Экзорцист. Утроба Ведьмы - Джулия Тард
Смотря в спину поскакавшему мужчине, Мария никак не могла понять, чего же он на самом деле добивается? Неужели он не чувствует исходящую от города опасность? Или же специально заманивает её в паутину?
Вот только зачем, если ему с самого начала ничто не мешало от всего этого отказаться?
Раздраженно выдохнув, глотнув отвара для изменения голоса, Марии пришлось пришпорить Рэйвена что бы не отставать от этого сумасбродного старика.
Несмотря на то, что снаружи город мало чем отличался от любого другого. Такой же невзрачный, обшарпанный, серый и неприветливый. Внутри оказался в сто раз хуже.
И это ещё слабо сказано!
Ещё ни разу в жизни Мария не видела ни чего ужаснее! Первое на что она обратила внимание — запах.
Густой. Затхлый. Настолько тошнотворный и едкий, что от него не спасал ни натянутый на голову капюшон, ни порывистый ветер.
Казалось, этим горьким смрадом пропитался каждый уголок гниющего города. Каждый камушек, деревяшка и свисающие из окна тряпки.
По утопающим в грязи улицам ходили мортусы, собирая в телеги покрытые язвами и волдырями обезображенные тела. Пока ещё живые бездомные шлялись по городу будто пьяные. Когда же ватные ноги уже не могли их держать, падали в грязь, барахтаясь в ней будто свиньи.
В мёртвой тишине крик ворон резал слух, скользя по нервам, будто хорошо заточенное лезвие. Прыгая по серой черепице, угрожающе расправляя крылья и вытягивая длинную шею, они терпеливо дожидались свежего мяса.
На неспешно скачущих по городу всадников смотрели не скрывая настороженности. Было заметно что горожане видят врагов в каждом человеке. И плевать всю ли он жизнь провел в стенах Шатодена или всего несколько минут как вошел в их город в поисках ночлежки.
— Поверить не могу, что из всех городов Франции ты выбрал именно тот, в котором бушует сифилис! — посмотрела на Велеса, продолжая свою изумительную прогулку по городу.
— Не знаю, объяснил ли твой демон все тонкости твоего нового положения, но контракторы не болеют, — достал Велес кусок вяленого мяса, смакуя им с таким удовольствием, словно мы были где угодно, но только не в кишащем трупами городе. — Просто потому что этого не позволит ваша с ним связь. Не зря же вы делите одно дело на двоих. Так что можешь не волноваться. Ты ведь в курсе, что из себя представляет контракт? — насторожено посмотрел Велес на девчонку,
— Ты о том, что душа демона вселяется в тело своего хозяина, не покидая его до полного исполнения желания? Да. Об этом меня просветили. При чём очень красноречиво.
Мария прекрасно помнила, чего ей стоила встреча с Лилит. Помнила в самых мельчайших подробностях. Специально высекала их в своей памяти калёным металлом, что бы ничего не упустить. Что бы знать последствия своих необдуманных поступков.
— Надо же, — усмехнулся Велес, продолжая рассасывать кусок мяса. — А вы со своим демоном оказывается в близких отношениях.
— Ничего подобного, — отвернулась Мария, смотря на лежащего, на обочине горящего в лихорадке беспризорника, на коже которого уже начали пробиваться волдырями. — Он считал меня капризным, безрассудным ребёнком. А я его бесчувственным, алчным чудовищем, которого ненавидела и призирала со дня нашей встречи. Между нами никогда не было доверия выходящего за рамки заключенного контракта. И уж тем более мы не состояли в отношениях о которых ты намекаешь.
— Ну знаешь ли, для того что бы кувыркаться не обязательно друг друга любить. В противном случае в мире бы не осталось ни одной шлюхи.
— Не хочу тебя разочаровывать, Велес. Но мы не кувыркались. Никогда, — без малейшего намёка на сожаление произнесла девушка, чего он ни как от неё не ожидал.
— А зря. Говорят чем ближе отношения между контрактором и фамильяром, тем сильнее их связь. Довольно удобно для исполнения желания. Особенно если тебе приходится охотиться на других демонов.
— Плевала я на исполнение желания. Особенно теперь.
По нахмуренным бровям было заметно, что от её ответа у Велеса к Марии появилось ещё больше вопросов. Но задать их он не успех.
— Приехали, — спешила с коня Мария, около гостиничной вывески.
Наверное, со всего, что она успела увидеть, это место было, чуть ли не единственным от которого хоть немного веяло благополучием. Наверняка до эпидемии «Роза и Корона» была одним из лучших заведений Шатодена.
Огромное двухэтажное здание с комнатами под крышей. Два дымохода. Крепкие двери из качественной древесины. Расписанная, резная вывеска и стоящие под окнами пустые бочки из-под вина.
Давно же у них не было посетителей, если на посеревших, покрытых плесенью клепках не было ни каких следов разлитого вина.
— Добрый день, — зашла Мария в незапертые двери. — Есть кто?
Тишина.
Атмосфера сырой могильной ямы не покидала даже здесь, среди покрытых пылью столов и затхлого воздуха. Несмотря на разгар пасмурного дня из-за закрытых ставен внутри царила кромешная тьма. Свечей и тех не было.
И не удивительно.
Навряд ли хозяева думали, что хоть кто-то в здравом уме захочет оставаться здесь на ночлежку.
— Вы что-то хотели? — появилась за их спинами тощая женщина, держа за ноги обезглавленную курицу.
Истекая кровью, она всё ещё дергалась в судороге, забрызгивая порог и платье чёрными сгустками.
— Остановиться у вас в гостинице, — скинула Мария капюшон. — Насколько я заметил, в свободных местах недостатка нет.
— Остановиться? Здесь?
— Так точно, барышня, — спрыгнул с коня Велес, с улыбкой дожевывая мясо.
Несколько секунд женщина смотрела на этих двоих, словно сама до конца не понимала кто из них больший сумасшедший.
— Держаться бы вам от нашего города подальше. Не в самое лучшее время вы решили посетить Шатоден.
— Если вы о повозках с трупами, то можете не волноваться. Господь оберегает нас с сыном от заразы, — специально перекрестился старик, пытаясь развеять у женщины любые подозрения. — Так что приготовьте нам лучше сытный обед и хорошую постель.
Тишина.
Изнеможенная от страха женщина, перевела с них потухший взгляд на погруженную во мрак комнату.
— Хорошо, — послышалось со стороны лестницы. — Привязывайте лошадей на заднем дворе, а я пока принесу свечи.
Взяв Рэйвена за поводья, Мария неспешно повела его за дом, стараясь не обращать внимания на зудящее под кожей ощущение. И пусть за последние полгода она как никогда хорошо научилась чувствовать нежить, всё ещё не умела определять её
