Любовь и Гниль: Сезон 1 (Эпизоды 7-12) (ЛП) - Хиггинсон Рейчел
Возможно, у меня и не было таких гениальных способностей, как у Хейли, но я обладала тем интеллектом, который помогал мне дышать, что-то эквивалентное уличному уму.
Мои тревожные колокольчики прочно встали на место. Я бы позволила случиться тому, чего не хотела… Доверию между мной и Кейном. Неразрывной связи, которая была создана между нами, когда он спас мою жизнь, а я спасла его, когда мы пережили эти неопределённые часы нашего тёмного ада, и я столкнулась с некоторыми из моих самых глубоких, самых острых страхов.
Тошнотворное ощущение страха и предупреждения поселилось у меня в животе, и я закрыла глаза от свирепости чувств. Мой разум предупредительно вопил о безопасности Хендрикса, о моей собственной безопасности, за пределами угрозы того, что Пожиратели могли сделать с нами, и Кейн выглядел как зловещая угроза нашей жизни. Теперь моя кровь бурлила по другим причинам.
Кейн стоял неподвижно, когда я рванулась вперёд и ударилась спиной о твёрдую стену. Я не могла ясно разглядеть выражение его лица теперь, когда фонарь выскользнул из моих пальцев и лежал на боку на полу, но я чувствовала напряжённость его взгляда, и это только усилило во мне эту новую тревогу.
— Они пришли за тобой, — заявил он, как ни в чём не бывало.
— Я знала, что они это сделают.
Он сделал шаг вперёд и кивнул.
— Скоро приедет мой отец. Возможно, он уже здесь, моё чувство времени отключено, — я покачала головой в знак согласия и сжала губы. — Насколько сильно ты заботишься о моей сестре?
Сбитая с толку его вопросом, я честно призналась:
— Как будто она часть моей собственной семьи.
— А Миллер?
— Тоже.
— Если мой отец найдёт их, он может быть достаточно зол, чтобы убить их. По крайней мере, он их заберёт домой. И всё это хорошо не закончится. Ты понимаешь? Он не может их найти.
— Ты защищаешь их? — скептически спросила я.
— Гейдж, вероятно, будет достаточно умён, чтобы спрятать их. Он мудак, но он умный мудак.
Я надеялась, что Кейн был прав насчёт этого.
— Но как насчёт Паркеров? Как ты собираешься обеспечить их безопасность, Риган?
У меня сразу пересохло в горле, и я изо всех сил пыталась найти слова, чтобы заговорить сквозь смыкающуюся тесноту.
— Тебе следует подумать об этом. Тебе следует подумать о том, как ты собираешься их защитить.
Он был так осторожно сдержан и спокоен, что я знала — монстр скрывается прямо под его поверхностью. Это был тот самый Кейн, которого я боялась. Кейн, который был моей самой большой угрозой.
Были вещи, которые я должна была сказать, предупреждения, которые я должна была сделать, оружие, которое я должна была найти и использовать против этого холодного, пугающего психопата, который угрожал мне.
И он был так же осторожен, как всегда. Не было сказано ни точных слов, ни признаний в своих планах, но я чувствовала непосредственную опасность так же сильно, как тишину и шум. Паркеры были в опасности, и всё из-за этого человека.
— Риган! — крикнул Хендрикс с другой стороны двери.
Звук его голоса ослабил хватку тисков на моей груди, и слёзы снова потекли, быстрые и влажные, по моим щекам.
— Риган! Открой дверь! — его голос сорвался от охвативших его эмоций. — Пожалуйста, открой дверь!
И я это сделала.
Он провалился сквозь неё, окровавленный и грязный после битвы. Он выпрямился, и мы стояли там, пока всё остальное исчезло. Звуки выстрелов всё ещё доносились сквозь ранний утренний свет, проникающий в тёмный бункер. Его лицо было порезано, одежда разорвана и залита кровью. Его кожа была чёрной от грязи, или смерти, или чего похуже.
Но он был жив.
И я тоже.
Не было ничего более важного, чем это.
ЭПИЗОД 11: ГЛАВА 02
Слёзы потекли быстрее и сильнее. Глаза самого Хендрикса заблестели таким же облегчением и глубокой благодарностью, что мы снова стояли в одной комнате вместе. Живые.
Он покачал головой, глядя на меня, свирепое оберегающее выражение застыло в его глазах, пока они не стали злыми и дикими. Он рванулся вперёд, грубо, почти болезненно, прижимая меня к своей твёрдой груди. Дыхание со свистом вырвалось из моих лёгких, когда наши тела столкнулись. Его руки обвились вокруг меня в твердыне собственничества. Я услышала, как его пустой пистолет упал на пол, когда он освободил руки, чтобы они могли прижаться к моей спине и подтолкнуть меня невозможно ближе к нему.
— Никогда… — он начал сурово рычать, но я не могла позволить ему сказать больше ни слова, не признавшись в самой важной вещи, которую я когда-либо ему скажу.
— Я люблю тебя, — выпалила я грубым, эмоциональным голосом.
Его тело напряглось ещё сильнее, прижимаясь ко мне, и я почувствовала его замешательство, которое соперничало с его желанием услышать, как я говорю эти драгоценные слова.
— Я люблю тебя, Хендрикс. Я должна была позволить себе сказать это раньше. Мне не следовало заставлять тебя ждать. Мне просто нужно было, чтобы ты знал, что…
На этот раз именно он прервал меня. Его губы прижались к моим с пылом, которого требовал момент. Он пожирал меня всепоглощающим поцелуем, который вытеснил все рациональные и связные мысли из моей головы. На вкус он был как пот, грязь и металл.
И мне нравилось это.
Мне нравился мужчина, которого я любила.
Его пальцы зарылись под большую фланелевую рубашку, которую я нашла здесь в одном из ящиков, и сжали мои бёдра с дикой одержимостью. Его тело прижималось к моему, пока я не убедилась, что без его рук, удерживающих меня на месте, я бы опрокинулась от его веса. Его губы скользнули по моим, смакуя меня, пробуя на вкус, заявляя на меня права.
Мои слёзы смешались с доказательством того, что он рисковал своей жизнью, чтобы добраться до меня, и я обняла его за шею, решив никогда его не отпускать. Моё сердце сжалось от нежности и остроты этого момента. Я слишком много чувствовала к нему, слишком много для своего собственного рассудка.
Я знала, что люблю его. Я осознала это откровение вчера. Но, честно говоря, даже если бы я этого не сделала, это произошло бы сейчас в этот момент, в этом прекрасном воссоединении я бы полностью отдала ему своё сердце. Он пришёл за мной, и какая бы глубина чувств к нему ни владела моей душой, они отражались и воспроизводились в нём. Я чувствовала его любовь ко мне в каждом его вздохе, в каждом сладком поцелуе и первобытном прикосновении. Он был так же потерян для меня, как и я для него.
И в этот первый раз в своей жизни я познала настоящую любовь. Я знала, что значит любить всё, из чего я сделана, каждую часть, кусочек и молекулу. И я знала, каково это — быть любимой таким же образом, потому что именно так любил меня Хендрикс, это исходило от него и становилось всем.
Вот что значит быть влюблённой.
Квотербек Крис был словно одержимый шестью пакетами пива для старшеклассников и социальным отчаянием в общении с популярной публикой. К тому же в нём было всё просто… он был квотербеком, я была болельщицей. Неудивительно, что он так и не добрался до третьей базы и хоть какого-то тисканья после выпускного вечера.
У него просто никогда не хватало сил заставить меня так глубоко влюбиться.
Интересы Криса включали в себя поцелуи, просмотр ESPN5 и потраченное время на попытки убедить меня отправить ему грязные фотографии — очевидно, до зомби я не была такой сообразительной, как сейчас, но я знала, что это не вариант. Секстинг6 никогда никому не удавался. Вообще.
По крайней мере, не тогда, когда в деле замешаны восемнадцатилетние мальчики.
Но Хендрикс был чем-то большим, чем гормоны и потребность вписаться. Он был выше всего, что я когда-либо могла себе представить, особенно на краю света. И я не могла поверить, что нашла его. Я не могла поверить, что мы нашли друг друга.
Хендрикс отстранился и обхватил моё лицо обеими руками.
