Шеррилин Кеньон - Ашерон
— Ты не шлюха, Рисса.
— Разве? Скажи, какая разница между нами?
— Ты любима и признана тем, кто делит с тобой свою постель. Поверь мне, это большая разница.
Нет, его сестра была рождена и воспитана в добре и нежности. Она была настоящей женщиной. Стикс был задницей. Единственным дерьмом в их семье, понятное дело, был Ашерон.
Глава 39
23 июня,9528 г. до н. э.
— С днем рождения, Ашерон.
Он повернулся от голоса Риссы. Больной после ночи проведенной с Артемидой, он все еще не мог толком ориентироваться в пространстве. Он ложился спать на Олимпе, но по какой-то причине Артемида вернула его в собственную спальню.
— Доброе утро, сестра.
Она выглядела невероятно сияющей сегодня. Ее белокурые волосы были заплетены в маленькие косички, которые обвивали ее голову, и держались с помощью серебряных гребней, которые он недавно купил ей, когда они ходили вместе на базар. Светло-голубое платье, которое было на ней, делало ее глаза еще ярче, особенно когда она положила руки на свой живот. Ее беременность только стала проявляться.
— Вставай и одевайся. Я попросила кухарку приготовить специальный праздничный завтрак только для нас двоих. Блюда должно быть уже подали.
Он взглянул за нее, но ничего не увидел.
— И где же все?
— Внизу.
Ашерон покачал головой.
— Мне не позволено есть в столовой, и ты это знаешь.
Она отмахнулась от его слов.
— Отец со Стиксом поздно легли. И они еще долго не проснутся. Я хочу подарить тебе кусочек нормальной жизни, младший брат. Ты заслужил это, а теперь быстренько одевайся и присоединяйся ко мне.
Ашерону совсем не хотелось этого делать. По правде, он вообще ненавидел рисковать и появляться на нижнем этаже, где его семья, как ему хорошо дали понять, совсем не была ему рада. Но Рисса создала для него проблему. Единственное, что он мог сделать, так это развеселить его. Встав с кровати, он быстро оделся и нагнал ее в коридоре. Она взяла его руку в свою и улыбнулась.
— Впервые мы будем праздновать твой день рождения вместе. Сегодня тебе двадцать, а в следующем году ты достигнешь своего совершеннолетия.
Как будто это что-то изменит для него.
— Для Стикса планируется праздник?
Она посмотрела обеспокоенно в сторону.
— Да. Сегодня вечером, как и все предыдущие годы.
— Тогда мне лучше не попадаться на глаза.
В ее взгляде отразилась та же печаль, что чувствовал и Ашерон. Но они оба знали, что ему будут рады на этом празднике также, как и нашествию лягушачьего дерьма. Без слов, она завела его в столовую, где был накрыт грандиозный завтрак.
— Я не была уверена в том, что ты любишь, поэтому попросила приготовить всего понемножку.
Она взяла большое блюдо и протянула ему, прежде чем поцеловать его в щеку.
— С днем рождения, младший брат.
Ничего не могло тронуть его, так как это.
— Спасибо.
Он следовал вслед за ней, пока она объясняла, что за блюда были перед ними. Когда Ашерон подошел к фруктам, она взяла его за руку и засмеялась.
— Мы не едим их. Это просто украшение.
Она ударила по ним рукой.
— Видишь, это гипс.
Они оба засмеялись от его невежества.
— О, как приятно для отца слышать, как его дети смеются друг с другом.
Ашерон замер, услышав, как его отец входит в комнату за его спиной. Холодный ужас пронзил всю его сущность. Рисса скрыла свою панику за ослепительной улыбкой.
— Доброе утро, отец. Мне сказали, что сегодня ты долго пробудешь в постели.
— Нужно много всего приготовить для празднования дня рождения Стикса.
Он нежно положил руку на плечо Ашерона, прежде чем поцеловать его в щеку. И наслаждаясь и проклиная это объятие. Ашерон закрыл глаза и задержал дыхание. Его серебряные глаза предадут его. Они всегда это делали.
— Я удивлен тебя увидеть так рано, негодник. Наслышан, что вчера ночью к тебе в постель приводили трех женщин. Полагаю, они хорошо ублажили тебя.
Рисса прочистила горло.
— Могу я поговорить с тобой снаружи?
— Конечно.
Ашерон тихонько вздохнул от облегчения, когда его отец отошел от него. Он поставил назад тарелку и сделал шаг в сторону двери, когда произошло невероятное. В комнату со своим другом вошел Стикс.
— Что это такое? Что ты здесь делаешь?
Их отец развернулся и ругнулся, прежде, чем посмотреть на Риссу.
— Ты обманула меня?
— Не совсем.
Ярость исказила его лицо, когда он быстро преодолел расстояние между ними и ударил Ашерона так сильно, что он потерял равновесие. Он упал на пол, изумившись удару, который расшатал его передние зубы и размозжил ему нос.
— Как ты посмел осквернить мой стол!
Рисса вышла вперед.
— Отец, пожалуйста! Именно я привела его сюда. Это была моя идея.
Он злобно повернулся к ней.
— Не смей защищать его. Он знает лучше.
Он схватил Ашерона за волосы и ударил об стену.
— Я хочу, чтобы все, до чего он дотрагивался, сожгли. Сейчас же! — закричал он на слуг, — и вышвырните всю еду.
Ашерон засмеялся.
— Как должно быть у тебя саднит в заднице от того, что не так легко от меня отделаться.
Отец сильно пнул его в живот.
— Отец, пожалуйста.
Умолял Стикс.
— Помни о своем сердце.
Король швырнул Ашерона в сторону, вырвав при этом у него клок волос.
— Уберите эти отбросы с глаз моих долой!
— Стража! — заорал Стикс, — на улицу этого ублюдка и избить.
Ашерон выпрямился прежде, чем достиг своего близнеца.
— Скажи мне кое-что, брат. Что злит тебя больше? То, что у нас с тобой на двоих одно лицо или то, что я точно знаю, что твой лучший друг хочет сделать с тобой и как часто?
Он многозначительно перевел взор на мужчину у Стикса за спиной, который, покраснев, отвернулся. Ашерон улыбнулся ему.
— Рад снова видеть вас, господин Дорус, особенно одетым.
Он пронзительно закричал от боли за мгновение до того, как наброситься на Ашерона, который пытался защитить себя. Но это было бесполезно. Его брат проводил часы в тренировках, чтобы стать настоящим бойцом. Лучшее, что он смог сделать, так это прикрыть голову и попытаться защитить лицо. Стикс наносил удар за ударом по его ребрам, пока стражники, наконец, не оттащили его.
— Я хочу, чтобы он почувствовал каждую плеть!
Ашерон сплюнул кровью к ногам Стикса.
— И тебя с днем рождения.
Когда в его ушах перестали звучать движение его крови и проклятия Стикса, Ашерон смог уловить рыдания Риссы. Она молила отца о пощаде, которую он не намеревался давать. Один из стражников запустил руку в волосы Ашерона и так потащил его из комнаты во внутренний двор, который был очень хорошо знаком Ашерону. Им следовало бы перенести его кровать туда, чтобы не предпринимать таких усилий. Ашерон стиснул зубы, когда ему привязали руки и сорвали с него одежду. Он проклял всех богов после первого удара, который опустился на его спину. Черт бы их всех побрал за это. Было и так плохо, когда они покинули его, но наделив Ашерона способностью излечивать большинство ран, боги сделали его наказания еще хуже прежнего. Вместо рубцов, которые должны были образовываться на месте их побоев, каждый раз росла новая кожа, что значило, именно девственная кожа подвергалась их ударам. А это было адски больно… Ашерон потерял счет ударам, пока пытался сосредоточиться на чем-то другом. Его пот смешался с кровью, сочившейся из его ран на лице, что заставляло их жечь еще больше. А они все продолжали его бить.
