Жена неверного ректора Полицейской академии (СИ) - Удалова Юлия
— Это правда! — вмешалась Вирела. — Дарина жаловалась на головокружение…
— Что ты пила или ела? — взволнованно спросил ректор.
— Ничего. Я слишком волновалась перед экзаменом, — слабым голосом ответила я, чуть прикрыв глазки.
Вид у меня был такой, как будто отброшу коньки через пару минут.
Удивляла реакция Лианса.
Его трясло.
Я первые видела, чтобы нашего собранного сурового ректора так колотило.
Он действительно боялся меня потерять.
— Она подушилась духами, — вдруг раздался в тревожной тишине громкий голос Шейл. — Я сама видела! Утром Дарина брызнула на себя немного духов, и после этого почувствовала себя плохо.
— Каких еще духов? — коршуном вцепился в курсантку Лианс.
— Которые подарила ей Розамунда, — в мертвой тишине ответила Шейл.
Ректор перевел взгляд на Саксес, которая тоже стояла в толпе и явно наслаждалась моими кровавыми излияниями.
— Принесите мне эти духи, — медленно сказал он.
— Правильно, господин ректор, — кивнул наместник. — Разберем пирамиду аромата и посмотрим что в составе.
И вот тут-то Пшеничка побледнела.
Прибывшие через пять минут целители отобрали меня у Лианса и принялись проводить надо мной какие-то магические манипуляции.
Пытались считать по ауре, что за такая хворь со мной приключилась?
Я лежала на мате, тихая и бледная, и изредка кашляла кровью, всем своим видом давая понять, что нахожусь на грани мучительной смерти.
Забавно было наблюдать за Пшеничкой — заламывая руки, она то краснела, то бледнела, и изо всех сил попыталась изобразить беспокойство за меня.
Но люди уже смотрели на нее с подозрением и перешептывались.
Еще забавнее был Лианс.
Он потерял контроль. Орал на целителей, чтобы сию секунду начали меня лечить, переливать кровь и вообще делали хоть что-нибудь.
Целители оправдывались, что пока не могут понять, что это за зараза такая, а значит приступить к лечению тоже не могут.
И тут адъютант ректора — Хопс притащил флакончик подаренных мне Мундой духов.
Немного дрожащими руками ректор лично разложил в воздухе пирамиду и вдруг поменялся в лице.
Он вычленил из разноцветных сияний и голограмм одну формулу и изменившимся голосом сказал:
— Аспидова чума. В этих духах — прах человека, умершего от аспидовой чумы.
Присутствующие, даже целители, испуганно ахнули и отхлынули от нас подальше.
Я-то знала, что им нечего бояться заражения — прах, разумеется, был мастерски подделан моими демонокотиками и замешан в пирамиду.
Но вышло эффектно.
Аспидова чума была страшной болезнью, которая разразилась в Фиоленте пятьдесят лет назад и унесла тысячи жизней. Она вызывала страшный кровавый кашель, а потом смерть в муках и агонии. Лечению почти не поддавалась и была очень заразной.
Целителям так и не удалось найти лекарство — чума утихла сама, унеся жизни почти половины жителей королевства. Но люди до сих пор как огня боялись возвращения этой жуткой болезни.
— Ка-а-ак прах умершего от чумы? — в шоке пролепетала Розамунда. — Я не добавляла туда прах…
— А что добавляла? — резко бросил Лианс.
Как же страшно он на нее посмотрел!
ГЛАВА 72
Вроде бы спокойно, но это спокойствие было обманчивым.
Такой холодной, всепоглощающей ненависти не было в его взгляде даже, когда он смотрел на Бьянку.
В нем была неотвратимость.
Розамунда всхлипнула, а потом и вовсе истерически зарыдала. Впервые я видела жалкую плачущую Пшеничку, совершенно потерявшую свое лицо.
— Что добавляла? — повторил Лианс.
Мунда съежилась и заревела сильнее.
Ректор выхватил пистолет и направил ей в грудь.
— Говори, мразь, иначе пристрелю прямо сейчас.
— Я… я добавила туда прах черной змеи, но никак не прах умершего от чумы! Правда-правда, Лианс, поверь мне! Я бы никогда… Никогда не связалась с чумой! Я просто хотела, чтобы ее грудь стала меньше, а для этого нужна змея! Просто хотела, чтобы она стала уродливой, ты разлюбил ее и вернулся ко мне! Я не могла перепутать два разных праха, а-а-а-а! Пожалуйста, Лианс, просто поверь мне-е-е-е-е!
Мунда с искривленным красным лицом рухнула на колени и поползла.
Она ползла к нему и выла, понимая, что ждет ее за аспидову чуму. Обняв ректора за сапог, Мунда попыталась подняться, но Лианс брезгливо отпихнул ее берцем.
А потом велел подоспевшим полиционерам, которых уже тоже кто-то вызвал:
— В управление ковена ее. Позже я сам ее допрошу. Проследите, чтобы ее охраняли люди с сильной сопротивляемостью — она не должна воспользоваться своим воплощением.
Затем он подошел ко мне и подхватил на рук, крепко прижимая к себе.
— Господин офицер, вам нельзя… — тихонько шепнул его адъютант, держась на расстоянии. — Это аспидова чума… Она сама и ее кровь сейчас очень заразны…
— Экипаж мне к выходу. Быстро! — отрывисто скомандовал ректор. — Я сам отвезу ее в лазарет.
Я тихонечко застонала — из моего рта вылилась струйка крови.
Весело плеваться кровью, когда она не настоящая и по вкусу напоминает гранатовый сок.
Вся его рубашка была забрызана, но Лиансу было на это наплевать.
В экипаже он положил мою голову себе на колени.
— Все будет хорошо, — негромко сказал ректор, стирая кровь с моей щеки белоснежным платком.
Который очень скоро перестал быть белоснежным.
А я смотрела в его синие глаза и понимала, что осуществить задуманное будет в сто, нет в тысячу сложнее, чем я ожидала.
Нет, еще хуже.
Что мне уже не хочется это осуществлять.
А хочется, чтобы он вот так же смотрел на меня влюбленными глазами, гладил и целовал.
Чтобы опомниться, я воскресила перед собой тот день, когда я стояла перед ним безоружная и смешная, с двумя гранатами в руках и одним на голове.
И он в меня стрелял.
Помогло.
Помогло, но не так действенно, как ожидала.
Как будто тот Лианс и этот были разными людьми.
Почему мне так хочется сейчас остановиться и просто наслаждаться отношениями с этим мужчиной?
Почему мне так не хочется доводить свою месть до конца?
— Ты будешь жить, я клянусь, ты выживешь… — как молитву, прошептал Лианс.
Я-то точно знала, что выживу, но решила прибавить трагизма.
— Это вряд ли. Аспидова чума — сам знаешь, процент выздоровевших очень низок…
— Не думай об этом. Не думай о смерти, — он нежно провел ладонью по моему лбу. — Помнишь, я обещал рассказать тебе о главном деле своего отца? Просто слушай мой голос и все. Ладно?
Вот кстати эта история была действительно интересна, и я устроилась поудобнее.
— Я помню это занятие. Галахер рассказывал нас про эти таинственные исчезновения людей. Про Летти Таусенд и Закари Уилсона, которые исчезли, как будто их корова языком слизала.
— Дочь барона Таусенда и лорд Уилсон — далеко не единственные, кто пропали, — кивнул Лианс — Их было много, этих исчезновений, причину которых никто долгое время не мог связать воедино… Прежде, чем по личному распоряжению короля Ксилена дело передали офицеру Альберту Рэтборну.
— Твоему отцу?
— Да. Моему отцу.
— Как он вышел на след?
Я так заинтересовалась, что с трудом изображала умирающую.
— Он… У него было нестандартное мышление. Он прорабатывал множество версий — от людоедов до провала в параллельные миры. Корпел над ежедневными отчетами. И в итоге вот, что заметил — в Декстоуне пропадали молодые люди, но одновременно почему-то стало больше пожилых бродяг. Я почти во всех подробностях помню карту исчезновений, которую мой отец составлял почти трое суток. Без перерыва на сон и еду.
— Не совсем понимаю.
— Это действительно мало кто понимал. К такой догадке смог прийти только мой отец. Кофейник, к прорицанию которого тогда обратился ковен, все сказал правильно. Летицию Таусенд действительно стоило искать в самой злачной ночлежке Декстоуна. Вот только не в образе молодой юной девушки, а в образе старой, дряхлой, спятившей с ума старухи.
