Вера Чиркова - Глупышка (СИ)
— Его величество Маргент дель Таридит Ардагский, — не называя всех титулов, коротко объявил дворецкий, и в зал вошел король.
Через несколько секунд, дождавшись, пока взгляды всех присутствующих устремятся на его величество, неторопливо и как-то устало идущее к своему креслу, в дверь проскользнула монахиня и встала рядом с Олтерном.
— Подпишет, — шепнула одними губами, и герцог облегченно кивнул, чувствуя, как отпускает напряжение и взамен наваливается печаль и ядовитая горечь.
Святая тишина, как все просто! Он столько времени тянул это неблагодарное бремя, дожидаясь, пока бывший друг очнется от своей черной меланхолии или догадается отдать корону повзрослевшему сыну, а никому не известная женщина в простеньком платье и с маской на лице поговорила полчаса и все решилось. Хотя насчет безвестной он определенно поторопился, по запискам незнакомок являются куда указано только начинающие ловеласы. Но вот он бы не пошел… и, как выяснилось, глупо бы сделал.
— Зачитай, Тедвор, — протянув дворецкому знакомый Змею лист, приказал король, и подвинул ближе перо.
— Сегодня, в день девятый листопадня, в году семьсот сорок восьмом от великого разлома, я, король Маргент дель Таридит Ардагский, находясь в полном уме и здравии и не под действием чар или постороннего давления или влияния…
В зале стояла такая тишина, что от падающих как камни в колодец слов по спинам присутствующих невольно пробегал морозец.
— …и, кроме того, завещаю сыну моему все свое имущество, где бы оно не находилось, а единственным условием ставлю подписание двух приложенных указов.
Опечаленный дворецкий положил перед королем прочитанный документ и тот невозмутимо вывел на нем все завитки своей росписи. А затем поставил оттиск снятой с пальца королевской печаткой и с грустной улыбкой протянул ее на раскрытой ладони растерянному и побледневшему Лоурдену.
— Я передаю в твои руки королевство не в лучшем виде, сын мой, и очень надеюсь, что тебе удастся сделать то, что не получилось у меня. Надень эту печать и подпиши два первых указа.
Первый приказ, об амнистии все выслушали еще внимательнее, чем отречение, и с затаенным дыханием, а второй заставил присутствующих озадаченно хмуриться и украдкой поглядывать на главного храмовника. Но он сделал совершенно невозмутимое лицо и не высказал никакого протеста против явно вторгавшегося в зону его влияния указа об обязательном вопросе вступающим в брачный союз. Отныне каждый жрец или господин вершащий законы на своей территории, обязаны были трижды уточнить, по велению ли сердца вступают жених с невестой в совместную жизнь.
Глава 31
Известие о том, что и отец и брат и все остальные заговорщики и их пособники теперь прощены и имеют право вернуться домой, так ошеломило даже не мечтавшего о такой возможности Герта, что он на несколько минут забыл о том, зачем бросил свой замок и приехал к железному Олтерну. Юный герцог, растерянно кусая губы, стоял там, где на него напала удивительная фрейлина, и никак не мог сообразить, куда ему сейчас идти и что делать. Слишком резко и быстро закрутилось колесо судьбы, почти каждый день подбрасывая ему новые заботы и открывая новые тайны.
— Идем, — в тихом голосе, почти шепоте странной девушки в немыслимом платье и еще более немыслимой вуали, заматывающей голову как тюрбан и низко свисающей на лицо, герцогу почудилось что-то знакомое и он послушно пошел за ней в одну из боковых арок, оказавшись в небольшой, уютной комнатке-нише.
— Что ты хотела?
— Герт, — Эста обернулась и крепко обняла брата, — как я рада… что они больше не должны жить чужой жизнью!
— Эста? — герцог попытался приподнять вуаль, но оказалось, что девушка крепко ее держит.
— Там маска… она тебе не понравится.
— Ты взяла контракт? — догадался он.
— Так нужно было, Герт. Я потом все расскажу. Хорошо, что ты пришел, сейчас узнаю где отец, и ты поедешь за ним. Змей даст тебе стражников.
— Откуда тут Змей? — Непонимающе смотрел на сестру Геверт, — Лэни, подними ты эту тряпку, я хочу посмотреть тебе в глаза.
— Вот почему ты такой упрямый? — пожаловалась Геверту девушка, — ну, хорошо. Только не визжи, маска специальная, ошеломляющая.
И она неторопливо подняла вуаль.
— Дьявол, — поперхнулся герцог готовым сорваться с губ заверением, что его невозможно ничем ошеломить, — какая гадость. Но глаза — твои… и перестань смеяться.
— Просто я так рада… и не обижайся на Змея. Он тут очень помог, враги у Эфройского были неподдельные.
Говорить о том, что они никуда пока не делись, эти злоумышленники, и наоборот, стали еще злее и опаснее оттого, что кто-то осмелился нарушить их планы, она даже близко не собиралась. Пусть едет за отцом и потом спокойно сидит в замке, откармливая старика бульонами.
— А я на него и не собираюсь обижаться, — осторожно и любознательно потрогав пальцем щеку сестры, огорошил Эсту Геверт, — наоборот, рад, что он тут. Мне намного спокойнее, когда ты под надежной защитой. А как к этому отнесся Олтерн?
— Предложил Змею контракт и должность командира всеми отрядами замковой охраны, — с облегчением выдала графа тихоня, — и он подписал. Я посоветовала.
Герт с минуту раздумывал над этими словами, потом осторожно спросил:
— Мне кажется… или все это как-то связано с сегодняшним заявлением короля?
— Не кажется… — так же осторожно ответила тихоня, — но об этом вслух не нужно. Посиди тут, я схожу, узнаю, где отец. Олтерн помнит наизусть… за отцом и братьями графа уже послали людей.
— А может, мне подождать в зале? — Вспомнил Геверт новую знакомую.
— Герт, мне некогда искать тебя среди поздравляющих, — не согласилась тихоня, уже расслывшая гул голосов и смекнувшая, что это открыли двери для всех придворных, заинтригованных странным собранием.
— Тебе не придется искать, я сам сюда приду. Только найду одного человека.
— А этот человек не ходит случайно с огромным золотистым бантом на локонах?
— Как ты угадала? Я просто попрощаюсь, ты увела меня так неожиданно.
— Геверт! Не нужно с ней прощаться, это Рози.
— Ну, да, так она и сказала… — герцог запнулся и внимательно посмотрел в глаза сестры, — что? Ты ее знаешь?
— Знаю, — виновато призналась Эста, — поэтому посиди тут.
— Нет, как раз теперь я не буду тут сидеть, — упорство Герта стало еще настойчивее, — теперь я хочу с ней поговорить. Она сразу показалась мне необыкновенной… и теперь я понимаю, почему. Я уже видел, как ты точно так же болтаешь обо всякой ерунде, а глаза смеются над собеседником. Не отговаривай меня.
