Сила и ярость Юга - Евгения Александрова
Возле дома раздались звуки музыки. Ясмин нахмурилась и вгляделась в укрытую тенью веранду.
– Пойдём, покажу, – Вальдер предложил согнутую руку, и после колебания Ясмин всё-таки приняла её и позволила повести себя к дому. Ни о чём не думать! Ещё надо обмануть его. Он маг и может почувствовать всё…
– Ты пригласил музыкантов?
– Мне надо было чем-то себя занять, пока тебя не было.
– Не знала, что ты увлекаешься музыкой.
– Не то чтобы очень… давно, в молодости, – хмыкнул он, не боясь говорить о своём возрасте.
Музыканты, сидящие во дворе в тени от дома, увидели Ясмин и приветственно поклонились, а потом снова вернулись к музыке.
Это было так странно. Слушать прекрасную неторопливую мелодию, полную изящества и пронзительной грусти, и при этом держать за руку мужчину, который заставил испытывать такие сложные чувства, такую ненависть и такую невыносимую зависимость. Который почти подчинил себе и даже заставил поверить в ту туманную лестницу… Что было сейчас?
Невыносимая ненависть и ярость ушли после разговоров с Нидейлой, и больше не хотелось Вальдера проклинать, желая ему смерти. Но и сдаваться ему на милость – тоже. Больше она не повторит ошибок.
Вступили в мелодию громкие голоса скрипок. Вальдер вдруг сделал шаг, взял её ладонь, сжал с силой и повёл в танце. Глаза цвета подсвеченной солнцем зелени следили за ней. Первая растерянность прошла, и Ясмин поддалась этому медленному танцу. И набралась твёрдости, чтобы выдержать прямой взгляд Вальдера: с прежней долей любопытства, понимания и будто бы толикой затаённой печали.
Или она выдумала себе её? И он снова играет её чувствами, заставляя сопереживать?
Вальдер с лёгкой улыбкой прикрыл глаза, будто прочитал её мысли, и отдался музыке, шагая и кружа Ясмин по примятой траве. Одетый по-привычному элегантно, по столичной моде, он, верно, разительно отличался от неё, кудрявой, в деревенском платье.
Тихий шаг, шорох травы под подолом, протяжный звук скрипки, лёгкий поворот. Касание ладоней, которое жгло огнём, его рука под её спиной. Мелодия прозвучала громче, музыканты заиграли одновременно, и Вальдер вдруг заставил её почти упасть на землю. Подхватил совсем низко, когда её откинутые назад волосы уже скользнули по траве. И удержал на месте, замерев и глядя в глаза: будто показывая, что… настоящее падение может быть страшным?
Ясмин невозмутимо улыбнулась и поднялась, опершись на его руку. Может, он считает, что она всё осознала и вернулась? Или настолько уверен, что она… в его власти? Она поклонилась, как по обыкновению кланяются после танцев.
– Я не отказалась бы от завтрака.
Вальдер молча сделал приглашающий жест в сторону дома, и Ясмин кивнула и прошла мимо. Медленно оглядевшись внутри, она с радостью заметила, что всё по-прежнему и на своих местах. Никто не разворотил дом. Её дом. Она обернулась на Вальдера. Он ждал, что она придёт, знал это совершенно точно. И считал, что всё будет снова так, как желает именно он?
Но сейчас Ясмин вдруг стало легко. Что бы сейчас с ней ни происходило, во внешнем мире, она уже не потеряет эту найденную свободу. Теперь ей есть на что опереться и во что верить.
В доме тихонько шумели на кухне, промелькнули в дверях мальчишки-слуги, но, завидев госпожу, быстро ретировались – разносить радостную весть. Дом будто снова наполнился голосами, звонкими и гомонящими, что-то загрохотало, будто выронили.
– Мартина, – улыбнулась Ясмин служанке, которая с тревогой появилась в столовой спустя пару минут.
– Госпожа, вы вернулись! – Полные губы служанки расплылись в улыбке, только быстрый взгляд на Вальдера заставил притушить радость и даже будто сверкнуть затаённым гневом.
– Да. Попроси приготовить мне, пожалуйста, завтрак.
– Да, госпожа, – быстро откликнулась Мартина и скрылась за дверью.
Ясмин уселась за стол на своё любимое место – напротив широко раскрытого окна, рядом с огромной напольной орхидеей, которая распустилась за последние дни ещё ярче, – и взглянула на Вальдера.
Солнце не проникало в комнату – широкий балкон над первым этажом давал тень и ограждал от невыносимого зноя, но даже эта небольшая прохлада явно была чужаку недостаточна, лицо чуть блестело от пота. Хотя как маг он наверняка умеет с этим справляться… Он многое умеет: читает чужие эмоции, может управлять ими и навязывать свою волю. Ясмин, снова осознав это, на миг похолодела, но быстро взяла себя в руки.
– Составишь мне компанию? – кивнула она, силясь сохранить невозмутимость.
Казалось, словно её поведение напрочь не совпало с тем, что он ожидал. Впрочем, и она ожидала иного: ярости, угроз и наказания за побег.
– Если хочешь. – Вальдер сдержанно улыбнулся, продолжая следить за ней с растущим интересом.
Ясмин осмотрелась – рядом не осталось даже вездесущих людей Вальдера, по крайней мере, виднелась только пара человек во дворе. Остальные заняты её поисками по всем деревням и окрестностям? Выходит, он сейчас довольно беззащитен, не считая опасной магии, но вряд ли надолго.
Вальдер опустился на стул напротив и чуть откинулся назад.
– Расскажешь, где была?
– Путешествовала… к себе.
– Вот как. Добралась?
– Думаю, да.
– Звучит вдохновляюще.
Мартина принесла поднос с едой, и Ясмин потянула носом аппетитные запахи.
– А теперь ты расскажи, что происходит.
– Люди работают. Тростник растёт. Солнце по-прежнему жарит как ненормальное. Ничего не изменилось так кардинально, как, похоже, ты.
Ясмин тихо хмыкнула, но не ответила на последнюю фразу, только качнула головой и спросила о другом:
– Я слышала, что ты отказался отпускать мятежников… – Она внимательно смотрела на снисходительное выражение лица Вальдера.
– Это лишь ответная мера на твоё исчезновение. На случай, если любви к дому у тебя окажется недостаточно, чтобы не делать глупостей.
Ничего не меняется, он прав. Хотелось лишь посмеяться над своими мыслями, в которых она допускала, что Вальдер может стать человечен. И он по-прежнему относится к ней как к маленькой девочке, которую надо учить кнутом и пряником – чтобы был толк.
– Я здесь. Теперь выполнишь своё обещание?
– Посмотрим.
Вальдер задумчиво коснулся кистью подбородка.
– Хорошо, – не стала никак возражать Ясмин и приступила к еде.
– Интересно, – снова заговорил он с усилившимся вдруг северным акцентом, и от его голоса даже холод продрал по коже, – почему твой друг не убил меня, когда была такая прекрасная возможность?
Ясмин подняла на него глаза. Показалось, или в его голосе неуловимо проскользнула тень… сожаления? За
