Цветок сиреневой луны - Галина Валентиновна Чередий
— Лена, о чём ты? Это свободные и эгоистичные люди. Живут сами по себе и на всех им наплевать. Охотятся они небольшими командами и нам помогать не станут. Зачем им это?
— Мы им денег пообещаем, много. И по опыту нашего мира должна тебе сказать, что у таких криминальных личностей обязательно должен быть такой крутой дядька, который у них как бы закон. Ну, по крайней мере, у нас в фильмах всегда так показывают. Приходишь к этому дядьке крутому и договариваешься. Все просто.
Нибрас вздохнул и поднял глаза к небу.
— Что-о-о? У вас не так, что ли? Блин, вот дурацкий у вас мир, даже про криминальных авторитетов никто не слышал, — расстроилась я.
— Да, есть у нас такой авторитет. Точнее, такая. — Вот что-то мне в голосе Нибраса не нравится.
— И-и-и-и? — Демон молчит и продолжает экскурс в астрономию собственного мира. — Нибрас! Я тебя спрашиваю: в чём проблема?
— Мы были одно время близко знакомы, — наконец, говорит демон.
— Ты с ней спал. Блин, в этом мире есть хоть одна женская особь, с которой ты не спал? — возмущаюсь я. — И как у тебя там не стерлось все к чертовой матери, демон ты разврата!
— Да не спал я с ней! — недовольно бурчит Нибрас.
— Ну а что тогда?
— Она очень этого хотела, а я отказался, — тихо говорит демон и меня разбирает смех.
— Ты отказался? Да ла-а-адно? А такое бывает? — Кажется, мои нервы не в порядке. Я не могу остановиться, ржу, как истеричка.
Успокаиваюсь только тогда, когда натыкаюсь на печальный укоризненный взгляд демона. Но губы всё равно не слушаются, то и дело расползаются в улыбке.
— Я не всеядный, между прочим. — Кажется, демон обиделся.
— Ни-и-и-и-ибрас, ну прости! Она что, страшная совсем? — пытаюсь подлизаться я к демону.
Обнимаю и целую жесткий подбородок. Демон продолжает корчить из себя оскорбленную невинность. Ох уж эти мужики! Ладно, есть у нас верное средство. Прикусываю слегка кожу на его шее и нежно целую место укуса, чувствуя, как пускается вскачь пульс демона под моими губами. Нибрас судорожно втягивает воздух и крепко обнимает меня, пытаясь поймать мои губы. А ни фига подобного! Вернемся к нашим баранам, браконьерам, в смысле. Я выскальзываю из рук демона.
— Так что там по поводу этой браконьерской атаманши? Она и вправду страшная была? — Ага, я упёртая.
— Ве-е-едьма! — шипит возмущенно-разочарованно Нибрас. — Дело не в этом. Просто я в тот момент уже спал с её сестрой.
— Вот же ж ты кобелина! — не сдержалась я. — Люблю я таких, как ты. С вами приятно иметь дело, всегда знаешь, чего ожидать. Вот же у тебя пробег по просторам Каазандума намотался!
— Лена, я был молод и глуп! — Он что, оправдывается передо мной?
— Ага, а сейчас ты стар и умудрён опытом! — Чего я так раздражаюсь? Какое мне, собственно, дело до демонских похождений? — Подумай лучше, что делать. Может, она тебя забыла уже давно!
— Ты бы забыла, если бы тебя отвергли? — насмешливо спросил Нибрас.
— Понятия не имею. Со мной такого не случалось. Всё как наоборот было. Как появится такой бесценный опыт, тебе первому расскажу.
— Вот и с ней, судя по тому, в какую ярость она пришла, этого раньше не случалось, — вздохнул демон.
— Слушай, Нибрас, это все лирика. Давай я пойду к ней сама, если ты так боишься даму в ярости.
— Да не боюсь ничего! Просто стараюсь избегать встреч, — гордо заявил демон.
— В любом случае я предлагаю быстренько спуститься с гор и попытаться договориться с этой твоей фурией. А если ничего не выйдет, то ты снабдишь меня точными инструкциями по поводу дороги, и я прыгну в Азорум. Надеюсь, после прыжка кровью не захлебнусь и смогу быстро всё объяснить. Хотя опять же, я опасаюсь того, что будет утечка информации, а у Лилимонуэль и Велиаста есть кристаллы связи. Если Велиаст получит от неё сообщение, то он может или убить всех ведьм или перепрятать их. И представь, как мы с тобой будем жалко выглядеть, если приведем, блин, целое войско к воротам пустой крепости?
— Тогда, если не выгорит с браконьерами, то я вернусь сюда, как только ты прыгнешь в Азорум, и буду наблюдать за крепостью.
На том мы закончили обсуждение великого плана. И так как за день достаточно належались, решили идти обратно сразу же. Благо, облака разошлись и показалась сиреневая луна. Кстати, со времени моего появления здесь полнолуний больше не случалось. Здешнее ночное светило имеет весьма сложную траекторию движения и полнолуния — вещь, оказывается, нечастая. Воспоминания о том, что я творила в своё первое полнолуние здесь, нахлынуло так неожиданно остро, что я, задумавшись, споткнулась и растянулась на камнях.
От боли сразу нахлынула злость на себя, на Рами и на всю «справедливость» этого мира. Вот лазаю я по этим долбанным горам, рискую своей единственное и неповторимой жизнью, и всё ради чего, на самом то деле? Я же всегда была законченной эгоисткой. Нет, злой я себя не считала, просто, по большому счету, наплевать мне было на всех, кроме себя. А с тех пор, как попала сюда, только и делаю, что совершаю какие-то поступки, мне совсем несвойственные. Почему? Может, я дурра, и надеюсь, что освободив Рами от необходимости жениться на этой светлой стерве, получу его целиком для себя? Но никогда раньше и пальцем не шевелила ради мужика, даже когда он мне нравился. И если честно, зачем мне Рами, если я всё равно собираюсь уйти домой? Эх, заблудилась я сама в себе, как в трех соснах, и чего-то дороги не вижу…
Нибрас поднял меня с земли.
— Ты долго так лежать собиралась? — поинтересовался демон.
— Я думала, — огрызнулась я.
— И о чём же можно думать, лежа на холодных камнях?
— Ты не поймешь, — отмахнулась я от демона.
— Почему же? — В ярком лунном свете я видела, как дернулись, раздуваясь, ноздри демона. — Судя по тому, что у тебя в глазах выражение, как у побитой собаки, ты вспоминала о своём принце дроу.
Кажется, Нибрас зол. Он отпустил меня и, отвернувшись, быстро зашагал вперед. Потом резко остановился и обернулся ко мне.
— Думаешь, я не понимаю, зачем ты в это всё ввязалась? Думаешь, если мы поймаем за руку Лилимонуэль, то Рами станет свободным и вы сможете быть вместе? — Глаза демона яростно сверкали. — Только ты не понимаешь главного — Рами никогда не будет свободен! И дело даже не в том, что на смену ей светлые пришлют другую принцессу — этого
