Капитан прыгуна К1.0. Книга 1 (СИ) - Чепенко Евгения

-     Нет? - растерялся мой собеседник.

-    Желаете получить мое согласие на анализ биометрических данных, которые снимаете сейчас. Мой ответ «нет». Я запрещаю.

С Фетэ заметно слетела самоуверенность, но продавить меня, очевидно, было его целью. Тоже, хочу отметить, не слишком изящная тактика.

-    Глеб, а ты не боишься, что твои действия негативно скажутся на решении комиссии?

-     Паршивая тогда комиссия.

От меня не ускользнуло, как на мгновение Фетэ пожелал скрестить руки на груди, непроизвольно копируя мою позу, но вовремя одернул себя. В любом случае, ситуацию контролировал я с самого начала, хотя лишнее подтверждение было приятно увидеть.

-     Что это значит?

-    Давай откровенно, - спокойно начал пояснять я. - Как часто производимые на Тала формы искусственного биоразума кончают жизнь самоубийством? Речь не только о Каме.

-    Статистика открьп"а, - попьп"ался парировать Фетэ. Думаю, он не понял, к чему я клоню.

-    Комиссия исследовательской станции доверит экспериментальную форму экипажу, командир которого не заметил наличия проверки? Командир которого не в состоянии услышать подоплеку вопроса? Я думаю, тут важно пояснить, что сейчас важно не столько то впечатление, которое Йер производит на вас, сколько впечатление, которое ваша команда производит на меня. Я не стану подвергать опасности свой экипаж, соглашаясь на сотрудничество с сомнительной организацией. Откуда мне знать, что разработчики Кирра Каме достаточно квалифицированы? Пока впечатление отрицательное.

Фетэ растерялся. На самом деле растерялся и не смог этого скрыть.

-     Мои сотрудники надежны.

И вот он выдал себя с головой. Итак, первый вывод оказался верным. Передо мной стоял действующий научный руководитель, чья сфера деятельности не имела никакого отношения к военной тактике или анализу поведения.

-    Жалеешь, что не взяли первый сценарий проверки, а разработали более простой? - улыбнулся я, глядя собеседнику в глаза. Алый обод вокруг зрачков резко расширился, заполнив радужку, - я попал в точку.

-     Откуда у тебя сведения?

Что ж, и этого вопроса я ожидал.

-    Ты беседуешь, - я нарочно подчеркнул форму нашего общения, - с прыгуном на окраины. Я не был бы им, если бы не мог просчитывать настолько элементарные вещи.

На фразе «элементарные вещи» бесцветные брови Фетэ приподнялись.

-     Чего ты хочешь?

А вот это правильный вопрос. Давно бы так.

-     Полный доступ всего экипажа и куратора к проектным данным.

-     Это много!

-    Это разумно. - Теперь я подозревал, что беседую к тому же и с членом комиссии.

-     Если тебе откажут?

-            Тогда и я не согласен на Кирра Каме. Я не на Земле, чтобы работать вслепую.

И без того иду на уступки.

Фетэ все-таки не уследил за собой и скрестил на груди руки.

-     Какие?

-    Не прошу полный доступ до заключения соглашения, довольствуюсь данными проверочных нагрузок. Знаешь, как это называется у людей?

-     Кот в мешке?

Я улыбнулся, интересный перевод фразы на тала. Возможно, мой собеседник знает русский.

-     Неблагоразумный риск, - ответил я. - Но кот тоже сгодится.

Глава восьмая

Илмера Селене

-    Мелии Илмера, ты допускаешь составление протокола на основе получаемых нами сведений?

Какой глупый вопрос. Я удивленно взглянула на его автора. Он стоял напротив меня и все еще потирал шею. Не думаю, что после моего воздействия на его уной, осталась боль или неприятные ощущения, скорее, этот тала из клана воинов плохо перенес унижение. Он не любил проигрывать, а, может, испьп"ывал давно забытое родовое раздражение при виде ирра. Минуло не одно столетие, но мама предупреждала, что дети Жизни все так же порой находят внутри себя искру отторжения к детям Смерти. Ни одна ирра не вправе осуждать ни одного илла за эту искру,

-    Эомелии Катор, - как можно вежливее проговорила я, сложив руки перед собой в ритуальном жесте поклонения Смерти перед Жизнью. - Прими мои извинения за причиненную боль, и нет, я не допускаю анализ и переработку моих биоданных.

Катор устало вьдохнул и еще раз потер шею. Вообще-то для своего имени он был слишком молод, может, лет на пять старше меня. Наверное, оно освободилось в его роду и родителям не понадобилось обращаться к списку имен нового поколения.

-     Это необязательно, - буркнул он, указывая на мою ритуальную вежливость.

Я опустила руки. Катор чуть помедлил, потом продолжил, но без прежнего

раздражения:

-     Мелии Илмера, что движет твоими поступками?

Так это что-то вроде собеседования или опроса? Я не ожидала ничего подобного. Казалось, что если кого-то из нас начнут собеседовать прямо тут, в космопорту, то так же, как Глеба сейчас, выведут в отдельное помещение, а не в зале отдыха пострадавших. Я знала, что остальные прислушиваются к нашему диалогу и с моей стороны, и со стороны Катора. Мы все даже разместились как там, на челноке, комнату условно пополам разделили. Я встала у окна, чтобы полюбоваться видом планеты в ожидании Иммэдара, и вот, пожалуйста, подошел их

капитан.

-            Слишком общий вопрос.

-            Что двигало тобой, когда ты продавала платье?

-            Я отдала имя, а после узнала про сердце.

Катор установил жест несогласия.

-    У землян нет имени, твой союз ийнэ не замкнут, а, значит, права тайны на деяния и их причины нет.

Я засмеялась. Совсем забыла это ощущение от общения с мужчинами тала с тех пор, как начала жить с Глебом и стала частью экипажа.

-            Почему тебя развеселил мой вопрос?

-    Я отвыкла, - искренне ответила я, - от сухого мышления тала. Я люблю Глеба, вот почему отдала имя и продала платье. Я знала, что не воспользуюсь входом никогда, что буду наказана, но его жизнь и талант стоили и стоят больше для меня.

Катор снова не согласился.

-    Разве земляне не склонны к низменным поступкам? Он мог воспользоваться тобой.

На этот раз я скрестила руки на груди в ритуальном вызове Жизни на спор со Смертью.

-            Ты забыл, с кем говоришь, эомелии Катор?

-            Ты не даешь забыть, - все так же недовольно отреагировал илла.

-            Кого вырастит энэ ирра? Еще одну дочь Смерти? Еще одну Ирра Эолуум-ма?

-    Так она девочка? - растерянно выдохнула я, глядя в глаза этого сердитого илла, позабыв обо всех ритуалах и формальностях.

На лице Катора проскользнуло недовольство собой.

-            Я не говорил этого.

-    Нет, ты задал, очевидно, важный вопрос. - Я постаралась взять эмоции под контроль. Мне так не терпелось рассказать Глебу! - Илла Эоруум-ма, ты напрасно волнуешься. Ее ана никогда не позволит мне причинить вред. Он смотрит глубоко, видит больше, чем ты или я.

-            Ты так в нем уверена? Повторю, круг ийнэ не замкнут.

-            Замкнут, - возразила я.

Катор поставил вопросительный жест.

Я улыбнулась и кивнула на земной манер - эти движения вошли в мою привычку и стали мне ближе.

-    Мужчины тала, чтобы установить позицию верности, прибегают к имени и соглашению - это удобно и надежно. Земные мужчины используют эмоции - это основано лишь на моем добровольном доверии в его любовь, поэтому неудобно и ненадежно с точки зрения тала, но это только снаружи. Нет ничего, что могло бы удержать Глеба, он день ото дня любит меня просто так, не ставя условия, не требуя платы за терпение, и это прекраснее, чем любая клятва.

-            Но гарантий нет, что день ото дня не закончится завтра.

-    Да отстань ты от нее, тупица! - Не выдержал Мансур. Он сидел на диване рядом с Аргой и, кажется, начал приходить в себя. Еще минут десять назад был притихший и все косился на свою руку, которую Арга не отпускала, а теперь смотрел на илла с гневом. - Ты ничерта про Глеба не знаешь! Он за Илмеру жизнь отдаст! Спорим, ты на такое даже в гипотетических размышлениях не способен!