Турнир для сиротки - Александра Черчень
– Так все равно в академии не разрешат вместе жить!
– Зато будут закрывать глаза на совместные ночевки, – фыркнула Элифиса. – Другой вопрос – куда соседей девать… Сняли бы вы уже квартиру в городе, Кари!
– Это и есть важный шаг… – вздохнула Каролина. – Понимаешь, Саршик хочет свой дом. Купленный на свои деньги, а не вот это вот все… Но думаю, созрел он уже и для съемного… Да что мы все обо мне! Фиса, тебе тоже одеваться пора!
Тут в дверь осторожно постучали, и на наше дружное «Входите!» в комнату заглянул мой герцог.
– Доброе утро, барышни! – сказал, не переступая порога. – Хелли, я хотел тебя позвать…
Я обернулась к нему, и мой… ну да, жених! Мой жених расплылся в улыбке, совершенно преобразившей его постоянно надменное и строгое лицо. Только наедине со мной и снимал эту свою ледяную маску.
– Позвать позавтракать… – медленно договорил Тарис, не сводя с меня глаз, и все же вошел. – И кое-что обговорить, – добавил как-то неуверенно, прикрывая за собой дверь. – Объяснить, то есть. Хелли, ты похожа на принцессу.
А до меня вдруг дошло, что лицо у него преображено не только улыбкой.
– Как своевременно вы обзавелись таким говорящим знаком мужской доблести, ваша светлость! – ехидно протянула Фиска.
– Ой, Тарис! – ахнула Кари.
Вот уж точно – и «ой», и доблесть мужская налицо… На лице! Светится свеженьким фингалом под левым глазом!
– Тарис, это что?.. – растерянно спросила я. И впервые за месяцы нашего знакомства увидела, как у герцога Таргского заалели скулы.
– Сильно заметно, да? – спросил он, вздернув подбородок. – Мне тоже так показалось. Пустяки. Ночь с примочкой все же исправила положение, но совсем убрать невозможно. Собственно, я об этом и хотел поговорить…
– Как, то есть, невозможно?! – удивилась я.
– Ну я поняла, – внезапно сказала наша русалка. – Иди садись вот сюда. Вот уж не думала, что доведется приводить в естественный вид не только невесту! Ну чего стоишь-то? Ведь за этим и пришел! А Хелли уже позавтракала, не волнуйся.
– Ну… Мне, право, неудобно…
Однако послушно прошел и сел, куда указали.
– Тарис, ты что – подрался? – задала я совершенно глупый вопрос. Понятно, что не упал…
– Не совсем, – коротко ответил герцог.
Я буквально глазам своим не верила. Несомненно, любой мужчина в душе местами мальчишка и задиристый петух. Но вот от ЭТОГО мужчины я подобного, если честно, не ожидала! По крайней мере перед помолвкой, которую он так хотел. И потом, слишком уж странно! Нет, синяки, конечно, и у магов бывают. На тренировочных поединках, на практических занятиях боевой магией, это дело житейское. Но они же маги! Все следы легко убираются, и парней этому учат с первого курса! Как минимум иллюзию накладывать, я уж не говорю про лечение, с ним-то сложнее.
А тут четверокурсник, один из лучших студентов лучшей в стране академии… прекрасный мастер иллюзий, наконец!..
Фиса критически оглядела его фингал и даже пальцем потрогала.
– Красавец… – И она полезла в свою шкатулку с косметикой.
– Это был поединок, а не драка, – соизволил объясниться герцог Таргский, пока Элифиса искусно гримировала ему «знак мужской доблести». – С условием не убирать и не маскировать травмы магией.
– С кем поединок? – нахмурилась я.
Накануне помолвки – вот кто так делает?!
– А ты не догадываешься, Хелли? – хихикнула Каролина. – С таким условием-то… Сразу ясно. Типа мелкая месть.
– Не догадываюсь, – отрезала я.
У меня сегодня помолвка! С этим вот… петухом! Я не выспалась! Вчера перенервничала! Позавчера тоже! Наверняка туплю… Но неважно, с кем и почему, – мне все равно его ни капельки не жалко! Я злюсь, вот!
На самом деле мне было все-таки чуточку жалко, да и злости я никакой не испытывала. И очень хотелось тоже захихикать. Но глядя на жениха, который явно пребывал не в своей тарелке и изо всех сил старался не показывать смущения… Нет, нельзя над ним смеяться.
– С лордом Левиром, – откликнулась Фиса, тщательно колдуя тонирующим карандашиком над лицом герцога.
– О боги! – искренне ахнула я. – Да когда вы успели?!
Почему – это даже мне не совсем адекватной понятно…
Тарис оглядел одним глазом моих подруг, вздохнул и махнул рукой, явно решив, что какие уж в милой девичьей компании секреты.
– Хелли, дело в том, что нам с лордом Левиром предстоит стать родственниками. Я осознал и принял его… отношение к тебе как к сестре и причины этого. Северные традиции – это очень серьезно… Разумеется, нам нужно теперь как-то найти общий язык. По северным традициям такой вопрос решается поединком на определенных условиях. Рукопашный бой, без магии во всех смыслах и последствиях.
– Нашли? – саркастически спросила я.
– Что нашли?
– Язык. Общий.
– А… Да, конечно.
– Как ты и сама видишь, – дополнила Фиса.
– Вижу, – кивнула я, все же не сдержав смешок.
– Тарис, а можно узнать, кто победил? – совершенно бестактно, на мой взгляд, спросила Каролина.
Ясно же кто! Тарис, спору нет, великолепен, но Ульрих-то и старше, и опытнее, и вообще преподает боевую магию! Эх… Это как же пострадало самолюбие моего герцога…
– Победила дружба, – нейтральным тоном ответил пострадавший. – Должен признать, что названый брат Хелли весьма хорош в искусстве рукопашного боя. Но я рад, что мы решили не приглашать на помолвку никого, кроме свидетелей и их пар.
– Бабушку еще, – напомнила я.
– Я был уверен, что она откажется, – пожал плечами Тарис, и Фиса тут же попросила:
– Не шевелись, а?
– Прощу прощения.
– А при чем тут вообще, кого мы пригласили? – удивилась я.
– Я не уверен, что лорду Левиру есть к кому обратиться по поводу грима. А поскольку у него пострадали не только оба глаза, но и губа… Вряд ли такой вид уместен в храме, – спокойно ответил герцог Таргский.
Глава 18
Об исполнении желаний
Я пообещала себе, что непременно приду сюда еще раз – в Храм Всех Богов, то место, где я обрела официальный статус невесты герцога Таргского.
Не потому, что храм меня впечатлил. То есть он впечатлил, конечно! Да вот беда – ничегошеньки я о нем не запомнила. Не до того мне было, чтобы любоваться несомненно потрясающей красотой архитектуры и внутреннего убранства.
Главных религиозных направлений у нас аж девять. Соответственно, храм девятигранный, он визуально поделен на разноцветные секторы. И почти в каждом секторе будто перетекают друг в друга оттенки его личного цвета. Причем не только на стенах, на полу или в интерьере – окрашен даже воздух!
Если честно, в глазах зарябило… Особенно выделялся в этом плане оранжевый сектор, в котором почитали богов безумия, творчества, искусства. Противовесом ему был синий – сектор разума. А еще: красная смерть и зеленая жизнь, желтый свет и фиолетовая тьма. И не конкурирующий ни с кем голубой сектор стихийных богов.
Плюс два ахроматических цвета: белый, символизирующий порядок, без единого намека на какой-либо оттенок, – и черный,
