Звёзды стертой эпохи - Александра Питкевич
Напряженные, измазанные в соке местных растений, мужчины вернулись во второй половине дня. Пройдя очистку, чтобы ненароком не занести лишней заразы на наш корабль, они присоединились к нам в кают-компании.
— Ну? — Нетерпеливо потребовала Лала, перегибаясь над столом.
Руш включил голограф, демонстрируя копию того маяка, что мы видели днем раньше. Только состояние его было на порядок хуже.
— Оу, — разочарованно выдохнула нацоя, явно рассчитывая, что аппаратура будет более пригодной для изучения, и она сумеет уговорить мужчин проводить ее к этому месту. — Ничего значит, не узнали толком.
— Не совсем, — не согласился Агент. — Мы выяснили немного интересного о самой поверхности. Оба маяка стоят на одинаковой высоте, и я попросил ИИ составить схемы, чтобы мы могли попытаться отыскать остальные. Что-то мне подсказывает, что это самый быстрый путь к успеху.
— И? — Лала едва ли не подскакивала на месте.
— Ждем результатов, — подал плечом хальп, берясь за еду. Руш же, взяв свою порцию, направился вон из комнаты.
Подумав с минуту, кивнув киборгу и девушке, вышла вслед за Агентом. Мне было жизненно важно знать, что в этот раз обошлось без травм.
Сидя на койке в своей комнате, завернув ноги, Руш медленно, с наслаждением ел. Раньше я его за этим процессом не видела.
Вскинув голову при моем появлении, мужчина несколько растерянно оглянулся по сторонам, словно сомневался, как именно ему поступить.
— Не помешаю? — уточнила, чувствуя его и собственную неловкость, тихо спросила.
— Да, конечно, — Руш сделал приглашающий жест, но так и продолжал ковырять еду вилкой.
Сделав шаг в каюту и прикрыв дверь, я какое-то время еще стояла, ощущая напряженное молчание между нами, но надолго моего терпения не хватило.
— Если мешаю, тогда зайду потом, — уже разворачиваясь к двери, решительно произнесла я.
— Стой, Кира! — Руш тяжело вздохнул, словно я на самом деле чего-то не поняла. — Присядь, пожалуйста. Я рад твоему приходу. Правда. Просто за последние полжизни я не ел в присутствии кого-то.
С удивлением повернувшись к Агенту, я все же рассмотрела легкий румянец смущения, который мужчина пытался компенсировать суровым выражением лица, с котрым он глядел в тарелку.
— Совсем?
— По правде говоря, да. Я довольно давно служу Агентом, и у нас строгие правила на этот счет. Младшие мальчишки начинают носить маски через полгода после поступления. Лет в восемь-десять. Потом все становится строже, пока не вырабатывается стойкая привычка.
Руш, замолчал, принявшись интенсивно жевать. Кажется, ему удалось справиться с собственными эмоциями довольно легко. Мне бы такие таланты.
Покончив с едой, мужчина отставил тарелку на стол, и распахнул объятия. Мне не нравилась ткань его одежды, сейчас черная и гладкая, но я, кажется, соскучилась по ощущению его крепких рук, так что скользнула ближе, утыкаясь носом куда-то в ключицу. Недовольно фыркнув, позволяя себе сегодня чуть больше, раз уж такое несвоевременно вторжение сошло мне с рук, потянула клапан на шее, желая добраться до теплой белой кожи.
Руш тихо хмыкнул, помогая мне с застежкой, и когда я довольно засопела, уловив тонкий аромат гигиенических средств, смешанный с запахом мужчины. Обняв меня крепче, Агент потянул нас обоих назад, и мы упали на подушку.
— Знаешь, на гравиплатформе все же не очень удобно спать, — хмыкнул мужчина, намного поерзав и устроившись удобнее. — Но места куда больше, чем здесь.
Я только хмыкнула, соглашаясь, а потом попыталась вернуть разговор в интересующее меня русло.
— Ты рассказывал о годах обучения. Как ты попал в Агенты? — хотелось узнать о нем как можно больше, раз уж у кого-то есть настроение поделиться прошлым.
— Ничего любопытного. У семьи был очень тяжелый период. Жетонов не было вовсе. Мы почти голодали, когда маме предложили продать меня в рабство. Не дрожи, она отказала, — погладив меня по плечу, с улыбкой и какой-то гордостью пояснил Руш. — Только тот, кто пытался выкупить дешевую рабочую силу, был очень настойчив и приходил еще три раза. Он же надавил на работодателя отца, и тому срезали зарплату. А после меня пытались просто украсть.
Агент немного помолчал, прежде чем продолжить. Теперь в его голосе звучал гнев:
— Я рос крепки мальчиком, жилистым, несмотря на нехватку питания, и мы прекрасно понимали, что просто так нашу семью не оставят в покое. Переговорив с кем-то из старших коллег, отец узнал про Страховых Агентов. Про то, как их обучают и кем они потом могут стать. Шанс был мизерный, очень уж далеко наша родная планета от Центра и от базы Агентов. Но отец рискнул. Потратил последние сбережения на отправку заявки, не очень надеясь на результат.
Я завороженно слушала, боясь даже вдохнуть. Моя собственная история не была похожа на сказку, и я отлично понимала, какие эмоции мог испытывать мальчик в те дни.
— Агенты прилетели через три дня, которые меня прятали. Не помню, что это было за место, но перед глазами всплывет что-то напоминающее бочку. Помню, как со скрежетом отодвинули круглую крышку, и как в проеме показалось лицо в маске. Я испугался, но поднял железный прут, чтобы не сдаться просто так, — мужчина усмехнулся. — Тот Агент ничего не сказал, только отодвинулся, пропуская внутрь маму. А через два часа, после нескольких тестов и осмотра, меня забрали из дома навсегда.
— Ты не жалеешь? — мне было интересно и немного страшно услышать ответ. Я никогда не имела возможности вновь встретиться со своими родителями, а вот семья Руша еще могла быть жива.
— Ни капли, — решительно отозвался мужчина. — Ты знаешь, что кадетам платят стипендию? С самого первого дня, обучая таким образом распоряжаться кредитами. Мне потребовалось всего четыре стандарт-месяца и доступ к Потоку, чтобы родители смогли переехать. С те, что им оставил мой Агент-куратор в качестве выкупной суммы и тем, что я сумел анонимно перевести, родители смогли изменить свою жизнь.
— Но ты никогда не виделся больше с ними? — мое сердце взволнованно стучало в груди в ожидании ответа.
Руш помолчал, словно не решив, может ли мне сказать правду.
— Я летал к ним несколько раз, — тихо признался он. — Тайно наблюдал издалека. Это запрещено, так как дает рычаги давления, но я знаю, что кураторы смотрят на это сквозь пальцы, если действуешь аккуратно. Когда-то я спросил своего, почему он помог с переводом и переселением семи. Знаешь, что он мне ответил?
— Что? — свистящим, взволнованным шепотом спросила я.
— Он сказал, что, пока нам есть за кого искренне переживать — мы не потеряем своей целостности и души.
— Но ты не боишься, что тебя могут забыть?
— Я думал об этом. И пару лет назад, после очередного задания решил что все,
