Екатерина Бакулина - Заклинатели Бер-Сухта
Это гроб? Меня закопают в землю? Неужели это происходит так? Живьем?
Что пошло не так?
Даже на слезы не было сил.
Вначале мне показалось — я задыхаюсь. Забилась, завертелась, судорожно глотая воздух. Потом немного отошло.
Я лежала, уткнувшись лбом в гладкие доски. Даже щелей не было. По крайней мере, я не видела… хотя должен же как-то проникать воздух? Или нет?
Надо успокоиться.
Глубоко вдохнуть… Я чувствовала запах свежих досок. А еще — моря. Что за…
И тут я почувствовала толчок. Словно ящик со мной дернули. Потом приподняли — с одной стороны, с другой… понесли.
— Что там? — услышала я грубый голос. — Тяжелый, мать твою, словно кирпичи.
— Ты тащи, — ответил другой, — тебе не за болтовню платят.
Что происходит?
Меня подняли и понесли.
Сначала по ровному месту, потом куда-то вверх, и по зыбким шатающимся мостикам. Мы в порту? На корабль? Я хорошо помнила эти ощущения легкой качки, сколько раз бегала с отцом на корабли. Меня увозят?
— Легче ставь, давай, не роняй, — велел голос.
Меня поставили. Потом подвинули ящик вбок.
Потом они ушли.
Я слышала и другие голоса, но дальше и глуше.
Ну, по крайней мере, меня не собираются убивать… иначе зачем куда-то вести морем. Как странно.
Я почти успокоилась, почти пришла в себя. И все равно я ничего не понимала.
Я лежала и слушала. Как стихают голоса, потом начинает тарахтеть и стучать, набирая обороты, двигатель где-то в глубине… легкая вибрация. Свист пара.
Я понимала, что мы отплываем. Что меня увозят все дальше и дальше.
Глава 7
Мне снился Океан. Тот, который, по преданиям, в глубине, под землей. Целый океан, полный магии. Бескрайний, бесконечный.
С тихим рокотом катились волны.
Шшшш-шш, шшш-шш…
Но это не вода. Похоже, но нет. Я видела высокие протуберанцы голубых брызг и пены, поднимающиеся на головокружительную высоту. Их можно подхватить… Это чистая магия. Из них рождаются серебряные нити.
Я стояла где-то высоко над Океаном, словно на скале… раскинув руки… Когда-то в детстве мы ныряли с отцом с больших камней в заливе. И вот сейчас мне казалось — я нырну тоже. Глубокий вдох… И я лечу! Счастье.
Крышка открылась резко и с легким хрустом. Свет ударил в глаза, звуки и запахи навалились и оглушили разом, ящик каким-то образом заглушал все, хоть и пропускал воздух. Магия? Закружилась голова.
— Я помогу вам, мисс.
Чьи-то крепкие руки подняли меня и поставили на ноги. Я пошатнулась, чуть не упала, ноги затекли, я почти их не чувствовала. Где я?
— Осторожней, мисс. Сейчас…
Меня поддержали, усадили, освободили руки.
Наконец-то я немного пришла в себя.
Я на корабле, на палубе. Как это вышло?
Голубое небо над головой, и в небе чайки.
Долго щурилась и терла глаза, пока они немного привыкли к свету, терла затекшие руки.
Передо мной стояло двое мужчин.
Один невысокий, сухощавый, лет уже, наверно, за пятьдесят, гладко выбритый, в мягкой темно-синей рубашке, но с револьвером на боку. Другой молодой здоровенный бугай с лохматой черной бородой, кожаная безрукавка открывала мускулистые руки.
— Я капитан Лансо Утер, мисс, — сказал первый, — вы на моем корабле. Вам нечего волноваться, здесь вам никто не причинит вреда.
— Что… — я кашлянула, голос вернулся, но все еще был хрипловатым, — что происходит? Почему я здесь?
— Мы идем в Хисир, мисс, в Джен-Кадар. Там вы пересядете на другой корабль. Мне поручено проследить, чтобы с вами все было в порядке, обеспечить вам максимальный комфорт… Простите, мисс, но я не могу вам сказать вам больше.
Комфорт? В этом ящике? В ошейнике? Я так понимаю, ошейник — блокатор, очень сильный, подавляющий магию.
Конечно, я не только громко думаю, но и выражение лица у меня всегда очень красноречивое… капитан все понял без слов.
— Простите за временное неудобство, мисс. Но это было необходимо. Другого надежного способа вывести вас из Салотто не нашлось. Иначе патруль бы засек вас. Этот ящик очень надежно экранирует любую магию, не позволяет почуять вас.
Чем больше я об этом думала, тем меньше понимала, что происходит. Ладно бы ящик, но…
— Вывезти меня из Салотто? Зачем?
Капитан вздохнул.
— Простите, мисс, но я не знаю подробностей. Мне заплатили только за то, чтобы я доставил в вас в Хисир и передал с рук на руки. Больше я ничего сказать не могу.
— Кто заплатил?
Капитан покачал головой.
— Он не назвал своего имени. Я думаю, он всего лишь посредник, в таких делах заказчик обычно не называет себя.
Меня… похитили? Из Литьяте? Прямо из-под носа мастера Эльриха? Как это возможно? Или это Литьяте стоит за всем, какие-то хитрые ходы, которых я не понимаю?
И тут до меня дошло… Присяга! А присяга вообще состоялась? Вживили нити?
Ошейник забивал почти все, я не чувствовала, не видела магии как раньше. Но все же, мне казалось, что со мной ничего не произошло. Ничего не изменилось. Никаких нитей я не чувствовала. Я даже потерла руку, пытаясь хоть что-то прощупать. Но ничего.
Второй, молодой и бородатый, которого я поначалу сочла помощником или матросом, вдруг засмеялся.
— Не три, нет у тебя никаких нитей. Все чисто.
— Нет?
Я смотрела на него во все глаза.
— Мисс, я не представил сразу, — сказал капитан. — Это Роно, он маг.
— Мастер Роно? — сказала я.
Бородатый засмеялся еще громче, сложил на груди руки, глядя на меня свысока.
— Не мастер. Я не учился в Литьяте, и вообще нигде официально. Я работаю только на себя и на того, кто хорошо платит.
Настоящий дикий маг! Я только слышала, что такие бывают, но никогда не видела. Думала, это все байки, от патруля не скрыться. А вот он, стоит передо мной. Что умеет этот дикий маг, интересно?
— Должен сказать, он лучший маг из всех, кого мне доводилось видеть, — сказал капитан. — Намного лучше этих сертифицированных лицензированных колдунов.
— Еще бы, — фыркнул Роно. — Чтобы магу выжить в нашем мире в одиночку, надо обладать настоящей силой.
И самоуверенностью, похоже.
Я все равно ничего не понимала.
Неужели меня на самом деле выдернули прямо из кабинета мастера Эльриха? Каким образом? А как же сам мастер? Или он знал? Это невозможно. Как?
Кому это могло понадобиться?
— Это Лан решил меня спасти?
Мне даже стало страшно. Ведь в Литьяте узнают. Наверняка уже узнали. Что с ним будет?
— Лан? — Роно чуть скривился. — Я не понимаю, о ком ты говоришь.
— Лан Латаре, — поправилась я.
