Жена короля-дракона - Лили Орландо
Он ответил не сразу. Немного промедлил, возразив тихим хрипловатым голосом.
– Думаю, тебе стоит сначала поправиться…
Но я не хотела это слушать. Быстрее всего я поправлюсь в его объятиях. И снова потянулась к нему, на этот раз захватив в плен его губы.
Аодхфаонн ответил сразу же. Подхватил меня, вытаскивая из воды. Сдавил руками, прижал к себе и начал неистово целовать, не обращая внимания на то, что его одежда тут же промокла. Впрочем, это было неважно, потому что мы поспешили избавиться от этой досадной помехи. Нам обоим хотелось полнее ощутить друг друга, прижаться кожа к коже, слиться в едином порыве.
Аодхфайонн беспрестанно шептал моё имя. А я растворилась в его прикосновениях, то жадных и страстных, то томительно нежных.
– Я люблю тебя, Йонн, – прошептала после, когда лежала на его груди, слушая выравнивающийся ритм сердца.
– А я люблю тебя, Окс, и никуда больше не отпущу! – муж провёл ладонью по моей спине и на краткое мгновение прижал к себе сильнее.
Я не стала спорить, что это он вообще-то пропал. Сейчас всё, что было прежде, стало неважным.
Потом мы говорили. Очень много и обо всём. Я рассказала, что это Дэлина подсыпала магический порошок ему в еду, а потом призналась, думая, что я умираю. О том, как искала его вместе с Аодхом, о замке Равен и Розине, которую непременно нужно забрать оттуда, потому что малышка и так настрадалась. А ещё о немой крестьянке, которая отдала мне последнее, и как я хочу её отблагодарить.
Йонн слушал очень внимательно и пообещал, что, как только мы разберёмся с делами здесь, сможем отправиться в земли Равена. Тем более у герцога не осталось наследников, и этот вопрос тоже необходимо решить.
А ещё мы говорили о нашем сыне. И король-дракон признался, что хотел бы ещё и дочь – маленькую девочку с моими глазами и улыбкой. От этих слов на глазах снова выступили слёзы.
Впрочем, теперь я знала, что так много плачу потому, что беременна. А значит, мне можно.
Даже не помню, в какой момент уснула. Но и во сне я крепко сжимала ладонь Йонна, ещё боясь, что это счастье окажется выдуманным моим усталым воображением. К счастью, всё было по-настоящему.
Утром муж оказался рядом. Он снова любил меня до умопомрачения. Но потом с сожалением покинул, ведь нужно было приводить дела королевства в порядок. Продолжать ловить бунтовщиков. Приводить в порядок замок и ограбленные восставшими земли.
Ну а по вечерам мы вместе работали в оранжерее.
Часть воинов, которым было нечем оплатить свою жизнь, явились на службу королю-дракону. Йонн приставил их к возведению нового зимнего сада, велев мне присматривать за новенькими.
– Строить сложнее, чем разрушать, – сказал он мне, наблюдая, за бывшими воинами, – но и ценность созидания значительно выше в собственных глазах. В такие моменты начинаешь чувствовать себя человеком.
– Так ты взял их на работу в воспитательных целях? – улыбнулась я.
– И это тоже, – муж поцеловал меня в ответ.
* * *
Мои братья сбежали, и их пока не удалось отыскать. Отец клялся, что ничего не знал о планах сыновей. Я ему не верила, слишком хорошо знала всех троих. Кадан с Трелланом во всём советовались со старым герцогом.
Король-дракон пока оставил Дарака управлять Кернуолом. Сообщив, что его сыновья лишаются прав на наследование. А следующим герцогом станет мой второй сын. Или, при его отсутствии, Аодхфайонн назначит правителя по своему усмотрению.
Отец поседел за дни, что мы с мужем провели в Кернуоле. Он смотрел на меня тоскливыми газами, без слов призывая повлиять на мужа. Но я понимала, что Йонн прав. Братья не пожалели бы меня. Да и отец, если это был его план.
Герцог Ванкаст погиб в сражении с драконом, как и его старший сын. Младший присягнул Аодхфайонну. Ему было всего восемь лет, и король-дракон надеялся, что «бунтовская зараза ещё не прилипла к пацану». Этой мыслью муж поделился со мной однажды вечером, когда совершенно вымотанный сидел в ванне, а я намыливала ему волосы.
Жизнь в центральных землях постепенно налаживалась. Зачинщики восстания были наказаны, рядовые бунтовщики заплатили виру золотом или службой. Причём к моему удивлению последних было немало. Людям не понравилось воевать, и все желали вернуться к мирной жизни под эгидой сильного правителя.
Герцогство Равен муж оставил напоследок. Мой живот уже становился заметен, и Йонн был против, чтобы я туда ехала.
– Оксианна, ну почему ты такая упрямая? – возмутился он однажды перед сном, когда мы в очередной раз принялись спорить из-за этого. – Аодх долетит туда за пару часов по прямой, а в карете придётся ехать несколько дней.
– Хорошо, – согласилась я, – вы с Аодхом можете лететь на своих крыльях. А я поеду берегом с охраной. Ничего страшного не случится.
Говоря это, я немного лукавила, потому что прекрасно осознавала – муж не отпустит меня от себя. И вообще, после нашей вынужденной разлуки, он не оставлял меня больше, чем на несколько часов. И мне это нравилось.
Но сейчас приходилось настоять на своём, потому что я обещала Розине.
– Я пришлю тебе эту девчонку и разыщу ту деревню, – бушевал Йонн.
– Ты не понимаешь, я обещала, а значит, должна это сделать.
– Какая же ты упрямая, – Йонн опустился на колени и прижался лицом к моему животу.
– Это твой сын на меня влияет, – улыбнулась я, ероша ладонью волосы мужа.
Через несколько дней мы отправились в дорогу. Большую часть пути Аодхфайонн провёл со мной в карете, иногда принимая обличье дракона и осматривая путь с высоты.
Наша охрана не без труда отыскала деревню. Она выглядела по-прежнему, но проходя сейчас между домами, я испытывала странное ощущение. Как будто всё произошедшее тогда было сном.
Увидев наш отряд, немая женщина всхлипнула и прижалась спиной к стене дома.
– Не пугайтесь, – я умоляюще посмотрела на мужа, и тот, помедлив, приказал охране отойти, а мне позволил приблизиться к крестьянке. – Я обещала, что вернусь, чтобы отблагодарить вас. И я вернулась.
Женщина молча смотрела на меня. И я нерешительно прикоснулась к её руке.
– Донар! – вдруг позвала она. Дверь сарая скрипнула, и оттуда показался чумазый мальчишка лет трёх-четырёх, одетый в обноски.
– Так вы не немая, – улыбнулась я. – Так будет намного проще.
Йонн заинтересованно смотрел, но не вмешивался. Позволяя мне самой
