Молка Лазарева - Фрейлина специального назначения
— Девоньки, — начала я. — Не надо бояться! Перед лицом общей опасности мы предстанем вместе! Мы сильны, привлекательны и неповторимы, а раз так, то сможем свернуть горы!
— Может, ее тоже в медпункт? — саркастично спросила у Анфисы Крис. — Мне кажется, она бредит.
— Я бы ей лоб пощупала, но маска мешает. Вдруг у нее жар!
В этот момент двери из малого зала открылись и оттуда гордым дефилирующим шагом вышли Таниса, Мира и Хлоя. Времени спрашивать у них, как все прошло, не было… Набрав в легкие побольше воздуха и выдохнув, наша тройка отправилась в малую приемную навстречу королевской семье и будущей присяге.
* * *Королева мне не понравилась с первого взгляда, ее сыночек тем более, единственный, кто внушал уважение — король Викториан, чувствовалось в нем что-то благородное. Даже удивительно было смотреть на его спутницу жизни — Ризелла Сирская казалась надменной, капризной, склочной… Но очень красивой. Из уроков истории у Горгулия мы знали, что королеве уже далеко за триста, только выглядела она моей ровесницей, и это вводило в ступор. Такого чувства у меня никогда не возникало с Троей, в ней всегда чувствовался прожитый возраст, который она умело прикрывала напускной наивностью и кокетством и старалась всегда казаться глупее чем есть.
Ризелла пошла по другому пути; вся ее внешность казалась милой маской, призванной скрыть опытную, расчетливую и очень ядовитую кобру. Не знаю, откуда у меня возникли эти ощущения, но они накрыли мгновенно, едва я вошла в комнату.
«И вот ее мы должны охранять? Ей присягать на верность? Да если все королевы такие, я не удивлена, что их многие хотят кокнуть».
Не дойдя пяти метров до сидящих царственных особ, мы остановились и присели в положенном почтительном реверансе. Встать нам разрешили кивком, давая понять, что знак уважения принят.
— Доброго дня, — неожиданно приятным голосом поздоровалась с нами королева.
«Внезапно!» — ведь я ожидала истерического визга и надменных приказов. Возможно, первое впечатление меня все же обмануло.
— Доброго дня, Ваше Величество, — эхом отозвались мы.
Больше всего в этой ситуации бесила необходимость улыбаться, желательно искренне и не натянуто. Лебезить перед сильными мира сего. Как-то паршивенько. А с другой стороны, если это моя работа, потерплю десять лет, а потом буду свободна как ветер.
— Можете представиться, — разрешила королева.
Первой сняла маску Кристина, удивительное преображение — секунду назад здесь стояла русоволосая красавица, а через мгновение яркая брюнетка. Но ни Ризелла, ни Викториан даже глазом не повели, за время их царствования они не раз наблюдали подобные картины на присягах. А вот наследный принц отчего-то заерзал на стуле, такая реакция больно резала глаз. Еще бы, когда среди надменных властителей одного из сильнейших королевств сидит такая беспокойная егоза, лет тридцати на вид, подобное поведение кажется странным.
— Мое имя Кристина, и я — иномирянка, — начала подруга.
Свои фамилии нам разрешили королеве не говорить. Здесь, в этом мире, они бы ей ничего не сказали. Иномирянок потому и набирали в Академию, что они в итоге являлись самыми беспристрастными в службе и самыми мотивированными, теми, кто, по сути, отказался от прошлого ради нового будущего.
Внезапно королева прервала монолог Кристины, излагающей свою биографию.
— Я поняла тебя, дорогая. — Королева указала на большой стеклянный шар на подставке, стоящий между кресел царственных особ. Шар напоминал обычную лавовую лампу, внутри которой что-то плавало и пузырилось. — Это артефакт неподдельной правды. Я задам тебе один вопрос, и ты ответишь на него, положив руку на шар. Если соврешь, его магия убьет тебя.
«Вот это заявочка!» — Мне показалось, что волосы на моей голове зашевелились.
— От результата твоего ответа зависит, приму я тебя на службу или нет, — продолжила королева. — Поэтому надеюсь, ты решишь ответить мне искренне.
«Прекрасно, то есть сейчас она задаст какой-нибудь провокационный вопрос. Соврешь — станешь трупом, ответишь правду, которая ее не устроит, — в лучшем случае вылетишь из Академии, а в худшем?»
Что может быть в худшем, я не хотела представлять. Успокоила себя той мыслью, что предыдущая тройка справилась, а значит, и мы переживем.
Кристина повела себя очень храбро, она молча подошла к шару и положила на него руку. Волковская никогда не боялась сказать в лоб все что думает, видимо, поэтому перспектива стать трупом ее не ужаснула.
Я сложила пальцы крестом за подругу и даже зажмурилась, когда королева огласила вопрос:
— Кристина, ты сможешь убить лучшего друга, если тот решит убить меня, твою королеву?!
Девушка задумалась всего на мгновение, на одно-единственное, чтобы ответить:
— Если мой действительно настоящий лучший друг решится вас убить, то я ему помогу! Королев может быть много, а друзей — единицы, и они на века.
Ответу Кристины я ужаснулась, это было страшное признание, как может отреагировать Ризелла на такие слова?
Я перевела взгляд с Кристины на Анфису, та была напряжена, как натянутая струна, просто сейчас могло произойти все что угодно.
А королева лишь улыбнулась.
— Отличный ответ. Предельно честный, — поразила она меня своим спокойным голосом. — Кристина, ты достойна службы у меня. И я постараюсь стать твоим другом, предпочту убивать рядом с тобой, чем быть убитой.
Рядом послышался облегченный выдох Анфисы, да и я сама поняла, что все это время не дышала.
«А что бы ответила я, задай мне такой вопрос? Убила бы друга?» — и ответа, увы, не знала.
Кристина вернулась на свое место рядом с нами и вновь надела маску.
Теперь настала очередь Фисы.
Не знаю, плохо это или хорошо, но весь момент ее представления и похода к шару пролетел мимо моего сознания. Я только услышала вопрос, который задала королева:
— Если будет умирать твой ребенок — твоя кровиночка — и рядом я, но спасти ты сможешь только одного, кого выберешь?
Ответ Анфисы был молниеносен:
— Любая мать спасет ребенка. Даже вы!
— А если будет умирать твой ребенок и твой любимый, что тогда?
— Умру сама, но спасу обоих!
— Ты достойна службы у меня!
Когда Анфиса вернулась и встала рядом со мной, я даже не сразу осознала, что сейчас настала моя очередь идти на эту королевскую плаху правды. Мандраж все же настиг меня, как бы я ни старалась от него убежать.
— Мое имя Элла, и я — иномирянка!
— Элла, я задам тебе вопрос! Надеюсь, ты ответишь мне на него искренне!
«Ага, соврешь тебе! — думала я, подходя ближе к адскому шару. — Хотя при чем тут ты. Здесь главное — не соврать самой себе».
