Отборные женихи (СИ) - Финова Ева
— Вот и отлично! — воскликнула, проходя мимо него. — В карете тебе представится шанс меня убедить. И вообще, где здесь выход?
— Но Рияна… — начал было возражать Кохт, вновь ко мне приближаясь. Я же вначале повернулась к нему спиной, но затем передумала. И правильно сделала, этот нахал чуть вновь меня не обнял!
— Что?.. — напряженно спросила я, пятясь от него по тропинке среди очередных буйных растений.
Подавшись вперед, граф резко схватил меня за руку с криком:
— Осторожно!
И потянул на себя. Моя нога, судя по всему, чуть не раздавила какую-то кроху, похожую на ландыши, только еще мельче и отчего-то ярко-алого цвета. И опять я попала в его объятья, хоть и вынужденно, чтобы сохранить равновесие. Подняла взгляд на этого нахала и хотела было высказать все, что я думаю, но вместо этого удивилась, еще мало сказать!..
Ионас, что? Плакал?!
Несколько долгих секунд моего недоумения, и он все-таки пролил свет на причину своего странного поведения:
— Рияна, я понял свою ошибку… Каюсь. Но могу ли я просить тебя снять это чертово платье?..
Я же чуть в голос не закричала от возмущения! Каков нахал?! Вначале внутренне возмутилась, а после опустила взгляд на свое платье и догадалась. Вот только одно маленькое «но» не давало мне покоя. Чтобы переодеться, мне так или иначе придется зайти в дом и знакомиться с его прислугой, да еще и будучи одетой в плащ их хозяина.
— А нам для этого обязательно заходить внутрь? — невольно уточнила, пытаясь сообразить, чего хочу больше. Помочь Кохту в его затруднении или же уехать поскорее.
Глядя на мой сомневающийся вид, Ионас совершил поистине великодушный жест. Он накрыл нас пологом невидимости. А затем, галантно предложив свой локоть, повел по тропинке среди буйной растительности к дому.
— Я понимаю твои тревоги, Рияна. Пребывать в доме мужчины, не будучи его женой, действительно вопиющее и вульгарное предложение с моей стороны, да еще и чтобы переодеться. И потому не смею надеяться на согласие войти внутрь, как бы мне этого ни хотелось. Я провожу тебя в одну крытую беседку невдалеке от конюшен, а сам попрошу запрячь лошадей в мою карету. По пути мы заедем к одной портнихе, она подберет тебе наряд. Однако если ты передумаешь, то я бы все-таки предпочел сперва передохнуть, устал, как…
И тут он замолчал. Искренний и слегка усталый взгляд графа не позволял усомниться в правдивости его слов, вот только…
— Как ты сказал, запрячь лошадей в карету?
Между тем мы успели подойти к кованой металлической калитке, отделяющей придомовую территорию с зеленым газоном от огороженного высоким забором буйного сада.
— Да, так и есть. У меня сил сейчас хватит только на полог невидимости и отпирающие чары, но никак не на защиту или призыв гомункулов. И если не возражаешь… — С этими словами он отворил калитку, и мы очутились у двери с небольшим крылечком в три ступеньки и полукруглым козырьком, оплетенным все тем же вьюном, название которого не запомнила и вряд ли запомню.
— Так каков твой выбор? — спросил он, с надеждой глядя в сторону двери. Намек красноречивее некуда. И я на удивление не нашла ни одного повода отказать.
Потому после небольшого путешествия по зданию вот и стою в эдакой явно женской комнате перед комнатой-гардеробной и поражаюсь количеством нарядов, радующих глаз буйством красок и фасонов не меньше, чем сад самого Кохта. Когда же Ионас меня сюда проводил, то сообщил лишь:
— Выбирай, что душе будет угодно. — После сразу откланялся, не предупредив, когда явится за мной в следующий раз.
Осталось только надеяться, что это не туалеты его мачехи. Потому как больно уж смелыми выглядели наряды. Будто их носительнице было не более двадцати. И даже не знаю, что меня в этом убедило, цвета от лимонно-желтого, яркого с золотым отливом до глубокого лилового, если и вовсе не назвать этот цвет фуксией. А еще пышные банты на юбках, неизменно присутствующие в каждом платье, будь это светлый, консервативный белый наряд с перламутровым оттенком атласной ткани или же насыщенно-красный.
Жаль только, обладатель необходимых мне ответов на появившиеся вопросы ныне скрылся в неизвестном направлении. Потому только лишь вздохнула и принялась все-таки выбирать. В идеале и вовсе старалась найти платьице попроще и менее претенциозное, чтобы не привлекать к себе внимание случайных путников на постоялых дворах, где неизменно придется останавливаться, чтобы поить лошадей и есть самим.
После долгого и мучительного просмотра всех вариантов я все же, вопреки всякой логике, остановилась на бежевом платье с виду простого покроя, однако только с виду. Сверху ткань, больше похожую на тафту, покрывали причудливые кружева. Потому при ближайшем рассмотрении однотонное изделие превращалось в самую настоящую картину с цветами разных размеров и форм. Одним словом — бесподобное! И как бы я ни старалась отвести от него взгляд, пытаясь выбрать что-то другое, глаза сами искали бежевый цвет, а мысли возвращались к рисунку кружев.
Повезло еще, что к платьям, развешенным по цветовой гамме, прилагались подходящие перчатки, туфли и даже шляпка из той же ткани.
Все.
Выбор сделан. Еще немного помучившись, переоделась, так и не сумев затянуть как следует шнуровку корсажа на спине. К тому же, сдавшись раньше, чем сиятельный граф вновь меня посетит, я отважилась пойти сама его поискать.
Жаль, колдовство в целом мне не удавалось от слова «совсем». С детских лет, как бы ни пыталась по наущению бабули сотворить хотя бы иллюзию или простой отвод беды, попытки неизменно приводили к полному разрушению комнаты. А один раз даже огонь выпустила, опалив Ядовне брови, взявшейся учить вместо сдавшейся Макфеевны, от чего наставница месяц ходила мрачнее тучи и страшнее даже призрачной гончей, коими нас также пугали с детских лет.
Поэтому вышла в коридор как есть, в чужом наряде, искренне надеясь, что не наткнусь на прислугу. Собственно, а что горничным делать на господском этаже в вечернее время? С виду неказистое и скромное на вид здание поместья внутри было обставлено роскошно и со вкусом. Одна потолочная лепнина и люстра с сотнями магических огоньков в комнате, из которой я вышла, чего стоила. Не говоря про шелковые обои персикового цвета с белыми тоненькими полосками.
Бредя по коридору цвета морской волны, по мягкому ирвинтведскому ковру в тон, откровенно любовалась даже широкой, фигурной обналичкой резных дубовых дверей, по форме похожей скорее на обрамление дорогих картин, выставленных в королевских галереях Кешты, чем на что-то еще.
А почувствовав легкий сквозняк у одной двери, не удержалась и заглянула в комнату. Ничего удивительного не заметила относительно остальной окружающей роскоши. Деревянные панели на стенах в полстены и шелковые обои цвета слоновой кости в маленький цветочек. Огромная кровать с балдахином. Но нет. Высокое овальное зеркало, как ни странно, стояло не в гардеробной, а на своеобразной треноге в углу, почти у самого окна, зашторенного.
Следующий звук же заставил вздрогнуть.
— Здравствуйте… — произнесло какое-то белое облачко молодым девичьим голоском, появившись в поле моего зрения. Чудом удержалась и не закричала.
— Эм?.. — только и выдала, не найдя слов.
— А, прошу простить мне мои манеры, я сестра Ионаса. Кстати, красивое платье, мое самое любимое…
Вот как?!
— Ох, я… Рияна. Простите мне мою вольность… — начала было извиняться, озираясь по сторонам. Вдруг все же это говорит кто-то за моей спиной, а не просвечивающий маленький призрак, летающий по воздуху.
Но нет, облачко рассмеялось и вежливо продолжило:
— Не страшно, я даже рада, что ему нашлась новая владелица!
Зеркало между тем моргнуло, и оттуда послышался другой, в этот раз уже знакомый голос.
— А-а-а, так во-о-от ты где, Риянка… — проворчала бабуля.
Спешно приблизилась на звук и вновь удивилась чуду ведьминого омоложения нашей Агаты. Но вроде бы до ее дня рождения еще далеко. А помнится, она и вовсе ворчала, что мази хватит только на один раз, юбилей отпраздновать.
