Vita Longa. Четыре измерения - Ольга Бурцева
Над ухом неприятно жужжала лампа дневного освещения. Так же нудно и противно внутри Зои свербела совесть. Облизав пересохшие губы, она все-таки решилась и неуверенно стукнула пару раз в дверь.
Через минуту ее отворила рыжеволосая девушка в инвалидном кресле.
— Зоя? — испуганно и одновременно удивленно произнесла она.
— Можно мне войти? — Зоя опустила глаза в пол. Ей было невыносимо больно смотреть на подругу, которая в ее памяти осталась веселым и жизнерадостным человеком.
Марина кивнула, шире открывая дверь, руки свело заметной судорогой. Зоя виновато посмотрела в потухшие глаза подруги. Веснушки, которые когда-то так украшали рыжеволосую красотку, придавая всегда задорный вид, теперь откровенно портили сильно исхудавшее лицо.
Марина закрыла дверь и направилась к кухонному уголку. Их квартира-студия планировкой не отличалась от жилища Фортиуса. Только здесь было видно явное присутствие женщины. На стенах в замысловатых рамках висели фотографии счастливых влюбленных в их лучшие времена. На подоконниках цвели орхидеи, прикрытые тюлем цвета морской волны. Мебели было мало, очевидно, для того чтобы Марине было проще передвигаться.
Зоя обратила внимание на большую кровать, которая была застелена бирюзовым шелковым покрывалом. Поверх него были разбросаны полосатые подушечки в тон.
Так странно, что девушки дружили столько лет, а Зоя впервые оказалась в доме у подруги. Оглядевшись, гостья присела за белый глянцевый стол, на котором расположилась большая ваза с фруктами.
— Чай? — спокойно спросила Марина, сцепляя в замок трясущиеся руки.
— Нет, спасибо, — качнула головой Зоя, — я хочу поговорить.
— Хорошо, — Марина ловко отвернулась от ярко-зеленого, разрисованного белыми орхидеями кухонного уголка и подъехала к обеденному столу. Она остановилась недалеко от Зои и отстраненно посмотрела в окно, находящееся за спиной гостьи.
В помещении воцарилась тишина, в которой было еле различимо шуршание работающего кондиционера.
— Марин, прости меня, пожалуйста, — начала Зоя дрогнувшим голосом. — Мне трудно объяснить то состояние, в котором я пребывала. Я плохо контролировала себя, — она виновато смотрела на подругу, которая наконец-то перевела взгляд на нее. — Я так скучала по тебе. Мне столько хотелось тебе рассказать, но тебя не было рядом, — Зоя встала с места и, подойдя к Марине, присела рядом с креслом, положив одну руку на подлокотник. Ее пугало молчание подруги.
Марина прикрыла глаза, избегая взгляда Зои.
— Не могу говорить, — прошептала рыжеволосая девушка трясущимся голосом. Из-под опущенных ресниц скатилась скупая слезинка.
— Просто кивни, если ты меня простила, — Зоя шумно сглотнула, напряженно глядя на подругу. Она видела, как Марина медленно закивала. Не в силах больше сдерживаться, Зоя разрыдалась и обняла подругу за шею. Марина трясущимися руками тоже обхватила Зою за плечи. Сквозь рыдания послышался счастливый смех.
— Как я могу помочь? — отрываясь от подруги и вытирая мокрые щеки, спросила Зоя.
— Я не владею твоей силой и не знаю, что ты можешь, — сдержанно улыбнулась Марина, — доктор Багульников сделал все, что от него зависело, но этого оказалось недостаточно. Бороться с воздействием Сердца Земли на сто процентов наша наука пока не способна. Мы с Петром Ивановичем провели сотни исследований и проделали сотни экспериментов. Я так устала быть подопытной мышью… — Марина обреченно вздохнула. — В итоге мы пришли к выводу, что только урожденная Вита Лонга способна изменить ситуацию. Ведь ты можешь регенерировать любые ткани, пока в них есть жизнь.
— Могу, — кивнула Зоя, вспоминая о деревце в мире первой линии. — Почему ты не обратилась ко мне сразу?
— А как? — Марина горько усмехнулась. — Ты же забыла, кто ты и что ты можешь!
Зоя задумчиво хмыкнула.
— А если бы я не вспомнила, ты бы так и осталась на всю жизнь инвалидом? — пришла она к ужасающему заключению.
Марина кинула, закусив нижнюю губу.
— Когда в тебе начала просыпаться сила, я испытала такую эйфорию, — усмехнулась девушка, — поняла, что смогу снова стать нормальным человеком.
— А я так отвратительно поступила с тобой, — Зоя нахмурилась, стыдливо прикрывая ладонью глаза, — но я все исправлю, — уверенно произнесла она. — Давай попробуем.
Вита Лонга коснулась рукой безжизненных ног Марины. Медленным потоком Зоя направила к подушечкам пальцев энергию, уже привычно колышущуюся у нее в груди.
Марина начала ощущать горячее покалывание в давно омертвевших конечностях. Тепло медленно расползалось по всему телу, в то время как Зоя глубоко дышала и аккуратно водила пальцами по ногам подруги. На какое-то мгновение нижнюю часть тела Марины окутало зеленоватое свечение. И, пустив последний импульс, Зоя резко убрала руку от подруги.
Лицо Марины искривила болезненная гримаса, и она, громко закричав, схватилась руками за икры ног.
— Что? — перепугалась Зоя, хватаясь в том же месте, что и Марина.
— Больно, — улыбнулась рыжеволосая девушка сквозь проступившие слезы. — Я больше года ничего не чувствовала, а теперь до одури больно! — радостно сообщила она.
— Ну? — Зоя испытующе посмотрела на подругу.
Марина еле приподняла с подножки кресла одну ногу, потом вторую.
— Они двигаются! — радостно воскликнула она.
— Только ты сразу не пытайся встать, — предупредила ее Зоя, — мышцы все равно нужно приводить в порядок, необходимо пройти курс реабилитации.
— Да-да, я понимаю! Но это уже мелочи, — весело верещала Марина, в глазах которой снова заплясали давно потерянные счастливые искорки. — Сашке надо позвонить! — спохватилась она, радостно сжимая Зоину ладонь. — Ой, — вдруг осеклась Марина, — а у тебя как дела? Ты же все вспомнила? Твое дерево жизни полностью ожило буквально вчера.
Зоя кивнула и сдержанно улыбнулась.
— Как с Алексом? — вкрадчиво продолжила свой допрос подруга.
— Звони Саше, а потом я тебе все-все расскажу, — глаза Зои светились счастьем, — я так рада, что могу опять с тобой болтать обо всем на свете! Мне так этого не хватало! Слушать тебе придется о-о-очень долго!
***
Рита, расположившись в глубоком кресле, с задумчивым видом водила глазами по пустой идеально-белой комнате. Позади нее мирно спал Кайрос. «Если я помогу ему остаться овощем, то получу возможность вернуться к Никосу, — размышляла она, — но у меня не хватит духу
