Хранитель историй - Элизабет Хантер
― Середина недели, канем. Мне кажется, ты слишком остро реагируешь. ― Стоило ей открыть рот, как Малахай остановил её взмахом руки. ― Это совершенно нормально, учитывая твоё новое восприятие.
Ава покачала головой, но не нашла логических оснований против его аргументов. Вероятно, Малахай прав.
После брачного ритуала Аву переполняла сила. Она стала сильнее. Быстрее. С невероятной регенерацией. Днём, пока Малахай дремал, она намеренно ранила себя ножом. Порез на предплечье зажил за считанные минуты.
Малахай погладил её по волосам, а потом подвёл к скамейке у входа в запертую цистерну. Судя по вывеске, она закрыта на ремонт. Всё на турецком, но план новой туристической достопримечательности вокруг исторического места был весьма красноречив.
― Ты забрал ключи? ― спросила она, когда они сели.
― Да. Курьер позвонил и предупредил, что задержится. По её словам, он будет в ближайшие полчаса.
― А Дамиан? Макс?
― По пути в магазин ковров. Мы позвоним им, как только выедем на шоссе.
Ава кивнула, неприятное чувство тревоги не покидало её.
― Всё в порядке, решон. Всё будет хорошо.
***
Малахай наблюдал за возлюбленной, пытаясь понять, где его уверенная в себе женщина. Со вчерашнего вечера она вся на нервах. Казалось, её плечи сгорбились от непосильного груза. Неужели она так сильно волнуется, или он стал лучше понимать её настроение после обряда?
Считалось нормальным, когда ирины, состоящие годами в браке, могли общаться друг с другом почти телепатически. Нет, речь не о чтении мыслей, а об осознании настроения и чувств. Сердита или счастлива суженная. Расстроена. Взволнована. Сейчас Малахай чувствовал эмоции Авы, охваченные вихрем дарованной магии. Одновременно это опьяняло и отвлекало. Впервые он задумался, правильно ли поступил, проведя ритуал.
Слишком поздно для сомнений.
Малахай заметил, как из отеля вышло двое мужчин. Оглядевшись по сторонам, они неторопливо направились к трамвайной остановке «Султанахмет». Несколько минут спустя с противоположной стороны пара вошла в отель. Вполне обычно для тихого полудня.
Ава сидела рядом молчаливым напряжённым комочком.
― Расскажи историю, ― наконец попросила она.
― Какую?
― Что-то несерьёзное. Любимое детское воспоминание?
Малахай расплылся в улыбке.
― Купание на пляже. Летом, когда мы жили в Германии, то ездили на Северное море.
― Разве оно не холодное?
― Ледяное. ― Радуясь, что она отвлеклась, он обнял её. ― У хорошего друга отца там был домик. Думаю, он до сих пор там есть. Довольно старый, но очень милый. Летом мы с мамой и папой оставались там на два месяца. Жизнь в уединении иногда кажется беспокойной. Семьи живут в своих домах, но дети ходят в школу вместе, и взрослые работают тоже вместе. Даже едят. Поэтому родители старались выкроить немного времени только для нас троих. Время для нашей семьи. Несмотря на холод, я резвился в воде. Мама шутила, что я сумасшедший.
На губах Авы заиграла робкая улыбка.
― Она не шутила.
― Нам нужно туда съездить, ― сказал он. ― Мы свозим туда наших детей.
Улыбка стала лучистой.
― Обязательно. ― Ава глубоко вздохнула. ― Малахай, думаешь у нас правда будут дети?
― Надеюсь. ― Он тесней прижал её к себе. ― Дети у ирин бывают не часто. Один ― норма. Двое ― удача. Но я надеюсь, у нас будет двое.
***
В сознании вновь вспыхнули образы детей, навеянные Яроном. Темноволосый мальчик с глазами отца и златоглазая смешливая девочка. Картина, призванная дарить тепло, но в ней сокрыта и тёмная сторона. Животные вокруг девочки и мальчика. Явно охраняют их, но от чего?
«Не бойтесь темноты».
Воспоминание о голосе Ярона успокоило, но в следующею секунду Ава встрепенулась, почувствовав напряжение Малахая.
― Что случилось?
― Григори, ― замер он, неотрывно наблюдая за двумя мужчинами, исчезающими в вестибюле отеля. ― Двое только что вошли. Проклятье.
Ава огляделась. В центре площади они как на ладони. Открытая мишень. Ни баррикад, за которыми можно спрятаться. Ни зданий, где можно укрыться, не привлекая внимания.
― Я не могу напасть в вестибюле или на открытой местности, ― вторил Малахай её мыслям. ― Придётся подождать, пока они выйдут. Сманить в уеденное место.
― Их двое?
Взгляд Авы упал на решетчатую дверь цистерны Феодосия[22]. Простой висячий замок. Никакой охраны поблизости. Из тёмного коридора открывается вид на отель.
― Сюда движутся другие, ― пробормотал Малахай, беря Аву за руку. ― Со стороны мечети.
Посмотрев вверх по склону, Ава заметила двух привлекательных мужчин, спускающихся к ним по улице. Они смотрели в сторону отеля, а не на Аву и Малахая, но Ава знала, что стоит им увидеть, как их друзья покидают вестибюль, григори начнут прочёсывать местность.
― И ещё с той стороны.
Малахай вытащил телефон Авы и отправил кому-то короткое сообщение. Каким-то образом григори узнали, откуда они намеревались выезжать.
― Нужно убираться отсюда, ― прорычал Малахай.
― Как?
Сердце Авы бешено колотилось. Шесть улиц сходились у парка с цистернами. С каждого направления к ним подбирались григори. По двое. По трое.
― Малахай, они загнали нас в угол.
― Нет, ― пробормотал он. ― Должен быть способ...
Его взгляд упал на запертую решётку, ведущую ко входу в цистерну. Прозвучал азман[23], распугавший в разные стороны птиц. Собирающиеся на площади григори повернули головы в сторону мечети на Диван-Йолу, и, воспользовавшись отвлекающим манёвром, Малахай потащил Аву к цистерне.
― Сюда.
― Она уходит под землю! ― прошипела Ава.
Одно дело прогуляться по цистерне Базилика с впечатляющими колоннами и современными дорожками, но цистерна Феодосия больше похожа на чёрную пещеру.
― Малахай...
― Мы пока будем наблюдать и выжидать, ― сказал он, откручивая замок и распахивая дверь. Ава возблагодарила Бога, что крики муэдзина скрыли скрип ржавчины. ― Отсюда виден вход в отель. Я ослаблен и не могу справиться с ними в одиночку. Если побежим, нас поймают. Нужно переждать, пока сюда доберутся Макс с Дамианом.
Ава предчувствовала, что идея с ритуалом им ещё аукнется. От самой мысли об ослабленном Малахае у неё земля уходила из-под ног.
― Ты им уже написал?
― Да. ― Малахай толкнул её вглубь прохода, и Ава едва не споткнулась о грязные резиновые сапоги, оставленные строителем на платформе. ― Они скоро будут. Парни отвлекут их, а мы доберёмся до
