Однажды я встретила волка - Анна Клирик
Он поправил плед на плечах, скрестил руки на груди и зашлепал босыми ногами по дощатому полу, словно сам пытался успокоиться. Лик проследил за ним взглядом, затем прикрыл глаза. Представил свою злость как добычу, которую нужно загнать. Как только зубы Зверя сомкнулись на шее выдуманного зайца, ярость поутихла и волколюд с облегчением подумал, что Зверь все-таки дал о себе знать.
— Я всего не видел, — продолжил ворон. — Знаю только, что, когда эта ваша троица вернулась утром в поселение, оставив Тайру в деревне, клан заволновался. Отсутствие одного Лика еще можно было принять, но когда пропали оба ребенка вождя, возникли подозрения. Рууману и Ирмару стали задавать неудобные вопросы. Разумеется, это сыграло не в пользу хорошего настроения вождя.
— Он злится, что я нарушила его запрет… — Тайра поджала губы.
— Злится — очень мягко сказано, дорогая. — Тир остановился; его взгляд уперся в волколюдку, и у Лика невольно похолодело в груди. Ворон мог сколько угодно притворяться беззаботным весельчаком, но он был на голову выше всех здесь: старше, серьезнее, мудрее. Лик никогда не видел друга в гневе, но, честно говоря, предпочел бы никогда и не видеть.
— Предлагаю проступки Тайры обсудить позже, — вмешался он. — Я уверен, что отец обязательно уделит этому огромное внимание. Тир, продолжай.
— А продолжать уже и нечего, — пожал тот плечами. — Филлату надоело, что глава клана убегает от ответа. Он рассказал всем, что деревенская знахарка стала волколюдкой и теперь представляет угрозу клану… Не смотри на меня так, я говорю с его слов.
— Он, в общем-то, попал в точку… — пробормотала Тайра.
Лик зарычал.
— Ну, в глазах клана все так, — подтвердил ворон. — Ведь ты, Лик, пожертвовал собой, а следовательно, их безопасностью, пытаясь защитить Миту.
— Она одна из нас! — огрызнулся сын главы.
Ворон криво улыбнулся.
— Будь честен. Дело не в том, что она одна из вас. Просто ты хотел ее защитить и вмешался в дела людей, что, между прочим, неприемлемо.
— То есть, мне нужно было ее бросить!
— Если бы ты не зашел в деревню, а оставил этого охотника на равнине, до такого бы не дошло.
Лик и сам это прекрасно знал, и то, что друг лишний раз об этом говорил, вновь пробуждало в нем ярость. Митьяна теперь не сводила испуганного взгляда со зверолюдов и поджимала губы. Тир раздраженно выдохнул.
— Честное слово, Лик, у тебя порой совсем рассудок вышибает. Пойми, если ситуация ухудшится, Маар поднимет Совет Пяти, и те примут меры…
— С каких это пор Совет Пяти решает, что делать клану Лииш? — вскипел Лик.
— С таких. Совет Пяти — это не просто какое-то сборище вранолюдов. Изначально он решал судьбу всех вороньих кланов и, между прочим, весьма успешно с этим справлялся. Потому с некоторых пор Совет Пяти стал олицетворять главу всех вранолюдов, а позже зверолюды согласились, что он прекрасно справится с ролью блюстителей порядка между кланами. Ты будто сам не знаешь.
— Между кланами. Но не внутри!
— Забота Совета Пяти состоит и в том, чтобы кланы процветали, а не разрушали себя и друг друга.
— И почему же они тогда отсиживаются, когда мои ребята страдают от нападок котолюдов? — зарычала Тайра.
— К твоему сведению, Совет Пяти — единственное, что удерживает Карену от открытой войны с кланом Лииш, — хмыкнул Тир. — Хотя поводов было предостаточно.
— Хочешь сказать, то, что Кира-Талун ни разу не тронули нас в новолуние — это их заслуга? — пробурчал Лик.
— Не каркай… Тьфу, чтоб эту поговорку.
Со стороны двери раздался стук: Мита принялась собирать черепки от разбитых кружек.
— Да и не только в котолюдах дело, — через некоторое время вздохнул ворон. Он снова сел и подобрал ноги, мгновенно растеряв всю серьезность. — Маар беспокоится, что калсанганский князь все-таки выступит против клана Лииш, и когда остальные уделы возьмут с него пример — это лишь вопрос времени. Время будет играть против нас, если Лииш сейчас поднимется против князя. Первой попадет под удар Альрикан, а затем война пойдет по всем землям — боюсь, что князь горячей рукой устроит чистку в каждом уголке…
— Тоже думаешь, что не удержим лес? — поджал губы Лик.
Ворон покачал головой.
— А тот чужестранец с западного континента? — без особой надежды поинтересовалась Тайра. — Он, вроде как, помощь обещал.
— Он нам не враг, но до сих пор и не союзник. И он предлагал помощь в примирении с людьми. А с расколом в клане кто будет иметь дело?
— Это только моя вина и моя забота. — Лик оперся рукой о печь и поднялся на ноги. — Мне разгребать.
— Сядь, герой, — шикнул на его Тир. — В таком состоянии ты сделаешь только хуже.
— Может, — слабым голосом отозвалась Митьяна, — мне и правда стоит показаться клану?
На мгновение в доме повисла тишина. Зверолюды переглянулись, после чего ворон заявил:
— Зашибут.
— Может, оно и к лучшему?
— Пусть только попробуют! — зарычал Лик.
— Из-за меня все случилось, — не унималась травница. Она сжала в руках осколок кружки, и по пальцу скатилась капля крови. — Если это предотвратит войну…
— Не вздумай приносить себя в жертву! — рявкнул Лик.
Тир подскочил с места и поднял руки в мирном жесте.
— Угомонись, Лик. Сядь. Сядь, кому говорю! Может, ты и чувствуешь себя лучше, но я бы на твоем месте поберег силы. Митьяна, милая, ты тоже сядь. Не на пол, на скамью. Отпусти эту дамнарову кружку и вспомни, о чем тебе говорили — будешь винить себя, сделаешь лишь хуже. — Он закатил глаза. — Многоликая, дай мне еще немного терпения… я скоро сойду с ними с ума.
Лик помедлил, но послушно сел и запустил пятерню в волосы. После вчерашнего вечера он и правда сдал. Надломилась не только вера в людей и мир с ними, но и его контроль эмоций пошел трещинами. Он никогда бы не подумал, что потеря Зверя так сильно на нем скажется. Но если бы он знал, стал бы подвергать себя такому испытанию? Стал бы. Он охотно повторил бы тысячу раз, если бы от этого зависела жизнь в хрупком девичьем теле, плечи которого сейчас вздрагивали от всхлипов. Да будь она даже волчицей, способной за себя постоять, он без колебаний встал бы рядом.
И это говорил не его Зверь.
Мысль о том, что сейчас Митьяна в безопасности, заставила его успокоиться. Он снова закрыл глаза, догнал мысленную добычу, шумно выдохнул и ровно поинтересовался:
— Тир, ты знаешь, кто на чьей стороне?
Вранолюд замычал, задрал голову, несколько секунд разглядывал низкий потолок и стал перечислять:
