Изумрудное пламя (ЛП) - Эндрюс Илона

Невада вздохнула.

— Я так тебя люблю. Если бы был какой-то другой способ, я бы им воспользовалась. Но его не было.

— А потом ты сделала так, чтобы разрыв казался как можно более реальным. Ты побежала к Архивариусу, отреклась и перестала разговаривать с нами. Ты позаботилась о том, чтобы люди знали, что мы отдалились друг от друга. Ты пожертвовала всем, что построила, чтобы у нас было будущее.

— Я сделала то, что должна была. Ты, Арабелла и мальчики, все вы заслуживаете жизни. Я самая старшая. Моя работа защищать вас всех.

Мне захотелось заплакать, но я оттолкнула это чувство. Не сейчас. Мне еще было что сказать.

— Ты ждала выхода видео, но оно так и не было загружено в сеть. А потом тебе позвонили. Ничего не было сказано. Всего несколько мгновений тишины, а затем сигнал разъединения. Ты проследила местоположение телефона до дома в Третьем округе, в самой опасной его части. Вы с Коннором обыскали дом и нашли Роберта Меррита мертвым, с признанием, написанным его почерком и с отпечатком пальца, в котором говорилось, что все было сфабриковано и этот заговор был с целью получения денег. Единственные оставшиеся копии подделанных записей находились в сейфе рядом с ним. Все было кончено вот таким образом.

В глазах Невады вспыхнул злобный огонек.

— За исключением того, что у Меррита не было ресурсов для создания чего-то подобного. А признание утверждало, что он покончил с собой из-за чувства вины. Я общалась с этим хорьком два месяца. В нем не было ни капли вины. Он наслаждался, мучая нас.

Я наклонилась ближе.

— Ты когда-нибудь задумывалась, кто стоял за всем этим? Для чего это было?

— Продолжай, — сказала Невада.

— Это был тест. Ты его провалила.

Сестра покачала головой.

— Это Виктория тебе об этом рассказала?

— Она хотела знать, кому ты верна, поэтому поставила тебя перед выбором между нами и Коннором. Если бы ты поставила на первое место нужды Дома Бейлор, то доказала бы ей, что ты достойная глава Дома, если бы самоустранилась, то она могла бы поставить кого-то другого на твое место. Ты выбрала Коннора, а она получила желаемое. Я знаю все это только потому, что она в точности рассказала мне, как она это сделала, шаг за шагом, со всеми подробностями, чтобы если мне когда-нибудь понадобиться провернуть подобное, у меня был подробный план действий.

Невада усмехнулась.

— Она забивает тебе голову чепухой. Я подозревала ее и исключила из своего списка.

Я вздохнула.

— Код к сейфу, который вы нашли в левом кармане брюк Меррита. 060149. Первое июня тысяча девятьсот сорок девятого. Это ее день рождения.

Невада побелела.

Между нами повисла тишина.

— Не может быть, — пробормотала она.

— Виктория работала над этим планом почти два года, выстраивая всю эту огромную сеть из взяток, шантажа и насилия. Она подкупила Меррита за пять миллионов долларов. Она похитила торговца людьми, расколола его, а затем использовала информацию для внесения залога. На нее работает целый клан вьетнамских магов иллюзии. Это большая семья, могущественная, но бедная, из-за того, что у них проблемы с вьетнамским правительством. Они сделают все, о чем она попросит. Если ты вдруг беспокоилась, навредили ли детям на видео — нет, не навредили. Они даже не были детьми. Как например, та девочка, которой сломали руку и подвесили на крюк — она взрослая женщина, маг иллюзии. Парень, который принял образ Коннора и насилует ее — это ее муж. Я видела кадры до и после. Они смеялись над этим.

Невада попыталась заговорить.

— Коннор…

— Я знаю, что Коннор дал бы Мерриту денег. Меррит бы их не принял. Он ненавидел Коннора, потому что считал, что именно из-за него они все оказались в той миссии.

— Причина, по которой они отправились на эту миссию, заключалась в том, что они были военными, у них был приказ, и это была их работа, — проворчала Невада.

— В джунглях Меррит повредил спину. Армия отказалась признать его инвалидность. Семья выживала благодаря талонам на питание. Виктория нашла его на грани отчаяния, использовала, а затем убила, когда он выполнил свою задачу.

Невада уставилась на меня.

Я встала. Слова лились из меня потоком, грязные и глупые, но честные.

— Я люблю тебя очень сильно, и Коннора, и малыша. Я люблю Арабеллу, и Леона, и Берна, и маму, и бабулю Фриду. Ты не можешь бороться с Викторией. Ты думаешь не так, как она. Ты не знаешь ее секретов. Но я знаю.

Сестра моргнула.

— Каталина…

Я не могла остановиться. Я должна была заставить ее понять.

— Она готовит меня своей преемницей. Я хожу туда каждые две недели и учусь всему, чему могу, чего бы мне это ни стоило. Я тку свою собственную паутину вокруг нашей бабушки. Это требует времени и тщательного планирования. Когда настанет подходящий момент, я разрушу ее мир. Но до этого момента еще много лет. Если ты пойдешь туда завтра, ты разрушишь все, что я построила, потому что она нападет на тебя и твоего малыша, а я буду защищать тебя ценой своей жизни. Мы не победим, Невада. У нее есть планы на случай непредвиденных обстоятельств в случае такого нападения. Даже если мы убьем ее, мы проиграем. Ты доверила мне ответственность за безопасность нашей семьи, и я не подведу тебя. Пожалуйста, поверь мне снова. Я знаю, как много ты отдала ради нас. Я обещаю, что не допущу, чтобы ты пострадала. Я не позволю никому из вас пострадать.

Невада встала с широко раскрытыми глазами. Я обняла ее, прижала к себе и выбежала из комнаты.

Я поднялась по лестнице на третий этаж, до самого верха, где кирпичное хозяйственное здание открывало доступ к мощеной крыше. Я вышла в ночь, обогнула хозяйственную постройку и подошла к узкому пространству, служившему мне укрытием.

Я застолбила его вскоре после того, как мы переехали в это здание. Я притащила сюда растения и расставила их вдоль края крыши — техасские лантаны с гроздьями красных и желтых цветов, дикую мяту со скромными пурпурными цветами, белую и розовую герань и пышные голден потос. Берн с Леоном установили для меня навес и соорудили каменные перила вдоль крыши, Невада купила мне уличную кушетку, а Руна помогла мне растянуть фонарики от навеса к перилам. Арабелла нашла небольшой мангал, наполненный голубыми стеклянными камушками, а бабуля Фрида подсоединила ее к газопроводу. Мама сшила мне одеяло и купила подушки.

Алессандро как-то сказал мне, что меня любят многие. Он был прав, но сейчас я чувствовала себя абсолютно одинокой.

Я облокотилась на каменные перила. Внизу, на другой стороне улицы, теплый электрический свет лился на тротуар из дверных проемов промышленных размеров. После того, как склад рухнул, Коннор подарил бабуле Фриде одно из зданий, которые он купил, когда пытался защитить нас. Раньше это был огромный промышленный гараж, где ремонтировали полуприцепы, и бабуля Фрида завладела им, чтобы сохранить свой бизнес. Она не знала, как не работать. Танки, переносные орудия и автомобили говорили с ней так же, как компьютеры и коды шептали Берну, и она любила с ними разговаривать.

Жалюзи на большом окне на верхнем этаже бабулиного гаража были открыты, и сквозь них мне было видно внутреннюю часть автомобильного отсека. В центре стоял ярко-красный монстр-танк. Бабуля Фрида стояла сбоку в своем синем комбинезоне и копалась в нем каким-то странным инструментом. Было только девять, и когда бабуля Фрида сосредотачивалась на какой-нибудь проблеме, она иногда работала до полуночи.

Где-то захлопнулась тяжелая дверь. Невада пересекла улицу и вошла в гараж. Тень следовала за ней, виляя хвостом. Бабуля Фрида отвернулась от танка, помахала Неваде и снова принялась возиться с его внутренностями. Невада выдвинула один из металлических стульев и уселась на него.

Я расстроила мою сестру, и она отправилась поговорить с бабулей.

Я отошла от края и села на мягкую кушетку. Вокруг меня ночь окружила город, воздух больше не обжигал, но все еще был теплым. У меня внутри все перевернулось. Я никогда не планировала говорить об этом с Невадой. Моя сестра таскала с собой целый грузовик вины за то, что заставила меня стать главой Дома и заставила думать, что это была моя идея. Теперь она знала, что я знаю. Я понятия не имела, что она чувствует. Все это было ужасно и хреново, и мне казалось, что моя душа была разорвана в клочья. Гнев, печаль, чувство вины и острая, воющая тревога вскипели во мне, превратившись в ужасную, ядовитую смесь. Мне хотелось ударить кого-нибудь и заплакать, но еще мне хотелось свернуться клубочком в какой-нибудь темной дыре и не выходить оттуда.