу получите возможность улететь или остаться по своему желанию. Все подозрения будут сняты… Но этот период, за который информация будет изъята… будет стерт в вашей памяти.
— Категорически нет! — Джарэд ответил куда быстрее и резче, чем Ходжес рассчитывал.
— Я вас не тороплю, подумайте. Ну что такого ценного в этих трех неделях, ради чего стоит томиться на Интегре?
— Я готов сотрудничать и помочь вам найти прототип. Если вы в этом заинтересованы, пусть мне завтра доставят в апартаменты все материалы дела, а также бумагу и пишущие принадлежности. Также попрошу предоставить мне ряд книг, а лучше доступ в электронную библиотеку. И каждому пленнику положены прогулки. Вы же соблюдаете межпланетарную конвенцию о заключенных?
— Ну зачем вы так, Джарэд, я же стараюсь, чтобы мы остались в добрых отношениях.
— Я тоже, поэтому и предлагаю свою помощь. Обсуждать же стирание моей памяти мы больше не будем.
— Джарэд, следствие продолжается. И могут появиться такие аргументы, что единственным доказательством вашей невиновности будет ваша память. Стоит ли упорствовать?
— Грег, вы знаете, я слов на ветер не бросаю. Это мое окончательное решение. Если на сегодня все, охрана меня до номера, я так понимаю, проводит?
— Идите, — устало отмахнулся Ходжес. — Документы и все, что вы попросили, завтра доставят. И я предупрежу охрану — когда хотите, неограниченное время можете прогуливаться в оранжерее.
* * *
Миссис Громова, или, как она попросила Ника себя называть, «Ольга Игоревна или тетя Оля», суетилась в гостиной, накрывая на стол. Это была пухленькая женщина среднего роста с мягкими чертами лица. Их родство с Селеной сразу угадывалось не только в схожести черт, но и в движениях, мимике. Она была очень рада приезду дочери, хотя и совершенно не помнила, что набирала ей сообщение. Появлением Ника мама Селены была озадачена, но старалась не подавать виду. Особенно после фразы «это брат моего жениха», после которой она чуть не выпустила из рук горячую тарелку. С отъезда дочери не прошло и полного месяца, когда это ее жизнь успела так кардинально измениться?! Но Ольга Игоревна была достаточно хорошо воспитана, чтобы не поднимать щекотливые темы за едой и при гостях:
— Славик теперь все время в мастерской, — будто извиняясь, что брата нет за столом, проговорила она.
— Ничего страшного, позже увидимся, — отозвалась Селена. — Только, мам, говори, пожалуйста, на галакте, не будем смущать Ника.
— Вы меня не смущать, — на ломаном русском, неожиданно для обеих женщин, проговорил парень. — Меня брат немного учить. Я сам говорить so-so, но понимаю хорошо. Борщ всехитительный!
— Восхитительный, — автоматически поправила Селена. — Да ты полон сюрпризов!
— Ага, — беззаботно отозвался Ник, и, отломав кусочек хлеба, принялся им вымакивать оставшуюся на донышке тарелки жидкость, чем сразу напомнил Селене Рэда. — Это естественно, когда ты знаешь человека четвертый день. — Он перешел на галакт, и весь разговор как-то сам собой тоже.
— Может, добавочки? — участливо поинтересовалась Ольга Игоревна. Селена очень удивилась, что мама пропустила «мимо глаз» дурные застольные манеры Ника и мимо ушей то, что ее дочь и гость всего четыре дня знакомы. Ник широко улыбнулся и слегка застенчиво кивнул. Старшая Громова поспешила к плите. Она очень любила, когда у мужчины хороший аппетит. Это была какая-то наследственная привычка из тех далеких времен, когда «хорошо ест» и «хорошо работает» были синонимами.
— Мама, а что говорят в полиции? Есть уже какие-то зацепки?
Лицо у Ольги Игоревны сразу посерело. Еще минуту назад она радовалась внезапному визиту дочери и тому, что ее личная жизнь наконец-то налаживается, а сейчас ужас всех последних дней снова надавил ей на плечи.
— Они прямо не говорят, но я и так поняла. Ничегошеньки у них нет. В мастерской преступник следов не оставил. Слава сказал, что из оборудования ничего не взяли, только все переворошили, и то не сильно. Вообще непонятно, чем они планировали там поживиться.
— А эти слухи про контрабандистов?
Громова-старшая всплеснула руками:
— Ну кто же это может знать, Сел! Ты же отлично понимаешь, что мы берем заказы, не прося документов. Кто что принес — то и ремонтируем.
— Но ты как считаешь, отец мог отказаться что-то чинить… по идейным соображениям?
Ольга Игоревна боязливо взглянула на Ника, и понизив непонятно для чего голос, ответила:
— Не думаю. Дела идут, сама знаешь, все хуже, не до того, чтоб перебирать харчами. Так всех отшивать — вообще без работы остаешься.
Селена понимающе кивнула:
— Мы прогуляемся, мам, немного, — и, поставив тарелки в очиститель, кивнула Нику на выход.
…На улице жара к вечеру упала градусов до тридцати. Ник зачем-то натянул на себя ветровку. Увидев это, Селена недоуменно округлила глаза:
— Ты боишься замерзнуть?
— Нет, но я думаю что, разгуливая с бластером, мы привлечем ненужное внимание.
— Оставь его дома. Тут тихая планета, а в месте, куда мы идем, нам и подавно ничего не угрожает.
— Твой отец тоже так думал… Извини.
— Ну ладно, тогда давай ни вашим, ни нашим — ты его оставишь в аэрокаре. В бар тебя все равно вооруженным не пустят.
— Окей. Ты что-то задумала?
— Всего лишь поехать пообщаться с человеком, который мне предлагал эту работенку — посылку в обмен на документы. Может, тогда появятся зацепки. Ник… — Селена как-то замешкалась, теребя в руках комм. — С тобой Рэд на связь не выходил?
По правде говоря, Ник уже давно ждал этого вопроса и внутренне содрогался. Джерри должен был прибыть на землю еще раньше них. Пусть там разбитый комм, отец, еще какой-то форс-мажор, но он по-любому должен был уже давно выйти на связь. Вариант «забыл» Ник сразу отмел. Хотя ему и казалось странным столь стремительное развитие отношений, но брат действительно испытывал к Селене
