Другие: Она чужая (СИ) - Мэйз Евгения

Как так выходит, что она спасает его? По идее, Кэш нужно вызвать полицию и дождаться, когда полицейские вытащат его тело из машины, а местный патологоанатом соберет обратно все его недостающие и вывалившиеся части тела, а он потом как-нибудь придет в себя и исчезнет навсегда из этих краев. Идеальный способ избавиться от неприятной компании, но нет, она ведь уже ввязалась в это и отступать ненамеренна, так же, как и соглашаться на версию с патологоанатомом.

Дотащив смятую груду металлолома до своего дома, Кэш вылезла из машины и пошла в сарай, там, в уже идеальном порядке еще пахнувшего сыростью помещения, на одной из полок стояла бензопила, а в одном из ящиков лежали огромные клещи, укладывая которые во время уборки она все никак не могла представить каким таким образом они могут пригодиться ей в лесу?

Пригодились и можно сказать очень скоро.

Кэш не курила, но сейчас ей до жути захотелось попробовать это дело — она жутко устала, от напряжения и от холода дрожали руки, хотелось пить, было жарко и холодно одновременно. Она сидела на низеньком пеньке, вытянув перед собой ноги, и смотрела на плоды своих трудов: выбитое стекло, снятую часть крыши, поддавшуюся благодаря ударам топора, бензопилы и клещей, оторванную дверцу и на установленные домкраты под уже остывающем движком.

Снап и остальные животные уже вернулись, с интересом и присущим им любопытством наблюдая за ее работой. Перед этим, в течение нескольких минут, когда она решила отвлечься, сделав перерыв на отдых, вся свора выслушала ее выговоры и лекцию о том, что она думает о их собачьих инстинктах в целом.

— Догнал? Покусал?

Кэш прошлась перед вернувшимися животными.

— Чего вы добились? Грязные, как черти! — Кэш принюхалась, — И вонючие тоже!

Хаски и маламуты сидели перед ней неровным рядком, судя по их «честным», чумазым мордам они не испытывали никаких угрызений совести, а наоборот так и ждали, когда она уж закончит ругаться и все-таки их погладит, почешет и вообще перестанет повышать на них голос. В конце концов, она и сама не на много чище их.

— Гады вы! Я за вас беспокоилась! Как прикажете вас искать? На свист или на что? Вы оставили меня там одну, а сами смылись! Все! И ты, Лили, в том числе!

Она поднялась, еще один последний рывок, осталось совсем немного и она вытащит его оттуда, сможет отдохнуть, умыться, просто привести себя в порядок, может даже что-нибудь съест.

В багажнике его машины нашелся домкрат, с помощью него и того что хранился в ее машине ей удалось приподнять тяжелый блок двигателя, но проблема была в том, что это приходилось делать сразу с двух сторон и прикладываемых усилий никто не отменял. Одну сторону Кэш уже приподняла, теперь оставалась вторая, когда же наконец у нее получилось и с ней, девушка просто выволокла тело мужчины, роняя его на землю, мало беспокоясь за его одежду, вывихи, ушибы, сломанные кости. Хуже уже быть не может.

Кэш оглядела Алекса, лежащего на земле: как она и думала на уровне пояса, живота и бедер все было очень плохо: верхняя одежда сдержала жар, истлела, но не полностью, хотя от последствий удара не спасла.

Верхняя часть туловища и нижняя как будто бы не были связаны друг с другом. Кэш просунула руку ему под куртку, нащупывая пальцами сквозь холодную кожу ложбинку позвоночника на пояснице, не удержавшись и отдернув руку от мягкого участка: у него позвоночник оторвало от таза.

— Алекс…

Только выдохнула девушка, прикрыв ладонью рот, чтобы не закричать от ужаса. Она много видела в жизни ужасных и страшных вещей, но привыкнуть к ним и воспринимать хладнокровно, бесстрастно так и не научилась.

Это должно было быть очень больно. Симфония боли и предсмертных страданий, если Алекс был в «себе» в свои последние минуты жизни, прежде чем его организм «умер» и отключил сознание — он испытал по истине адскую боль.

Каким-то невероятным образом ей удалось затащить Алекса в дом, дотащив его тело до гостиной и уложить на полу возле дивана, перед этим пришлось отвлечься, выпустив его куртку из рук, и отодвинуть в сторону антикварный журнальный столик.

Кэш замерзла и очень устала.

Наконец, оставив тело мужчины в покое, она сунулась разжигать камин, в поленнице лежала куча досок, палок и дощечек, которыми не жалко было протопить дом. Странно она наверное выглядела со стороны, сначала пыталась вытащить труп из машины, затем волокла его до дому и по дому, а теперь бросила на полу, разжигая камин. Этакий вариант поведения местной сумасшедшей.

— Ты уж извини, но придется тебе поваляться на полу, — обратилась она ко все еще обезображенному мужчине.

Кэш стянула с него остатки курки, вооружившись ножницами, освободила от джемпера, оставив в одной более-менее целой футболке, затем принялась укладывать его на полу стараясь, чтобы это было анатомически правильно, насколько у нее хватило на это знаний, пытаясь облегчить его организму задачу и восстановиться как можно быстрее. Если ориентироваться по изменениям на его лице, которых еще не было, все происходило очень и очень медленно.

— Давай, Алекс! Приходи в себя! Все самое худшее уже позади.

Говорила она, глядя на него, а сама не верила в это, если он придет в себя раньше времени, то самое худшее, пожалуй, у него еще впереди.

Кэш подбросила еще пару досок в огонь камина, поднимаясь. Надо разуться и вообще привести себя в порядок, но для начала позвонить Дэну. В трубке были слышны совсем тихие гудки.

— Словно в преисподнюю звоню, — проговорила Кэш, раздеваясь и стягивая с себя джинсы, наступая на них ногами.

Все отправилось в стирку и, если бы куртка не была кожаной она бы и ее засунула в барабан стиральной машины.

— Ты уже не спишь или даже не ложилась?

Было слышно, как он улыбается, Кэш закрыла дверцу и нажала на кнопку старта, наблюдая за тем, как во внутрь тут же стала набираться вода.

— Не ложилась. И я звоню тебе по делу. Сегодняшняя наша прогулка отменяется.

— Можем перенести ее на завтра?

Накинув халат, Кэш вышла из спальни, проходя в гостиную и присаживаясь возле Алекса. Изменения были заметны глазу, она вновь просунула руку ему под спину, дотрагиваясь до участка, мягкость которого до этого вызывала в ней панический ужас. На этот раз все было в порядке, позвонки уже стали срастаться. Она поправила на нем футболку, разглаживая на животе, тут же поднимаясь и подойдя к камину, с полки которого она еще вчера убрала разнообразные фигурки собак и старые вещи. Вымытые фарфоровые, фаянсовые и деревянные собачки ожидали, когда их вернут обратно на полку, сидя в тазике в ванной комнате, вещи перебраны, что-то убрано в коробку, а что-то уже сгорело в жерле камина и в топке кухонной печи.

— Не думаю, что это хорошая идея, — наконец произнесла Кэш, покрутив в руках доску и бросив ее в огонь.

— Что-то случилось?

Она кивнула больше себе, чем ему, закрепляя таким образом принятое решение.

— Разберись с Хлоей кем бы она тебе не приходилась, а потом быть может с тобой поговорим.

— Что случилось?

Она ожидала этого вопроса, но ей не хотелось рассказывать обо всем произошедшем, все стало дико раздражать ее. Ей хотелось спать, есть, лечь, помыться, состояние было такое что вот-вот еще немного, и она упадет в обморок, вчерашний ранний подъем и сегодняшняя бессонная ночь так сказывались на ней.

— Да, она заходила ко мне в гости. И вот что я хочу сказать: я не хочу быть третьей лишней и уж тем более как-то фигурировать в ваших отношениях.

Кэш прикрыла глаза, подставляя лицо горячему теплу от камина, перед глазами пронеслись события двухгодовалой давности: слезы, истерики, обвинения, фанатичный блеск глаз, ревность и еще раз обвинения. Не хочет она такого больше. Тогда все обошлось малой кровью подруги, что будет на этот раз Кэш узнавать не хотела. Все может закончиться не таким безобидным образом, здесь общаться со Стивеном не перестанешь.

— Ты ошибаешься… — начал мужчина на том конце трубки.

— Дэн, — перебила она его, — давай потом поговорим? Сейчас я позвонила, чтобы предупредить тебя об отмене прогулки. Поговори с Хлоей, а я пошла спать.