Ведьма из Ильмаса (СИ) - Мирошник Ксения Викторовна

Потеряю тебя…, пронеслось в моей голове. Как такое возможно? Среди хаоса и страха, обрести что-то настолько прекрасное. Нечто поистине восхитительное посреди смерти! Удивительно и закономерно, ведь жизнь не стоит на месте, никогда. Продолжает свой размеренный ход, аккуратно расставляя все фигуры по местам.

— Ты…, я…, твоя? — пусть не вовремя, пусть не к месту, но он прав, завтра у нас может уже не быть. — Не глядя на то…, что я замужем?

— Я тоже был женат, — пожал плечами Арас.

— Но не так, — я опустила глаза. Неловко было затрагивать эту тему, но и умолчать не совсем правильно. Мне необходимо было знать, что он думает по этому поводу.

— Не имеет значения, — Арас коснулся пальцем моего подбородка и приподнял голову, пытаясь заглянуть в глаза. — Посмотри на меня, ну же.

Так странно знать, что ты вроде как могущественная ведьма, хоть и доказать это не было возможности, но еще и просто растерянная девушка. Любовь делает нас глупыми. Кто это сказал? Понятия не имею, но он был прав, и я тому наглядное подтверждение. Следующий день может стать важнейшим в жизни двух, а то и трех стран, а я думаю о том, как смотрит на меня любимый мужчина. Это ли не глупость?

— Все что случилось лишь стечение обстоятельств. Ты этот брак не выбирала. И передо мной не смей опускать глаза, Ариэлла Тиверия Арамейн! Твой чистейший внутренний огонь уже давно выжег всю ту грязь, которой, как тебе кажется, наделил тебя Никаэлас.

Вот тут я сдалась и позволила себе утонуть в его ласковых глазах. Такая она — любовь? Не задает вопросов, не осуждает, не попрекает. Верит, оберегает, смиренно ждет, ничего не просит взамен. Я коснулась рукой щеки Араса, провела большим пальцем по губам.

— Разве можно так любить? — саму себя спросила. — Так сильно, как я люблю тебя?

Глаза Араса вспыхнули, рот приоткрылся, из груди вырвался отрывистый выдох, и любимые губы медленно растянулись в улыбке. Куда делись смущение и страх? Ради этой улыбки стоило обнажить душу. Макгигон мучительно долго смотрел на меня, заставляя сердце трепетать от волнения, а потом, взяв мое лицо в свои ладони, поцеловал. Медленно, томительно, сладко до дрожи. В этот раз это не было ураганом, но освежающим, так необходимым нам обоим, легким ветром.

— Можно, — оторвался он от моих губ, — ведь я люблю тебя не меньше.

Всю оставшуюся ночь мы не спускались с чердака, просидели в обнимку, то возвращаясь к разговорам, то позволяя себе нежные, каждый раз по-новому чарующие, поцелуи. Теперь мне стало все равно, чем кончится завтрашний день, у меня будет эта ночь, этот чердак и этот мужчина, который готов слепо довериться мне и моим решениям.

Ветреное, пасмурное утро, после бессонной ночи, полностью отражало мое хмурое настроение. Тучи над головой сгустились, но приближения грозы я не ощущала. А не помешало бы. Внутри все сжималось и переворачивалось от страха перед неизвестностью. Мы как слепые котята следовали призрачному плану, в котором не были уверены. Ночью Камилла оповестила всех магов, рассказала им о плане и роли каждого из них в нём. Арас уговорил его величество слепо довериться нам. Король Клифорд принял наши условия, но выглядел все еще слегка ошарашенным. Ему было немного неуютно среди нас, а может и страшно. Это нормально для того, кто видел, на что способны Бром и его сын. Я не смогла отговорить Майю, которая наотрез отказалась оставаться в стороне. За мной ли она вслед шла или за Клинтом, значения не имело. Я считала это самоубийством, она — чем-то само собой разумеющимся. Мои родители тоже не остались в стороне.

Согласно плану, мы должны собраться все вместе и переместиться в окрестности столицы. Никаких особенных хитростей в нем не было, лишь пара козырей в рукаве и те не самые надежные. Исходя из того, что времени у нас было мало, ничего более основательного и безопасного придумать не удалось. Полное безумие, конечно. Но лучше так, чем допустить восстановление Брома, которое приведет к торжеству безумия у власти.

Среди магов царила странная, напряженная тишина. Все понимали, что горстка отчаянных вряд ли одержит победу, но им было что терять, если Никаэлас победит. А уж, каково было мне, и говорить не стоило. Ведь это я вернула ему дар, который позволил осуществить задуманное.

Я почувствовала теплую руку, сжавшую мои пальцы. Даже смотреть не стала, просто прикрыла глаза, впитывая поддержку Араса. Еще мгновение и все, кто собрался сегодня на встречу со смертью, взялись за руки. Переместить такое количество людей, пусть они и маги не так-то просто. Сложность была еще в том, что мы хотели остаться незамеченными, хотя бы какое-то время. Такой всплеск магической силы почти ничем нельзя прикрыть, но это и был один из двух наших козырей. Надеюсь, сработает.

Негромкое бормотание Ямины возвестило о том, что она начала перемещение. Сложное, многогранное заклинание далось ей нелегко, но уже через минуту мы оказались на поляне, окруженной густым перелеском, за дворцовыми стенами. Я покрепче перехватила руку Араса:

— Прости за все, что должно произойти, — горячо зашептала, глядя в его глаза. У меня может уже не быть возможности попросить прощения. Марон запретил мне даже намекать на что-либо, но я не удержалась. Так больно было снова лгать ему. — Прости, что не могу рассказать всего, но тебя Никаэлас прочтет не напрягаясь…

— Стой, — Макгигон легонько тряхнул меня, приводя в чувства, — я понимаю. Что-то подобное приходило мне в голову. Когда придет время, просто скажи, что я должен сделать.

Сердце вспыхнуло огнем, ему стало тесно в груди. Так хотелось прижаться к этому невероятному мужчине и ни за что никуда не отпускать, но я просто кивнула в ответ, надеясь, что мои глаза все сказали за меня. Если суждено сегодня погибнуть, то это высшая награда — умереть рядом с ним. Я зажмурилась, подавляя желание разрыдаться, и нехотя выговорила:

— Мы должны скрытно проникнуть во дворец. Эффект неожиданности — наш единственный шанс. Маги рассредоточатся и зайдут с разных сторон. Ты останешься со мной.

Слова давались нелегко, словно после себя оставляли привкус. Даже сплюнуть захотелось. Но горечь сейчас не то чувство, на котором стоило заострять внимание. Надеюсь, Арас простит. Не знаю о чем он думал, но лицо Макгигона осталось все таким же сосредоточенным и немого напряженным.

Буран накрыл нас временным куполом, который был призван спрятать нас, пока не придется разойтись. Маги медленно двинулись к стенам города. Сердце замирало, а потом робко трепыхалось, предчувствуя беду. И как оказалось не зря. Стоило нам выйти из тени деревьев, как изумленный возглас прокатился от мага к магу и от человека к человеку. Нас уже ждали.

Я резко остановилась, стоило увидеть довольную ухмылку Никаэласа. Мой муж стоял, в окружении своих приспешников, и наслаждался происходящим. Его взгляд упал на наши с Арасом сцепленные руки, брови изогнулись, он усмехнулся. Поддаваясь нелепой неловкости, я хотела выдернуть руку, но Арас не позволил, лишь крепче сжал мои пальцы.

Оторопевшие маги инстинктивно сдвинулись теснее. Вот тебе и эффект неожиданности.

— Но как? — пробормотал Арас. — Как он узнал?

Хороший вопрос. Никаэлас вышел чуть вперед, слегка поклонился и засмеялся. Если бы не глубокое презрение к нему, я бы посчитала этот смех весьма приятным.

— Как я рад, что вы сами пришли ко мне! — сказал он, приближаясь. — Неужели вы решили примкнуть к рядам победителей? Ах, нет…, думаю это что-то другое.

Его печать сияла, как ночная звезда. Никаэлас был наполнен ее силой, дарующей власть над всеми магами. Он считал себя непобедимым. Как ни странно, это хорошо. По напряженным лицам своих друзей я поняла, что мой муж пытается узнать, что же мы скрываем, на что надеемся, зачем пришли. Как я и боялась, лишь Арас был уязвим перед Никаэласом.

— Вижу, вижу. Поражен вашей смелостью и предприимчивостью! — Как же быстро он умел переходить от веселости к тихой ярости. — Однако это было глупо. Признай, моя драгоценная женушка.