Дракон для попаданки с ребенком - Наталья Белецкая
Когда я только попала в этот мир, то пыталась понять, почему именно меня притянуло в тело умершей ведьмы. Ведь чтобы чужая душа попала в тело, Лия добровольно соглашалась умереть, а это не вязалось с ее поведением. Зачем она шла к домику, едва переставляя ноги, если хотела смерти? И что за жертву она принесла, чтобы активировать "покров Оюмель"?
Как оказалось, Лие действительно был симпатичен Циг. Впрочем, с ней он себя вел совсем не так, как со мной. Красиво ухаживал, водил по ресторанам, дарил подарки, искренне восхищался. Обычной девушке такое внимание аристократа очень льстило.
Это у меня уже есть опыт, позволяющий вычислять эгоистичных мужчин, с которыми не то, что отношения нельзя строить, но и вообще лучше как можно меньше соприкасаться, а у Лии даже примера отца или отчима перед глазами не было.
Кроме того, здесь практически все аристократы вели себя с простолюдинами надменно, постоянно подчеркивая собственную значимость. Даже если денег у этого аристократа не водилось. Так что Лия симпатизировала магу, а потом был приворот, воздействие на сознание, усиливающий артефакт. Все это просто не могло не сказаться на психике девушки.
Симпатия к Цигу приобрела нездоровую форму. Сначала Лия считала виноватой себя, но после того, как до провинции дошли слухи о жертвоприношениях, сопоставила факты. Правда, все равно не верила, что Циг связан с жертвоприношением. Не верила, до того самого момента пока не отпила из фляги и не почувствовала привкус яда на губах. Лия была умной девушкой, поэтому сразу сообразила, кто и как подлил ей отраву.
Незадолго до размолвки она рассказывала про капсулы, которые должны растворяться под действием желудочного сока. Тогда Циг вроде как в шутку предположил, что таким образом можно устроить диверсию. Например, капсулу с ядом заложить в бочку с водой, которой обычно пользуются военные. Отрава не сразу растворит стенки, и к тому времени диверсант уже будет далеко.
Предательство Цига сильно ударило по Лии. Ее душа требовала наказать негодяя, но тело умирало. Был лишь один шанс остаться в живых: активировать "Покров Оюмель", но где взять жертву? Того, что добровольно пожертвует жизнью, чтобы Лия жила? Тогда в момент отчаяния девушка придумала план: позвать новую душу в это тело. Уверенную в себе женщину, которая сможет отомстить за обман и смерть.
Правда, жертвой в таком случае стала сама Лия. Она добровольно согласилась умереть, однако сразу передать все нужные воспоминания и задать цель для прилетевшей души у молодой ведьмы не получилось. Память об этих событиях восстановилась только на суде. Но главное, что так или иначе, все получили по заслугам.
Ведьм осудили и отправили в особую тюрьму. Там им предстоит провести тридцать лет, под строгим надзором работая на государство. Цига лишили титула и отправили на каторгу, его матушку сослали в монастырь. В принципе, он был немногим лучше тюрьмы строгого режима.
Вообще Минхоям повезло, что их миновала высшая мера наказания. После громкого суда над демонологами, многие лишились жизни. Например, глава магического надзора, которого прилюдно казнили, несмотря на предыдущие заслуги и звания. Или заместитель советника по финансам и еще множество других людей, которые пользовались влиянием и авторитетом. Часть аристократов потеряли титулы и должности, у кого-то конфисковали имущество, на некоторых наложили серьезные штрафы. Поблажек не делали даже для тех, кто был в родстве с императором.
– Мам, папа приехал! – распахнув дверь в лабораторию, прокричал сынишка. – Подарки привез!
Не став дожидаться, пока я соберусь, он побежал к главному входу в школу. Виктор – наш с Эметом сын родился семь лет назад, а первенцем была дочка – Ульяна. Ей недавно исполнилось двенадцать. Хотя, правильней сказать, старшей значилась Василиса. Она по прежнему называла меня мамой. Олу, кстати, тоже. Девочку ничуть не смущало, что мамы две.
Я закрыла лабораторию и пошла встречать мужа. Эмет уезжал на несколько дней в соседний Дуан по делам. Мы со дня на день ждали его возвращения.
Супруга я встретила на полдороге к лаборатории. Его облепили дети, ученики и преподаватели. Отовсюду слышались приветствия. И, хотя я еще не подошла близко, Эмет нашел меня глазами и улыбнулся. Почувствовал.
– Все новости позже, – остановил он паломничество. – Василиса, Витя и Уля со мной, остальные – на тренировку! Клейн, Ирвин, подойдите через полчасика ко мне в кабинет.
Вся толпа быстро рассосалась, а муж подошел ко мне и крепко обнял. Ох, как мне его не хватало.
– Как же я скучал! – озвучил мои мысли Эмет.
Я улыбнулась. Пока мы шли в комнаты, дети, перебивая друг друга, рассказывали о своих успехах.
Школа за последние годы расширилась, мы пристроили правое крыло и лазарет, сделали еще одну лабораторию, оборудовали место для хранения ингредиентов зелий и готовой продукции. У нас теперь обучались не только будущие телохранители и наемники, но и сноходцы.
Получилось это не сразу.
Во время суда над демонологами дознаватели, конечно, узнали о запретном даре Олы. Однако император пересмотрел старые законы и незадолго до объявления результатов суда реабилитировал сноходцев. Этот указ прошел незаметно, на всех углах кричали о предстоящей казни демонологов. Тем не менее, теперь дар Василисы и ее матери снова ценился высоко.
С Олой у нас сложились самые лучшие отношения. Сразу после плена она была очень слаба, и не могла бы ухаживать за Василисой. Кроме того, Мальком, понимая, что правда рано или поздно вскроется, на следующий день после штурма особняка уехал вместе с Олой в неизвестном направлении.
Вернулись они сразу после того, как император подписал новый указ о сноходцах.
Как оказалось, Ола была не единственной одаренной запретной магией. В течение нескольких лет сноходцев, которых ловила императорская служба, не убивали, а лишь обязывали дать клятву и старались обучить владению даром. Только магия сновидений была неклассической и строилась на других принципах, освоить ее самостоятельно не получалось.
Благо семья Малькома смогла
