Ледяное сердце. Проклятие Драконов (СИ) - Алексеева Ирина Сергеевна

— Участвовали, — подтвердил старший Скайгард. — У них в их второй ипостаси на поле боя гораздо больше преимуществ, чем у нас. Ларки очень гибкие и стремительные, и пока огромный дракон призывает стихию для удара, их уже нет на прежнем месте. Волки же по скорости ни в чем не уступают этим кошкам, а по силе даже превосходят, но, к сожалению, они тоже не могут нанести достаточный урон.

— Значит, заклятие, наш единственный вариант.

— Да. Но мы пока не знаем, подействует ли оно, — качнул головой Киану. Стрелы кончились. Ларк в клетке смотрел на нас прищуренными, полными бешенства глазами, но на решетку не кидался и, в целом, вел себя на удивление разумно. Это снова заставило меня задуматься о своей теории. Что, если на этот раз ими никто не управляет? Что, если в этой симпатичной пушистой голове хозяйствует собственный разум?

 Склянку с сывороткой Драконы прихватили с собой, и взяв ее, я вылила немного густой красной жидкости на собственную ладонь.

— Что вы творите, лесса? — зашипел на меня старший из братьев.

— Других вариантов я все равно не вижу, — ответила я и просунула руку сквозь прутья решетки. Даже если ларк сейчас отгрызет мне конечность, вместе с ней к нему попадет и сыворотка. Киану, что удивительно, обхватил меня за талию и оттащил от клетки прежде, чем ларк внутри успел хотя бы дернуться.

— Я не собираюсь смотреть, как тебя жрут, — золотистые глаза уставились на меня с такой злостью, что я немедленно развернулась в кольце его рук, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

— У меня есть одна теория, — поспешно заговорила я, скользя взглядом по его губам, оказавшимся слишком близко. — И если она верна, мне ничего не грозит. В ларках на генетическом уровне должно быть заложено, что нельзя трогать создателя. Он почувствует во мне кровь Кьярн. Он и на сыворотку так реагирует, потому что она пахнет… мной. Возможно, если добавить ее в воду, он станет ее пить.

— А если нет? — он склонился ниже, все такой же полный бешенства, и я невольно облизнула губы, чувствуя, как по телу расползается жар.

— А если нет, значит, моя жизнь действительно ничего не стоит.

Он тихо рыкнул мне в лицо, однако руки разжал, отпуская. Я отступила от него под грохот собственного, бешено стучащего сердца. Дыхание участилось, и это точно не укрылось от внимательного взгляда владыки. Он смотрел на меня странно. Будто только что увидел впервые, и какое-то озарение настигло его в один миг, что-то, чего он раньше не понимал. Этот пронзительный взгляд переметнулся на младшего брата, и, готова поклясться, они ментально о чем-то спорили. О чем-то таком, чего мне знать не следует. Пользуясь тем, что Драконы отвлеклись, я снова просунула руку в клетку. Огромный кот за решеткой наблюдал за мной со смесью злости и любопытства.

— Ну же, котик, — забормотала я, хотя все внутри меня сжалось от ужаса. А вдруг действительно не получится? Нельзя бояться. Он почувствует. Хороший котик. Добрый. Иди сюда. Ларк в глубине клетки шевельнулся и глухо зарычал, обнажив огромные клыки. Я зажмурилась, но тут же снова открыла глаза, боясь неизвестности больше, чем реальной угрозы. Драконы больше не пытались меня остановить. Киану застыл рядом, готовый в любой момент оттащить меня прочь, и судя по тому, как температура вокруг опустилась сразу на несколько градусов, подготовил какое-то заклятие. Ларк поднялся на лапы и, вздыбив шерсть на загривке, шагнул вперед. Рука, покрытая липкой субстанцией, замерзла, но я упрямо держала ее. Порез, оставленный скальпелем, саднил, и я слишком поздно задумалась, что будет, если сыворотка попадет ко мне в кровь. Не навредит ли это мне?

— Думаю, вам стоит отойти, — обернулась я к Дракону. — Ларк не подойдет, пока вы рядом.

Младший Скайгард наградил меня долгим, раздраженным взглядом, но повиновался, прислушавшись скорее к голосу владыки, чем ко мне. Он отошел на шаг, но при желании все равно смог бы в считанные мгновения оказаться достаточно близко. Я слабо улыбнулась, оценив жест. По какой-то причине моя жизнь не безразлична этому Дракону, и так ли важно, почему, если меня, в свою очередь, тянет к нему все сильнее.

Кот начал рычать громче, его тарахтение отдавалось вибрацией в полу и разлеталось эхом по длинному, насквозь промороженному коридору. Я вздохнула, перехватив взгляд красивых, удивительных лиловых глаз. Никогда не видела таких у кошек. Еще один уверенный шаг, и холодный нос коснулся моих пальцев. Я замерла, затаив дыхание. Страх исчез. Откуда-то пришла уверенность, что зверь не причинит мне вреда. Тщательно обнюхав, ларк ткнулся мордой в мою раскрытую ладонь, и из-за острых клыков показался розовый язык. Я усмехнулась от облегчения, переполнявшего меня. Получилось. Зверь осторожно лизнул мои дрожащие пальцы и тихо заурчал.

— Откройте клетку, — прошептала я, не оборачиваясь.

Киану подчинился молча и быстро. Тихо скрипнули петли, и коридор огласился оглушительным ревом. Я едва успела отдернуть руку, как ларк бросился на решетку. Врезавшись спиной в Дракона, я едва не сползла на пол, но он подхватил меня под мышки, не давая упасть.

— Не сработало? — владыка поспешно захлопнул дверь клетки, не дав ларку выбраться наружу, хотя тот, похоже, никуда не собирался. Отступив вглубь своей камеры, кот снова сел на попу и смотрел на нас исподлобья. Если бы он был человеком, я бы сказала, что он нахмурился.

— Может, надо время, чтобы подействовало? — предположила я, не торопясь отстраняться от младшего Скайгарда. Чувствовать его за спиной было как-то… непривычно. Надежно. Как будто он накрыл меня незримым щитом, защищающим от любой опасности. Волосы на виске шевелились от его легкого дыхания, и я прикрыла глаза, пытаясь унять бешено стучащее сердце.

Драконы молчали, напряженно глядя на зверя. Тот отвечал им взаимностью, не проявляя, однако, агрессии. А значит, я должна действовать.

— Надо попробовать еще раз, — и, не дав себе времени передумать, я рванулась вперед и, приоткрыв незапертую дверь, скользнула внутрь клетки. Если ларк разорвет меня, то так мне и надо.

По помещению раскатилось громкое рычание, и я не сразу поняла, что принадлежало оно Дракону. Киану ворвался в темницу вслед за мной, и я даже не успела пикнуть, как он задвинул меня себе за спину. Воздух вокруг оледенел до такой степени, что дышать стало трудно, и я двумя руками вцепилась в младшего Скайгарда и потянула на себя, пытаясь убрать его с дороги. Но эту гору было не сдвинуть. Факт того, что он защищает меня, пусть даже ценой собственного здоровья, никак не хотел укладываться в голове. И, похоже, не только у меня.

— Киану, — донесся до нас окрик из коридора, но Дракон будто не услышал своего старшего брата. Он застыл в ожидании атаки, но ларк никак не отреагировал на рев и продолжал сидеть, не проявляя никаких признаков агрессии, только длинный хвост нервно метался по полу.

— Айс Скайгард, — позвала я, сильнее потянув его за рукав. — Кажется, получилось. Он не нападает.

Плечи Дракона немного расслабились, и, перестав гипнотизировать кота, он, наконец, повернулся ко мне. В первый момент мне показалось, что он меня ударит, такая злость была в золотистых глазах. Или убьет на месте. Но, глубоко вздохнув, Киану молча прошел мимо меня и покинул камеру. Я смотрела ему вслед, и сердце колотилось где-то в районе глотки, отчаянно выпрыгивая из груди. Не от страха.

Владыка Драконов не стал устраивать сцен, но было видно, что поступок брата он не одобрил. Может, они перекинулись парой фраз ментально, мне этого все равно не узнать. Повернувшись к ларку, я сделала осторожный шаг вперед и вытянула руку, все еще покрытую сывороткой. Кот не пошевелился, и тогда я, все еще опасаясь, подошла к нему и погладила толстую броню, покрывающую его голову. Лиловые глаза следили за мной с каким-то ленивым недоумением, и, кажется, он действительно не собирался нападать.

— У меня есть одна теория относительно ларков, — произнесла я, зная, что Драконы меня услышат.

— Еще одна? — насмешливо отозвался старший из братьев, и я обернулась к нему. Младший стоял, прислонившись к стене и сложив на груди руки. Он наблюдал за мной внимательно, пытаясь уловить малейшие изменения в обстановке, но взгляд у него был мрачный и злой. Похоже, я совершила большую глупость, которую мне так просто не простят.