Дарья Еремина - Суккуб
— Остановите. — Сказал водителю через минуту.
Я отвернулась к окну.
Еще через полминуты, когда дверь машины хлопнула, напустив промозглого осеннего воздуха, я вздрогнула.
— Ты себя умнее всех считаешь? — Я никогда еще поднимала голос на Мишу. Он мог орать на меня, мог материться, брызгать слюной, но сейчас взбешена была я. Миша же строил из себя саму невинность.
— Лидунь, давай не будем обвинять меня в том, что вы воспылали друг к другу такой дикой страстью…
— Ты знал. Ты подстроил!
— Что знал? Что подстроил? — Удивился он.
— Засунь свои планы, знаешь куда? Знаешь куда? Больше ты нас не сведешь.
— Лида, это деньги. Это твои и мои деньги. У вас еще две встречи в течение месяца. И все, дальше можете делать что хотите. Все уже договорено.
— Я сказала: нет!
Я стояла лицом к окну, Миша сидел на месте Марка. Было около десяти утра. Он поднял меня звонком в дверь. Проснулась я уже злой и, кажется, все еще возбужденной. Позволить притронуться к себе Марку я не посмела. Он заглядывал в глаза, но кроме усталости, надеюсь, ничего больше не видел.
— Когда ты успокоишься?
— У меня нет времени на этот бред. — Миша поднялся, направляясь к выходу с кухни. — Ты мой продукт, Лида. Я расцениваю тебя как пакетизированное молоко. И если молоко скисло, то продавать его придется как простоквашу…
Я обернулась, собирая руки на груди.
— А ты мне запарываешь всю рекламную компанию простокваши.
Я не верила ему. Что бы ни говорил Миша, сначала он искал Андрея, а затем подбирал повод, чтобы свести нас. Но если это было лишь ради того, чтобы я почувствовала каково ему со мной, то… мелко как-то. А целиком плана я не видела, как не пыталась.
— Хорошо, мне посрать. Я пришлю все договоренности, делай с ними что хочешь. Только потом не спрашивай, почему тебя никуда не зовут.
— Ты преувеличиваешь. Моего отсутствия никто и не заметил.
— Мой счет в банке заметил. — Ответил Миша, выходя в коридор. — Обе встречи на следующей неделе. — Обернулся, открывая стенной шкаф. — Если ты отменишь за несколько дней свое участие в обоих мероприятиях, не удивляйся, что на третье тебя не позовут.
— Что за мероприятия?
— В Анапе вести конкурс песни и завтра в Раменках вручение наград молодежной футбольной команде. Почетный гость.
— Я каким боком? — Удивилась я.
— Не ты! Он! Ты с ним… До тебя еще не дошло?
Я отвернулась. Не тусами слухи полнятся… Что-то я даю маху.
— Конкурс песни когда?
Миша посмотрел на часы, будто там по запросу выводилась вся необходимая информация.
— В среду. Во вторник вылетаем. В понедельник напомню.
Я опустила голову, понимая, что за два дня такие вещи не отменяются.
Для заданий суккубата выезжать куда-либо мне не было необходимости. Все личные планы входили в узкие рамки семьи: Марк, могила родителей, дедушка с бабушкой. Он знал обо всех Днях рождений и праздниках, в которые я езжу в Самару. За прошедшие годы он узнал достаточно, чтобы считать нормальным предупреждать об отъезде на другой край света всего за день.
Я стояла в проходе на кухню, Миша ждал в коридоре. Я могла подставить на свое место кого угодно, хоть лошадку Ксюшу. Внушить организаторам и ей самой, что так было задумано. Пожав плечами, я подняла взгляд на Мишу.
— Я не буду вести конкурс. Забудь о нем. Я все устрою. — Сказала я.
Миша распрямился, напрягаясь. Он не включил свет в коридоре, а на улице было пасмурно. Я практически не видела агента. Преодолев три метра коридора, я оперлась плечом о стену.
— Мы прекрасно понимаем, что без тебя Лида(тм) не перестанет существовать. Зачем ты злишь меня?
— Хочешь поговорить об этом? — Засмеялся Миша. Радости в этом смехе было чуть.
— Эти порезы. Они не оставили последствий.
— Не благодаря тебе.
— Из-за этого?
— Не понимаю о чем ты. Но если тебе интересно, как я отношусь к попытке убить меня, то не скрою: я все помню. А так же помню, что тебе удобнее считать, нанимателем меня. Это притом что узнать правду с твоими загадочными способностями труда не составит, при желании.
— Если не это, то что? Я не могу изменить себя и не собираюсь спать с тобой.
— Я вижу, ты пытаешься меня уговорить, но не пойму на что. — Снова смех. — Чем я могу тебе услужить?
— Я не верю тебе. — Голос сам опустился на угрожающие нотки.
— Чему ты не веришь? Я не читаю твоих мыслей. Я не понимаю, что ты хочешь! — Миша веселился, как человек, которому нечего терять.
— Признайся, что ты подстроил эту встречу… с футболистом…
— Не подстроил, а организовал. И предупредил тебя заранее. У нас устный договор с четко обозначенными ролями.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
— Лида, — вздохнул Миша. — Наш первый договор о предоставлении агентских услуг был подписан восемнадцатым мая две тысячи седьмого года. — Он поднял руку, когда я собиралась перебить. — В течение первой недели знакомства ты жестко обозначила рамки нашего сотрудничества. Нарушил ли я их хоть раз?
— Нет.
— У тебя есть ко мне претензии?
Я отвернула лицо.
— Думаю, нет, иначе бы я снова резал себе вены в ванной. — Продолжил Миша, направляясь к двери. — Я позвоню.
Открыв дверь, агент на мгновение обернулся.
— А Марк теперь работает по выходным?
Улыбнулся и вышел, тихо затворив за собой дверь.
— Зачем ты приезжал? — Крикнула я в закрывшуюся дверь.
Узнать о результатах вчерашнего вечера? Паскуда ты… Ничего у тебя не вышло.
Через две минуты телефон пиликнул SMSкой. «Завтра — Раменки!»
Вынув из дорожной сумки ноутбук, я устроилась на кухне.
Ласкар был в сети.
Я позвоню, Ласкар? — Спросила я в скайпе.
Это понимание совершённой глупости заставляет тебя спрашивать перед звонком? — Ответил он вопросом.
Я кивнула и перевела взгляд к пустой чашке из-под кофе. Навела для храбрости новую порцию и нажала звонок.
— Предполагаю, во время отправки того сообщения ты думала уже не головой? — Спросил он без приветствий.
Я опустила голову.
— И предполагаю, мой звонок помог?
— Да. Что вы сказали?
— Что бы я ни сказал, это соответствует моему положению врага. А вот как ты будешь разбираться с тем, что мы связаны, мне не интересно.
— Я понимаю. — Кивнула я.
— В следующий раз не забывай, что дать короткую команду может оказаться правильнее, чем потом разбираться с последствиями собственной слабости.
Кивнув и пожелав хорошего дня, я отключилась.
— В башке не укладывается…
