Дракон с королевским клеймом - Оливия Штерн
И вдруг в густом тумане вспыхнула искра. Гвоздь! Ну конечно же, гвоздь! Она могла бы, наверное, воспользоваться кружкой и попробовать ее бортиком поддеть шляпку одного из гвоздей, если, конечно, найдется какой-нибудь, что сидит некрепко. А потом, потом… Если проткнуть себе шею достаточно глубоко, то можно достать сонную артерию. Ну, или если не так, то можно еще раз попытаться расковырять вены…
На миг ей стало страшно, потому что именно сейчас, как никогда раньше, она ощутила присутствие рядом своей собственной смерти. Но Вельмина вдохнула поглубже, выдохнула. Другого выхода просто не было. Ее и так убьют, рано или поздно, но будут делать это с удовольствием. А она, ускользнув к Богам, лишит их этой радости, и уже в этом был какой-то смысл.
Кряхтя, Вельмина поднялась, сперва на четвереньки, затем во весь рост. Ее затошнило от отвращения к самой себе, такой мерзкой и грязной, но желудок был совершенно пуст — и потому стошнило желчью, совсем чуть-чуть. Она постояла-постояла, шатаясь и держась за стенку, потом все же двинулась к окну. Сквозь узкие щели между досками в комнату сочилась ночь. И, пожалуй, самой нырнуть и раствориться в этой вечной ночи было лучшим решением из всех возможных.
Не успела. Как всегда, она, никчемная, ничегошеньки не успела.
Где-то в доме раздался крик, быстро перешедший в сдавленное бульканье. Что-то новое… Вельмина горько усмехнулась. Если у нее в который раз меняется хозяин, то этот, пожалуй, найдет товар в отвратительном состоянии. Может быть, побрезгует.
Раздался выстрел. И следом — гулкий звук падения. Так падает человеческое тело, когда ноги не держат.
Вельмина пошарила глазами по комнате. Но спрятаться было негде. И если там, снаружи, смерть, от нее тоже не укрыться.
«Третий», — подумала она, когда снова кто-то завопил.
«И четвертый»…
Кричали так, как будто их потрошили заживо.
Вельмина вся похолодела. Там, снаружи, точно была смерть — она бесновалась, спешно собирала души в мешок и… неотвратимо приближалась к комнате, в которой Вельмина просидела все эти дни.
Она забилась в угол, опустилась на пол и уткнулась носом в колени, чтобы ничего не видеть. Громко звякнула щеколда по ту сторону двери…
«Вот и все», — Вельмина подумала это с вялой радостью.
Но страха больше не было. Ведь так просто принять неизбежное… И, жаль, что она так и не увидела больше Итана, так и не сказала… Многое могла бы сказать. Только теперь все это больше не имело значения.
Дверь распахнулась, грохнула о стену. Тяжелое дыхание. Такие же тяжелые, размеренные шаги.
— Вельмина?
На миг показалось, что она бредит. Вельмина резко вскинула голову. Да, похоже на бред. Прямо перед ней стоял Итан, живой и невредимый, но выглядел он так, словно только что рубил топором коровью тушу. С оттяжкой, не заботясь о том, что испачкается. Он был залит кровью с головы до ног, и на страшном, в кровавых потеках лице, удивительно светлыми оставались глаза.
Она не пошевелилась, когда Итан опустился на корточки рядом и протянул руку — в липких темных сгустках.
— Вельмина… — она была готова слушать это вечно, но потом…
Вспомнила.
Даже странно, что на несколько мгновений забыла.
— Давай руку, пойдем, — тихо сказал Итан.
Она лишь замотала головой.
— Вельмина, — он тяжело вздохнул, — не дури. Времени нет. А катализатор… — с дикой усмешкой похлопал по карману, — похоже, катализатор промок и испортился. Н-да. Не получится отсюда улететь.
Она съежилась, чтобы стать как можно меньше. Потому что… теперь, после всего, что было… Ну как она может даже смотреть на Итана? Смотреть, понимая, что это все, что между ними теперь возможно?
— Н-нет, — выдохнула она, — нет.
— Что — нет?
— Я не пойду…
Итан нахмурился и попросту схватил ее за руку. И это его прикосновение отдалось внутри такой жгучей болью, что Вельмина не выдержала.
— Не трогай меня! — вырвалось вместе с истеричным смехом, — нет!
Она выдернула руку из его скользких и горячих пальцев и поспешно закрыла ладонями голову, неосознанно пытаясь отгородиться — от прикосновений. Любых чужих прикосновений.
— Не вынуждай меня, — в голосе короля-дракона появились стальные нотки, — послушай…
Он задумался на миг, как будто прислушиваясь к чему-то. Затем быстро сказал:
— Прости.
И Вельмина ничего не успела сделать. Она лишь заметила, как Итан, выпрямляясь, совершил молниеносное движение. Ее, словно куклу, мотнуло, тело ударилось о жесткое, словно каменное, плечо дракона. Головой вниз.
— Пусти, — прошептала она, — я не могу… я… грязная.
Итан размашисто шел по коридору, и Вельмина увидела… Ноги в штанах, какие носили в аривьенской королевской гвардии, торчащие из приоткрытой двери. Просто ноги. А под ними — огромную кровавую лужу.
— Ничего, — ответил дракон, — отмоешься.
«Он не понял, — мелькнула мысль, — он ничего не понял».
Вельмине показалось, что это неправильно. Потому что Итан, если бы знал, о чем именно она говорит, не тратил бы усилия на ее спасение.
***
Кровь прилила к голове, и каждое движение отдавало стреляющей болью в висках. Итан бежал сквозь ночь, куда-то сквозь город, стараясь не показываться на освещенных улицах. Вельмина могла видеть лишь мостовую, размытую, словно акварель после дождя, и плывущие прочь силуэты домов с редкими огоньками в окнах. От неудобной позы начинало болеть в груди и затекла шея. А ещё — он нес ее, перекинув через плечо, Вельмина чувствовала, как его пальцы больно вцепились в обнаженные голени. Чулки у нее отобрали. Впрочем, как и панталоны.
Итан молчал. Громко сопя, он просто бежал куда-то, старательно выбирая места, где потемнее. Потом и мостовая исчезла, Вельмину обняли предрассветные сумерки, запах хвои и далекое, умиротворяющее журчание ручья. Итан хмыкнул, поправил ее на плече, словно тюк с тряпьем, и уверенно побежал дальше. Ручей приближался, в его тихую трель вплетались ночные шорохи, далекие крики ночной птицы и хруст сухих веток под ногами короля-дракона.
— Отпусти меня, — попросила Вельмина, — я сама.
— Еще рано, — спокойно отозвался он, с трудом переводя дыхание, — я сейчас пройдусь по руслу ручья, чтобы, если будут искать с собаками, не нашли.
— Куда мы идем? — спросила она.
— В Кентейт.
