Монстры в Академии (СИ) - Бунькова Екатерина
Марина, разумеется, сесть на землю не могла — не по статусу было. Так что осталась стоять рядом с Леамом, ловящим на себе многочисленные взгляды. А спустя минуту к ней подошел и мрачный Уильям.
Особого выбора у юного мага не было: старые товарищи еще издалека принялись обносить его пакостными фразочками, да и преподавательский состав не торопился приютить некогда исключенного хулигана. Так что Уильям остался перед выбором: стоять бобыль бобылем под перекрестным шквалом шуточек и косых взглядов или присоединиться хоть к какому-то подобию команды и выглядеть на их фоне человеком — во всех смыслах.
Он выбрал второй вариант.
— С возвращением, блудный сын, — поддела его Марина, но без особой язвительности.
Уильям ничего не ответил, только поиграл желваками. О большем они поговорить не успели: мимо них к сцене двинулась группа педагогов во главе с ректором. Оркестр заиграл туш, создавая торжественность, а зрители один за другим стали замолкать, обращая свое внимание на сцену.
— Скопище монстров, — долетело до Марины голосом господина Тельпе сквозь звуки медных духовых. Похоже, их проректор решил больше не скрывать свою позицию по отношению к классу магиков.
— От лицемера слышу, — тихо отозвалась она: так, что если кто и услышал, так только ушастый Леам.
Ректор тем временем вышел к украшенной красными шелковыми лентами кафедре и поприветствовал пришедших знаком руки. Преподаватели за его спиной выстроились в линию вдоль дальней стороны подиума. Те, кто еще не сидел, поторопились занять свои места. На внутреннем дворе центрального корпуса установилась торжественная тишина.
— Я рад приветствовать вас на ежегодных Алхимических игрищах, — начал Актеллий Денеб мощным, хорошо поставленным голосом, который Марина совершенно не ожидала услышать из уст старика. — Мероприятие это воистину сложно переоценить. Уже почти двадцать лет лучшие умы Империи съезжаются в нашу скромную Академию, чтобы поделиться друг с другом научными достижениями.
«Ух ты! Да это, получается, не просто детский конкурс, а съезд алхимиков», — сообразил внутренний голос.
«Был бы у них Интернет, съезжаться бы не надо было, — мысленно фыркнула Марина. — Подключился, и хоть каждый день конференции проводи».
«Тогда бы у них праздника не было, — напомнил ее незримый собеседник. — А тут, смотри: и тебе туризм оживился, и аристократия развлеклась. Экономическая и социальная движуха, однако. Не то что ваши…».
«Цыц! — оборвала его Марина. — Не мешай».
— … и разумеется, дать шанс молодому поколению показать себя, — разглагольствовал тем временем Актеллий Денеб. — В этом году мы поднимаем Алхимические Игрища до нового уровня. Впервые в них участвуют не люди. Так называемые магики. Этим необычным жестом мы говорим общественности: Алхимические игры отныне открыты для всех желающих! Теперь заявку на участие может подать любой молодой человек, независимо от пола, расы, школы и страны проживания. Отныне и впредь Алхимические игрища становятся международными!
Голос ректора, с самого начала наполненный загадочностью, на последних словах взорвался патетичными интонациями, здорово напомнив Марине выступления Ленина. Зрители, поддавшись настроению, громко зааплодировали. Лишь считанные единицы нахмурились, сообразив, ЧТО им подали под красивым соусом.
— Обожаю этого старичка, — не сдержавшись, вслух сказала Марина, вместе со всеми аплодируя заразительному выступлению. — Все в свою сторону выворачивает. И смелости ему не занимать.
— Да, потрясный дед, — подтвердил Леам, тоже активно хлопая. — Это он посоветовал отцу меня в класс магиков записать.
— И меня тоже, — буркнул Уильям, вяло ударяя ладонью об ладонь. Видно было, что признавать мудрость ректора он не хочет, но и игнорировать этот факт не может: ректор, по сути, предоставил ему последний шанс чего-то достичь в этой жизни.
— А теперь позвольте представить вам наших юных алхимиков, не побоявшихся заявиться на турнир, — перешел ректор к деловому тону, а затем объявил первого участника:
— Финеус Мэйгрин, класс теории магии!
— Придурок, — единодушно буркнули Леам и Уильям, стереоэффектом прозвучав в ушах Марины.
На сцену вышел тот самый молодой человек, с которым она ехала в карете. Он дважды величественно поклонился толпе — направо и налево — и встал чуть позади ректора.
— Его преподаватель — господин Тельпе! — добавил старик, и проректор сделал шаг вперед, чтобы также сдержанно поприветствовать толпу.
— Не может быть! — не сдержавшись, ахнула Марина над таким вполне логичным, но все же неожиданным сочетанием. Теперь ей стала ясна причина, по которой проректор так разозлился из-за участия ее класса в турнире: он, похоже, банально опасался, что Уильям выиграет, и пытался его устранить. Плюс и магиков Тельпе недолюбливал. Да и сама Марина ему явно не понравилась.
В общем, было похоже на то, что на этих Игрищах у них сформировался вполне конкретный враг, с которым нужно было что-то делать.
«Че-то мне страхово стало, — мысленно пожаловалась внутреннему собеседнику Марина. — Я думала, ребята просто поразвлекаются, и все. Ну, может, кто-нибудь из них выиграл бы. А если б даже нет, то все равно ничего бы страшного не было. А теперь…»
«А теперь ответственность появилась, не так ли? — подсказал ей внутренний голос. — Теперь проиграть стыдно. Проще сняться с соревнования по какой-нибудь официальной, но надуманной причине. Чтоб не связываться и не наживать врага реального».
«Ребят жалко, — нахмурилась Марина, покосившись на обоих. — Они-то участвуют ради победы. Да и другого такого шанса им может уже не представиться».
«Ну, ты определить, боишься ли ты противостояний или же хочешь поддержать своих, — укорил ее внутренний голос. — Чего болтаешься, как…»
— Уильям Цеперти, класс музыки! — неожиданно услышала задумавшаяся Марина.
В зрительных рядах ахнули. Кое-где пробежали смешки. Да-а-а, после «теории магии», «алхимии», «химерологии», «травничества» и «высшего целительства» Маринин любимый предмет звучал как-то несерьезно и ни к селу, ни к городу.
Уильям прошел на сцену, сдержанно поклонился и занял свое место в недлинной шеренге учеников. Остальные демонстративно от него отодвинулись, но Уилл не подал виду.
— И, конечно же, тот самый первый магик, пожелавший участвовать в турнире: Леамистрель Тулглторн, класс музыки! Пожелаем удачи смельчаку!
Леам, вжав голову в плечи, пошел на сцену. Его сопроводили редкие аплодисменты и многоголосый ропот, который, впрочем, тут же был заглушен криками поддержки и разудалым свистом со стороны остальных магиков.
Эльф смущенно улыбнулся своим и махнул им рукой. А затем встал рядом с Уильямом. Тот попытался было отойти, но его толкнули бывшие товарищи по учебе. В итоге Леам и Уилл встали рядом, неприязненно косясь друг на друга.
— А напоследок позвольте отдельно представить первую женщину-преподавателя в нашей Академии, — сказал ректор, когда в зрительских рядах снова установилась тишина. — Необычайную, скажу я вам, личность: учителя, осмелившегося взять класс магиков, и уже успевшего показать свой педагогический талант с лучшей стороны! Марина Игоревна Калинина, опытный педагог из мира Креста, любезно согласившаяся взять на себя самых сложных учеников этого года. Поприветствуем же ее!
Ректор зааплодировал, подавая пример. Зрители присоединились к нему — без особого энтузиазма, но и без роптания, как в случае с Леамом. Хотя, дамы тут же стали шептаться, прикрываясь веерами. Наверное, обсуждали, как на первой женщине-учительнице сидит форма.
Марина густо покраснела от такого представления. Определенно, было бы гораздо лучше, объяви ее ректор, как всех остальных: просто по имени. А еще лучше, если б он ее вообще не объявлял. Всем же ясно, что преподавая музыку, она ну никак не могла подготовить к турниру двух юных алхимиков. Тем более, за пару дней.
Однако, пришлось все же раскланяться и занять свое место в ряду преподавателей. К счастью, от нее не шарахнулись. А конеподобный учитель — как Марина смутно припомнила, преподаватель в классе травничества — так даже радостно ее поприветствовал.
