Заклятие на любовь (СИ) - Анна Сергеевна Платунова
Прошу тебя об одном: уезжай как можно скорее. Я думала, что я сильная, однако видеть тебя сейчас – пытка.
Я оставлю это письмо под дверью в твоей комнате. Не ищи встречи со мной. Прощай.
P.S. Я не виновата в исчезновении Меринды. Уверена, что Клара рассказала тебе свою часть истории».
Корявые оборванные строки даются мне так трудно, будто я весь день с места на место переносила каменные глыбы. Но когда я ставлю последнюю точку, мне делается намного легче.
Остается незаметно подложить письмо под дверь. Я надеюсь, что Ник не станет мучить себя и меня объяснениями. К чему они? И так все понятно.
Я сложила лист бумаги, сунула в карман и подошла к окну. Повсюду между деревьев мелькали огневики: поиски продолжались.
– … Ринда! … Лотта!
Придется быть острожной, чтобы не попасться никому на глаза.
*** 64 ***
Я кралась через темный парк, прячась за кустами и деревьями. Незачем меня искать: ничего со мной не случилось!
От суеты один плюс: студенты не сидят по домам, а значит, я смогу пройти незамеченной по аллее чаровников к нашему дому. А потом… Дальше этого мысль не заходила, но, наверное, стоит позвать Лиску: пусть найдет Клару или Мальвину и передат, что со мной все в порядке: легла отдыхать и просила не беспокоить. Пусть все силы бросят на поиски бестолковой Меринды. Ума не приложу, куда она запропастилась.
Я приблизилась к дому, озираясь по сторонам. Дверь в девичью спальню была приоткрыта: кто-то, разыскивая меня, проверил комнату, но впопыхах забыл запереть. Вокруг было тихо, лишь чуть слышно шуршал поземкой ветер да скрипели в морозном воздухе голые ветви.
Я взбежала на крыльцо со стороны мужской половины и протолкнула измятое письмо в щель под дверью комнаты Доминика. Все, назад пути нет. Осталось только пережить ночь, обещающую стать самой длинной в моей жизни. Едва ли я усну, слыша, как Ник за стеной собирает вещи, чтобы утром исчезнуть навсегда. Надеюсь, у него хватит здравомыслия уехать как можно скорее.
Надеюсь, что и мне достанет благоразумия и выдержки не выяснять отношения. Ведь это так заманчиво – всего несколько шагов будут отделять меня от Доминика. Достаточно спуститься с крыльца, обойти дом, ворваться в спальню и бросить обвинение ему в лицо – в его холеное, прекрасное лицо: «За что ты так со мной, Ник?»
Да разве он ответит прямо? Начнет выкручиваться, юлить, испачкав грязью оставшиеся светлые чувства. Не хочу, чтобы последним воспоминанием стала его растерянная физиономия.
Надо переболеть, выплакаться, но так, чтобы никто не видел. Еще не хватало жалости! Нет, я стану смело смотреть в глаза однокашникам. И на бал приду, да! В новом платье. И покажу, что мне и одной неплохо, что мне никто не нужен.
Я не сразу поняла, что все стою и стою на крыльце, глядя на краешек листа, высовывающегося из-под двери. Надо идти.
Как бы хотелось обнять сейчас кого-нибудь. Вот ведь странное чувство! Где мои девочки? Мальвина все поймет без слов и расспрашивать не станет. Клара хоть и не любит нежностей, но с ней рядом так легко молчать. А Лиска свернется на коленях теплым рыжим солнышком – согреет и утешит.
Лиска! Как давно я не видела свою хитрулю!
– Лисонька! – вслух позвала я и наконец-то нашла в себе силы отвернуться от двери.
По дороге кто-то шел. В темноте не удавалось разглядеть лицо, но высокая фигура, прямая осанка и гордая посадка головы казались очень знакомыми.
Да что там, я сразу узнала человека, который не торопясь приближался к нашему стоящему наособицу домишке.
– Папа? – прошептала я.
Мужчина услышал, развел руки в стороны. На лице блеснула улыбка.
– Папа! – закричала я, сбегая с крыльца.
Я побежала к нему навстречу, поскальзываясь на мерзлой земле, нырнула в объятия. Прильнула щекой к колючему шерстяному пальто. Отец крепко прижал меня к груди.
– Папа, ты как здесь? Ты давно приехал? – Я захлебывалась словами. – Ты был на спектакле? А почему не предупредил? Я бы тебя встретила!
Отец молчал, видно, растерялся от переизбытка чувств.
– Пап? – Я чуть отодвинулась, чтобы посмотреть ему в лицо, разглядеть как следует каждую черточку: я так соскучилась, оказывается, за эти долгие месяцы.
Папа смотрел вдаль, улыбаясь. Будто там, на стенах дома или на голых черных стволах, он видел то, что по-настоящему его радует и увлекает. Но стискивал меня все так же сильно.
Я положила голову ему на плечо, силясь уловить слабый аромат можжевельника, пробивавшийся сквозь любые запахи. Аромат магии моего отца всегда успокаивал меня. Я знала, что я в безопасности, что я под защитой…
От отца пахло странно – сухой травой и пылью.
– Пап… – прошептала я, борясь с волной непонятного, смутного страха.
Скосила глаза на темную ткань: что за колючая шерсть? Из черной материи торчали серые волоски, они шевелились, будто усики жуков. Это они кололи мою кожу.
По телу, поднимаясь от ступней, пополз холод – это ужас, дикий ужас постепенно сковывал меня.
– Берегись! – раздался тоненький голосок. – Алисия, не стой столбом!
Лиска! Ее бодрый голос вывел меня из оцепенения. Я уперлась руками в грудь существа, которое притворялось моим отцом, и оттолкнула его – откуда только силы взялись! Мельком увидела, что застывшая улыбка никуда не делась, но теперь все больше напоминала оскал.
– Это не твой отец! – крикнула моя отважная помощница. – Беги, хозяйка, беги! Я его задержу!
Бежать? Куда? Вокруг парк, где он меня догонит в два счета. Если я запрусь в доме, сможет ли он пройти сквозь зачарованную дверь? Печать на ней совсем слабая, годная лишь на то, чтобы не пускать незваных гостей. А эта тварь… Та самая тварь из лаборатории преодолела и не такое сильное чародейство! Но попробовать стоило!
– Беги!
Лиска, оскалив крошечные зубы, кинулась на существо и вцепилась ему в руку. Мой смелый фамильяр, готовый защищать жизнь хозяина ценой своей жизни. Как я могу ее бросить?
Тварь, шипя,
