Наталья Мазуркевич - Работаем на контрасте, или Подруга на любой вкус

Мужчина наполнил фужеры и, пригубив свой, внимательно смотрел на девушку.

И сейчас она очень порадовалась, что пропустила обед. Иначе ужинать под взглядом этого человека ей было бы некомфортно. Но желудок не позволял думать о таких мелочах, требуя свою дань.

— За вас, — коротко произнес Элиан, и Рей пришлось поддержать тост, отпив из своего бокала.

Эскель милостиво позволил ей насытиться, сам же предпочитал лишь вино.

— Вы не присоединитесь? — наконец спросила девушка, смущаясь. Почему-то при инквизиторе ей становилось трудно сохранять лицо, а в такой обстановке… навыки покидали ее, как и осторожность. Так подействовало вино?

— Если таково ваше желание, — пожал плечами инквизитор и, подхватив свою тарелку, пересел на ее сторону стола.

— Я имела в виду другое.

— А я понял так. Вы же простите мне эту слабость?

— Да, — сказала Рей, отодвигаясь от мужчины. Он рассмеялся.

— Поверьте, в том, что я сижу рядом, нет ничего предосудительного. Мы оба одеты, не пьяны. Между нами совершенно ничего не происходит. Поэтому мне не кажется, что ваше здоровье имеет столь малую ценность, чтобы сидеть на холодном полу, — прокомментировал ее передвижения мужчина. После чего дал ей руку, помогая подняться. — Мир?

— Мир, — растерянно ответила девушка.

— Мне распорядиться о десерте?

— Если не сложно, — отозвалась Рей.

Тихие шаги возвестили о том, что инквизитор вышел. Это был прекрасный шанс уйти, оставив его одного завершать странную трапезу, но почему-то она так не поступила. То ли огонь в камине так привлек ее, что девушка долго разглядывала очаг, то ли запах цветов.

Эскель вернулся довольно быстро. Сам раздвинул посуду, выделяя место пирогу, сам разрезал и разложил кусочки по тарелкам.

— Что-нибудь еще? — вежливо поинтересовался он. — Вы согрелись?

— Да, уже не холодно, — тихо ответила Рей, не глядя на его лицо.

Инквизитор обошел ее и снял плед. Шерстяной край слишком сильно мазнул по открытой шее, и девушка бессознательно коснулась задетого участка. Поверх ее пальцев легли его, погладили и убрали. Следом чувствительного места коснулись губы. Легко, нежно и бережно.

Рей вздрогнула и хихикнула. Это было щекотно, и девушка инстинктивно хотела отклониться. Уйти от поцелуя получилось только вбок. А там не было ничего, кроме теплой шкуры. Очень медленно, словно не желая напугать, Элиан наклонился. Теперь она чувствовала его теплое прерывистое дыхание.

— Милорд? — быстро позвала она, ерзая, чтобы выползти из-под нависшего над ней мужчины.

— Мм? — отозвался Эскель, склоняясь еще ближе.

— Это неправильно.

— Разве? — лукаво улыбнулся инквизитор. — А если я покажу вам, что вы не правы?

— Если…

Договорить ей не дали.

Как оказалось, иногда пробуждение может оказаться на редкость приятным. Именно это поняла Рей, открыв глаза утром. Было совсем не жарко и даже не неудобно, а как-то тепло и даже правильно просыпаться с кем-то. Чужая рука лежала у нее на груди, а мерное дыхание мужчины щекотало шею. Не выдержав, ведьмочка чихнула.

— С добрым утром, — поприветствовал ее Эскель, убирая руку и присаживаясь на кровати.

Он смотрел на нее с неприкрытой нежностью, но Рей почему-то вдруг смутилась от осознания полного отсутствия одежды и от воспоминаний о прошедшей ночи. Еще больше покраснели ее щечки, когда она заметила при солнечном свете отчетливые царапины, которые оставила любовнику.

— Осознание? — тихо поинтересовался инквизитор, перебираясь по кровати так, чтобы оказаться позади нее, и поцеловал ее в макушку. — Теперь, как порядочный человек, я просто обязан на тебе жениться.

Рей подавилась ответом, растерянно обернулась, заглядывая ему в глаза, и с надеждой спросила:

— Но вы же непорядочный?

— Самый порядочный из всех, кто только есть на свете.

— Вы меня пугаете, — честно призналась ведьмочка.

— Я не хотел, — рассмеялся мужчина, обнимая девушку и целуя ее шею. — Повторим?

— Но…

— Никто не потревожит, я обещаю.

К завтраку они вышли только спустя полтора часа. Откуда-то вдруг возникли ее вещи, и Рей не пришлось краснеть, появляясь в инквизиторских, щедро ей пожертвованных камзолах. Хотя парочку девушка решила оставить себе. Про запас. Все же мужская одежда для девушки порой была куда удобнее собственных платьев с корсетами и без.

Проблема возникла только с прической. На приеме появляться простоволосой было неприлично, но и эту проблему Элиан решил, собственноручно сотворив чудо из ее прядок. Оставались только драгоценности, и Рей уже потянулась к шкатулке, когда рука инквизитора накрыла ее пальцы и отвела в сторону.

— Я приготовил кое-что получше, — улыбнулся он, целуя ее волосы.

— Прическа, — серьезно напомнила Рей, понимая, чем может закончиться ласка.

— Я помню, — заверил инквизитор и отстранился.

Впрочем, ненадолго. Лишь для того, чтобы застегнуть на ней…

— Милорд…

— Элиан, — поправил мужчина, помогая девушке подняться со стула.

Они стояли перед зеркалом. Она, очень хрупкая, в легком светло-зеленом платье, с высокой прической, в которой блестели шпильки-звездочки, и с его подарком на шее. И он, мужественный, серьезный, но с такими лукавыми смешинками в глазах, что никто бы не усомнился — сейчас этот человек наслаждается моментом. Элиан был чуть позади, обнимал ее за талию и дышал ей в шею, отчего Рей опять покраснела. Нет, он был совершенно невозможен, этот странный мужчина.

— Что ж, почтим великое собрание своим присутствием?

Глава 7

Когда они вошли в украшенный цветами зал, пожалуй, никто не удивился. Всеобщее понимание происходящего продолжалось ровно до того момента, пока придворные не разглядели драгоценность, что навесил инквизитор на шею своей спутницы. Семью милорда Эскеля знали при дворе прекрасно, а потому и это украшение его матери, которое неоднократно привлекало внимание своим великолепием, успел разглядеть даже самый подслеповатый придворный.

Реакция была неоднозначной. Его величество, что беседовал с послом, усмехнулся и жестами подозвал подчиненного к себе. Элиан с видимым неудовольствием отпустил локоток своей спутницы, но подчинился. Рей осталась одна. Впрочем, ее одиночество длилось недолго — уж слишком много сплетниц было среди придворных дам.

Ее высочество, которая также не отличалась тактом и проявляла любопытство ко всему происходившему во дворце, подалась вперед, давая понять, что именно она первой будет говорить, по всей видимости, с новой леди Эскель.